Светлана Лубенец - Праздничные истории любви (сборник)
— Слушай, привет! — послышалось позади.
Карина обернулась и увидела перед собой незнакомую девочку на вид класса из восьмого.
— Я тебе писала! — сказала девчонка. — Ты еще запись про меня сделала в своем дневнике, помнишь?
— Нет, — огорченно помотала головой Карина.
— Да ладно, — махнула рукой девочка. — Обьясни-ка ты лучше, почему не сбылось ничего?! Тот парень на меня и не смотрит даже!
— Я не знаю…
В этот момент с другой стороны подошли еще две девочки.
— Надо поговорить, — с ходу заявили они.
— Говорите, — пожала плечами Карина.
— У нас не сбылось! — зло воскликнула одна из них. — Вот у Шишкиной и Репиной все, как ты написала, а у нас…
— Я не знаю, почему так, я…
— Ты не старалась просто! — возмутилась вторая девчонка.
— Я…
Внезапно рядом оказался Захар и протянул ей руку.
— Карина, можно тебя пригласить?
Она без раздумий приняла приглашение и, извинившись перед девочками, пошла за одноклассником в гущу танцующих.
За весь вечер ее еще никто не приглашал танцевать. Не приглашали ее и в прошлом году на новогодней дискотеке, и два года назад, и три. Ее вообще никогда не приглашали танцевать.
Захар как-то слишком сильно надавил ей на спину, и она чувствовала себя неуютно, но виду не показывала.
Ухо обжег его шепот:
— Я давно понял, что ты осо-о-обенная.
— Спасибо, — смутилась она, откидывая с лица завитые в колечки волосы.
— Да не за что, — он неприятно улыбнулся, — я тут подумал, ты могла бы мне помочь…
— Помочь?
Он перестал двигаться в такт музыке, наступил ей на ногу, но не заметил этого и указал на Свету с Ромой:
— Светка Ромику не подходит, тебе так не кажется?
Карина выдернула ногу из-под его ботинка и сказала жестко и уверенно, как не говорила никогда прежде:
— Мне так не кажется!
— Нет-нет, ты только посмотри на них…
— Смотрю! — Она посмотрела на целующуюся парочку и перевела взгляд на Захара. — Он ведь твой друг. Как ты можешь…
— А друг бывает вдруг, знаешь ли, — засмеялся парень, и кожа на подбородке уродливо собралась гармошкой над воротничком розовой рубашки.
Карина неприязненно отступила, сперва хотела что-то сказать, переубедить, но заметила, как недовольные девочки, у которых «ничего не сбылось», машут ей, и решительно направилась к выходу из зала.
В коридоре ей встретилась Люся. Подружка подняла руку и побренчала подаренным браслетом.
— Ты куда собралась?
— Голова болит, — обманула Карина, — домой пойду.
Люся приобняла ее.
— Дурилка моя! И от чего же тебе так не везет? — Она вздохнула. — Я тут краем уха слышала про девчонку одну, которая якобы может личную жизнь устроить… надо про нее разузнать!
Карина высвободилась из объятий подружки.
— Не надо, вряд ли она сможет мне помочь.
— Думаешь? — сделала большие глаза Люся.
— Знаю.
На улице мела метель. Бледный свет фонарей мягко освещал рыхлую от снега дорогу. Карина медленно обошла школу, она снова думала о любви — главной, жесточайшей сопернице дружбы. Одних любовь украшала, делала сильнее, становилась для них наградой, других озлобляла, превращала в завистливых и слабых. Но все равно каждый если не вслух утверждал, то про себя наверняка надеялся, что, как в лотерее, вытащит призовой билет.
Девочка вышла за ворота школьного двора и побрела между домами, по тихой, безлюдной улочке. Пойти домой она не могла, тогда пришлось бы объяснять, почему ушла с дискотеки раньше: «Что произошло?», «Кто обидел?», а расстраивать родных не хотелось.
Карина тоскливо посмотрела на кружевной подол своего платья и пожалела, что в очередной раз все мамины усилия сделать ее красивой оказались бесполезны. Никто ничего не заметил.
В лицо летела снежная пыль, сухая и ледяная, она ударялась о куртку и точно пудра рассыпалась у ног. Особо сильный порыв ветра подхватил с земли снег, закружил и понес, с каждым мигом разрастаясь и набирая силу. Карина остановилась и прикрыла лицо в ожидании снежного удара. И дождалась, только удар оказался вовсе не снежным, а самым настоящим. Кто-то толкнул ее, да так, что она отлетела на обочину и прямехонько уселась в сугроб. Почти тут же у самого ее носа оказалась чья-то рука. Карина только хотела ухватиться за нее, но появилась еще одна рука. Девочка почувствовала, как ее схватили за плечи, вырвали из сугроба и поставили на ноги.
— Ты-ы-ы! — выдохнула Карина, когда увидела, с кем столкнулась.
Парень бесцеремонно нагнулся и стряхнул с ее коленки и подола снег, затем выпрямился, вынул из уха один наушник и с искренним сожалением произнес:
— Прости, пожалуйста, я тебя не заметил.
Она набрала в легкие воздуху, чтобы наконец сказать ему, что должна была сказать давным-давно, но в горло попал ледяной воздух, и Карина закашлялась. А когда попыталась снова, он вставил обратно в ухо наушник и как ни в чем не бывало пошел дальше.
«Не побегу за ним! — рассвирепела Карина. — Надоел!» Она смотрела ему вслед и злилась до тех пор, пока молодой человек не скрылся за домом, тогда на смену злости пришло раскаяние. И все-таки пришлось бежать.
Далеко парень уйти не успел, а неожиданно вовсе остановился, но не обернулся — задрал голову и уставился на второй этаж, где в окошке горел свет.
На этот раз он был в расстегнутой куртке и без шапки. Черные, чуть волнистые волосы красиво блестели в серебре снежных пылинок, а глаза вовсе не показались ей волчьими, как в самую первую их встречу. Карина не стала кричать и звать, уже знала — все равно не услышит, поэтому приблизилась к нему и тронула за плечо.
Парень посмотрел на нее, вытащил наушники и с улыбкой спросил:
— А где Артемона потеряла?
— Дома, — удивленно ответила она.
Он не менее удивленно вскинул брови и со смешком сказал:
— Мальвина, что ли?
Карина нахмурилась.
— Откуда ты знаешь?
Парень перестал коситься на окно с маячащим за ним силуэтом и уставился на нее. Какое-то время разглядывал, потом насмешливо обронил:
— Да вроде не дурак, догадался.
— А-а, — обрадовалась Карина, поняв, что он смотрит на ее волосы, — так ты несерьезно!
— А ты что, серьезно?
Она засмеялась, тряхнула головой, вытащила из кармана злосчастный ключ и протянула ему.
— Нет, конечно! Вот, твой ключик нашла!
Парень отреагировал совсем не так, как она ожидала, и начал озираться по сторонам.
— Меня снимает скрытая камера? Это розыгрыш, да?
— Ключ, — возмутилась Карина, — смотри же, твой! У тебя из кармана выпал!
Парень смотрел недоверчиво, поэтому она принялась рассказывать:
— Ты в арке меня еще толкнул недели три назад! Помнишь?
— Ну припоминаю что-то такое.
— А потом мы дорогу переходили, тогда ты ключ-то и выронил! Я бежала-бежала за тобой, до самого твоего дома, кричала-кричала! Ты за площадью живешь.
— Да-да, — закивал он, — за площадью. Помню тебя, так вот кому ты махала, а я-то подумал…
— Ну вот! — с облегчением вздохнула Карина и нетерпеливо встряхнула рукой с ключом. — Разобрались!
— Ага, — шаловливо улыбнулся парень, — только ключ — не мой!
— Ка-ак? Но я же видела…
Он развел руками.
— Честное слово, впервые вижу. — Парень сунул руку в карман и достал связку ключей. — Мои все на месте. — Он не сдержался и захохотал. — Так что, девочка, я не твой Буратино!
— Извини, — Карина обреченно опустила руку и, до боли сжав ключ в ладони, выпустила его. Ключик бесшумно провалился в снег, оставив после себя глубокий след.
Она шла так быстро, как могла, и дом казался каким-то нескончаемым, а взгляд серых глаз нестерпимо жег ей спину.
— Подожди! — раздался внезапно окрик.
Он догнал ее и пошел рядом, а на ее немой вопрос ответил:
— Нам по пути.
Ей почему-то неловко было на него смотреть, хотелось смеяться и плакать, бросало то в жар, то в холод, дыхание сбивалось. В тишине, нарушаемой лишь тихим звоном снежных крупиц, ударявшихся об их куртки, она слышала, как бешено бьется сердце.
— Откуда же ты такая взялась? — весело спросил он.
— Из школы. — Голос дрогнул, и Карина спряталась по самый нос в шарф.
— Мило, — улыбнулся парень. — А я в институте учусь.
Они посмотрели друга на друга и одновременно отвели взгляды.
— А почему новогодний вечер в школе так рано закончился?
— Я просто ушла раньше.
— Почему?
Она никогда прежде никому, даже себе, не отвечала так честно:
— Потому что меня никто не замечает и мне себя жаль. А если замечают, то лишь потому, что я… — Карина нервно засмеялась, — ты, наверно, не поверишь…
— Может быть… — Он грустно опустил глаза. — Я вообще мало во что верю.
