Ахто Леви - Такой смешной Король! Повесть первая: «Король»
— …Угря, — буркнул кто-то из читавших сие произведение плакатного искусства.
Хелли Мартенс не было. Она находилась, очевидно, среди котлов и пара. Некогда ей рассиживаться, она и в небесно-синий дом прибегает для того, чтобы лишь на скорую руку приготовить обед, и обратно в свою прачечную. Некому посочувствовать голодному аристократу. Можно, конечно, самостоятельно сунуться в духовку, но если увидит Алфред? А в доме установлен строгий порядок: завтракают, обедают, ужинают за семейным столом в одно и то же время, и если кого-нибудь нет — остается без еды. Излишне говорить, что этот «кто-нибудь»… был как раз Король. Только его одного и наказывали таким неблагородным образом.
Из торжественной комнаты вдруг раздаются удивительные звуки аккордеона, и Король живо открывает духовку, хватает котлеты и, пока Алфред играет гостям, жует торопливо, надо скорее смываться, а две котлеты это лучше, чем ничего.
Королю жилось весело, ему было все равно, сколько этих русских, много или мало. Он катался с солдатами на их телегах и обожал смотреть, как они идут в баню, строем, с песнями. Он крепко подружился с Карпом, который мастерил для Короля всевозможное оружие. Расплачивался Его Величество яблоками да грушами, которые воровали — Король, Валдур и Свей — в садах района Тори. Однажды Карп подарил Королю ежа. Неизвестно, где этот колючий господин ему попался. Ему пришлось совершить не большое путешествие в сумке от противогаза, хотя надо полагать, ему это не понравилось. Однако он вполне освоился под опрокинутым ящиком в ямке со столярными стружками.
Да, но время с каждым днем неумолимо приближалось к осени. Интуиция же подсказывала Его Величеству, что, если ему даже не купят нового костюма, если не подарят новый ранец, в школу идти все равно придется, поскольку Хелли Мартенс не забывала постоянно, по случаю и без случая, подчеркнуть, что надо жить как люди, иначе кто же из него вырастет… И ведь никто на это не возражал!.. Алфред сказал, правда, что время сложное, напряженное, в связи с чем могут быть изменения в структуре самой школы, и нет смысла вносить в разум ребенка путаницу. С его доводами Король молчаливо соглашался, Алфред рассуждал трезво.
Хелли же Мартенс сказала, что в любом нормальном государстве, идет ли в мире война или нет, дети ходят в школу, поэтому и Король должен пойти, ведь в конце концов когда же ему еще учиться, если не тогда, когда он маленький…
С ее соображениями Его Величество молчаливо не соглашался, молчаливо потому, что… был маленький.
Карла, который числился при дворе Его Величества в качестве главного советника, сказал так:
— Конечно, год туда, год сюда небольшая потеря, небольшой и выигрыш. Сколько ни учись, дураком все равно умрешь. С другой стороны, — Карла мельком взглянул на Короля, — сколько бы ни было изменений структур в школе — что из этого? Знания-то ты приобретаешь. По одной структуре — одни, по другой — другие. Чем их больше, тем лучше. Это, конечно, так, но, — Король опять молчаливо встрепенулся в надежде на лучший исход, — но… время теперь действительно очень сложное, так что и не знаю, не знаю…
Карла не закончил свою мысль.
В то же время Король жил в надежде, что вдруг какое-нибудь экстраординарное событие все же его спасет. Кругом все только и делали, что говорили друг другу: «Такое сейчас сложное время…», «Поди знай, что будет завтра…». И Король надеялся, что завтра что-нибудь случится такое, что все они, может быть, опять куда-нибудь переедут и тогда… Поэтому он ко всему, что говорилось везде, осторожно прислушивался. Говорили же взрослые о многом, но все эти разговоры были не в его пользу.
А говорили о загадочных делах. Говорили шепотом, встревоженно, со страхом. Говорили…
Алфред говорил Хелли, когда та заходила, бывало, к нему в столярку.
Тайдеман говорил Алфреду, когда заходил к ним по вечерам на кухню в небесно-синий дом, постучав три раза в дверь.
Хелли Мартенс — Марии Калитко, с которой основательно подружилась. И неудивительно: соседка же, один двор на две семьи. Но главное даже не это — просто Мария Калитко была очень приветливой женщиной. Эта рано поседевшая женщина самому Королю тоже нравилась. Вообще, он должен был признать, что все в семье Калитко относились к нему, Королю, исключительно дружелюбно. Все люди в мире относились к нему исключительно приветливо, и этот факт утвердил его в понимании, что к королям иначе относиться никто и не должен.
Правда, приветливостью отличалось только взрослое население города Журавлей, сверстники же Короля… с ними все было по-другому. Взять хотя бы Эрика Мерило с улицы Моря… Даже трудно вспомнить, кто, когда и почему этого толстого, белобрысого и трусоватого мальчика прозвал Морским Козлом. Именно с ним, с этим Морским Козлом, который к морю не имел никакого отношения, у Короля были ожесточенные столкновения. Пришлось-таки Королю вспоминать уроки бокса нукиского Элмара, причем, на свою беду, Король загнал Козла в такое место, откуда тому невозможно было убежать, так что ему ничего другого ради спасения своей шкуры и не оставалось делать, как драться. А поскольку он оказался здоровее, то Королю прилично досталось. Здесь-то и узнал он на собственной шкуре одну из ранних, но вообще-то для всех важную мудрость: если хочешь, чтобы твой враг на тебя не бросился, оставь ему возможность этого избежать.
Да, Хелли Мартенс и Мария Калитко стали подругами в том понимании, в каком могут быть дружны две соседки, а Мария Калитко была действительно добрая, практичная, неболтливая и опытная во многих отношениях женщина. Она наверняка бы порассказала о себе, о своей жизни и о прошлом их семьи, если бы Хелли Мартенс проявила любопытство. Однако Хелли Мартенс любопытства не проявляла, хотя желание узнать что-то о семье Калитко у нее конечно же было. Она считала неприличным совать нос в чужие дела. Но поговорить о жизни, посоветоваться насчет засолки овощей или окраски анилиновой краской ткани — это другое дело. И разумеется, поболтать просто так…
Так что все говорили, а Король держал ухо востро.
— Говорят, исчез начальник морской школы, ушел утром на службу, но туда не дошел — пропал. Уже несколько дней его никто нигде не видел…
— А еще и госпожа Раунверс… тоже исчезла. Утром ушла в свой магазин, домой не вернулась… У нее муж-пекарь, две дочери…
— Аптекарь…
— Констебль…
— Исчезли?
— Пропали, домой не пришли. Люди ищут, но не знают, где искать.
Действительно, городишко-то маленький, если здесь пропадает человек бесследно и если он не один такой… Есть над чем ломать голову. Кого-то арестовали, но — кто арестовал? Что-то подозревают. Кто-то снялся и уехал из города всем семейством, оставив заколоченный дом, а Тайдеман говорит задумчиво, качая головой:
— Такое сложное время…
Все говорят, но не о том, что хотели бы услышать королевские уши. Да нет, не дождешься, никто не скажет, что школу отменили… Потому что школу, увы, не отменяли. А раз так, остальное Короля, в сущности, не касалось, тем более что он в этих исчезновениях и таинствах ничего не понимал. Да и взрослые… Они разве понимали?
Король жил, бегал из одной квартиры в другую, оттуда в третью, совершал походы на «поезде» старого Ранда, помогал Лонни Крашеные Пятки пасти коров, дрался с Морским Козлом и это последнее занятие ему даже начинало нравиться: со своими, Валдуром и Свеном, ему драться не хотелось, но чтобы совсем не драться — тоже нельзя было, а кого-нибудь посильнее… Такие были, появлялись, хотя бы Арви сын доктора Килка (трудно даже понять, как такой авторитетный человек, как доктор, который лечит людей, носит такую никчемушную фамилию: Сверчок). Но с такими долговязыми все-таки опасно, могут побить. С Козлом, хоть он и здоров, дело ясное: поскольку ты знаешь, что тот трус, значит, самый подходящий объект для тренировки. Ох и доставалось же бедному Козлу, а Король приобретал уже вполне приличную сноровку в драчном деле.
Собственно, никакой вражды Король к Морскому Козлу не испытывал, хотя над ним все смеялись, из-за его матери главным образом. Эта мамаша — жили они вдвоем — ходила всегда разодетая, как кинозвезда, и на очень высоких каблуках, она ярко красилась и имела обыкновение при ходьбе семенить мелкими шажками, высоко держать голову, отчего создавалось впечатление, будто она задирает нос. И вообще была она, с точки зрения уличных мальчишек, смехотища. А если у тебя мама смехотища и даже ноготь на мизинце отращивает, словно колдунья, то добра не жди. И Король лупцевал Козла в свое удовольствие. На всякий случай он впредь выбирал такие места, где у Морского Козла оставалась возможность дать тягу. Король не испытывал к нему вражды, поскольку Козел старался приобрести его расположение. Ради этого он приглашал Короля к себе домой в отсутствие мамы, чтобы накормить его чем-нибудь вкусным. Король снисходительно, но с удовольствием все съедал.
