Татьяна Тронина - Девочка его мечты
– Ты думаешь? – с любопытством спросила Рита. Они наконец добрели до супермаркета. Там, у входа, стояла большая палатка.
– Я возьму шоколадное… – озабоченно сказала Люся. – А ты, Рит, какое?
– Ванильное с фруктовым наполнителем.
– Павлик, а ты хочешь мороженого? – машинально спросила Люся.
– Хочу.
– Он любит с шоколадной стружкой, – сказала Люся. – Я все его вкусы знаю.
– Люська… – ошеломленно прошептала Рита, глядя большими глазами на Павлика. – Ты что, не слышала?..
– Что? – удивленно спросила она, а потом схватилась за голову. – Ритка… Он же говорит! Он сказал – хочу!..
Павлик стоял перед ними и скромно ковырял в носу.
– Павлик! – Люся села перед ним на корточки и обняла его. – Мы не ослышались? Нам не показалось, нет?
Павлик стеснительно пожал плечами.
– Ты словами отвечай! – умоляюще воскликнула Люся.
– Павлик, скажи что-нибудь еще! – заволновалась Рита.
– Хоть словечко!
Павлик молчал и улыбался. В какой-то момент девочки даже решили, что им это все показалось.
– Может, это была галлюцинация? – растерянно спросила Люся. – А, Рит?
– В потолке открылся люк, ты не бойся, это глюк… – пробормотала Рита. – Может, это чья-то шутка?
– Какая еще шутка… – Люся чуть не плакала. – Павлик, миленький, ну скажи еще что-нибудь! Я тебя очень прошу!..
Павлик опустил глаза и тихо произнес:
– Люся.
– Он говорит! – с восторгом сказала Люся. – Он назвал меня по имени!
Они тормошили Павлика и обнимали, затем купили ему мороженого. Потом стояли рядом и с гордостью смотрели, как мальчишка его ест.
– Вот папа с мамой обрадуются… – зачарованно произнесла Люся. – Они, наверное, даже в обморок упадут.
– Обязательно упадут! – авторитетно кивнула Рита. – А то все уже думали, что он немой.
– Павлик, скажи еще что-нибудь! – потребовала Люся у брата.
Тот застенчиво отвернулся, не выпуская из рук мороженого.
– Ладно, для первого раза достаточно! – засмеялась Рита.
И в этот момент из самораспахивающихся дверей супермаркета вышел Первухин с большим пакетом. Он увидел Люсю и чуть не уронил свои покупки.
– Первухин, а у нас Павлик заговорил! – с гордостью сообщила Люся.
– А? Типа, здорово… Привет, Люсь!
Первухин, как всегда, замечал только Люсю, весь остальной мир для него как будто не существовал. Риту всегда это смешило, но ее подруге, похоже, сейчас было не до смеха.
– Я не одна, – строго сказала она.
– А… привет, Рита, привет, Павел! – рассеянно произнес он. – Как дела?
– Очень хорошо! – сказала Рита. – Первухин, ты чего набрал?
– Да так, апельсинчиков там, помидорчиков… – ответил тот, глядя по-прежнему только на Люсю. – Предкам помогаю.
– Молодец!
– Люся, ты это… ты чего в прошлый раз на репетицию не пришла? – вдруг спросил Первухин взволнованно. – Во вторник же генеральная репетиция!
– Я больше не участвую в работе студии, – надменно произнесла Люся. – Я, знаешь ли, занялась теперь другим делом…
Первухин открыл рот. Потом закрыл его. Потом стал дышать так, как будто он был рыбой, выброшенной на берег приливом.
– Что?.. – пропыхтел он. – Каким еще делом?.. Людмила, ты с ума сошла!
– Ничего не сошла, – обиделась Люся. – Я ушла из театральной студии, а вместо меня будет играть Рита. И Роберт Львович так хотел. Он, конечно, так прямо не говорил, но по всему было видно, что Рита в роли Джульетты ему нравится больше. В общем, не переживай – не пропадете!
На Первухина было больно смотреть.
– Как это – не пропадем?.. – просипел он, перекладывая пакет из одной руки в другую. – Я не это… Я не согласен. Я, типа, против!
– Ну вот, а ты говорила, что все решается просто! – вздохнула Рита, обращаясь к подруге. – Вот видишь, не всем нравится такая перестановка. Люсь, может, все-таки отыграешь премьеру?..
Но Люсю уже нельзя было остановить. Она стояла перед Первухиным такая тоненькая, задиристая, с торчащими в разные стороны светлыми кудряшками, чем очень напоминала пуделя, который вздумал помериться силой с бульдогом.
– Я тебе дам – «против»! – стукнула она Первухина в грудь кулачком. С таким же успехом в него можно было стрельнуть вишневой косточкой – все равно он ничего не почувствовал. – Будешь играть как миленький!
– Не буду, – вдруг упрямо произнес Первухин, глядя на Люсю сверху вниз. – Я, может, в эту студию ради тебя приперся. А если ты ушла, то чего ради мне там оставаться? Я тогда опять греко-римской борьбой займусь…
– Ради меня? – рассердилась Люся. – А я тебя, между прочим, об этом не просила! И чего это ты ко мне прилип, точно банный лист?.. Рита, Павлик, пошли к дому!
– Люся! – жалобно воскликнул Первухин, топая вслед за Люсей.
Рита взяла Павлика за руку и чуть отстала от них. Судя по всему, этим двум не мешало поговорить без посторонних. Так они и шли – Первухин и Люся впереди, размахивая руками и ругаясь, а Рита с Павликом – позади.
– Первухин, если ты отказываешься играть, то я не буду с тобой больше разговаривать! – сердито сообщила Люся. – И вообще, после таких слов ты для меня – никто!
– Я и так всю жизнь для тебя был никто! – мрачно ответил Первухин. – Еще в первом классе, когда я хотел сесть за одну парту с тобой, ты стукнула меня по голове учебником и сказала, что я дурак…
– Дурак и есть! – зло сказала Люся. – Делать тебе нечего – столько лет помнить всякую ерунду!
– А в четвертом ты столкнула меня с брусьев на физкультуре и обозвала медведем! У меня, может, до сих пор шрам на затылке, – мстительно продолжил Первухин.
– Где? И все ты врешь! – возмутилась Люся. – Какой еще шрам?.. Ну-ка, покажи!
Первухин незамедлительно наклонил голову. Рита с Павликом сделали вид, что внимательно изучают какую-то витрину. Впрочем, Рита напрасно беспокоилась – эти двое совершенно забыли об их присутствии. Рите было так смешно, что она с трудом удерживалась от того, чтобы не засмеяться в полный голос.
– Правда, шрам… – растерянно сказала Люся. – Что же раньше я этого не замечала?..
– Ты вообще бы ничего не заметила, даже если б я умер, – мрачно произнес Первухин.
– Неправда!
– Ты злая и жестокая.
– Первухин…
– Злая и жестокая!
Где-то вдали загрохотал гром. «Люблю грозу в начале мая… – машинально подумала Рита. – Хотя еще только конец апреля. А у меня зонтика нет!» Но гроза собиралась где-то на другом конце Москвы.
– Если я такая злая и жестокая, то чего же ты со мной разговариваешь? – удивилась Люся.
– Потому что я дурак.
– Первухин…
– Что? – сердито отозвался тот.
С Люсей явно что-то происходило.
– Второго мая будет вечеринка в клубе. Танцпол, бар, скидки школьникам и студентам. Я тебя приглашаю, – вдруг сказала Люся.
Первухин чуть не упал на ровном месте – впечатление было такое, будто в него попала молния. Рита, которая шла сзади, тоже едва не споткнулась. Она совершенно не узнавала своей подруги. Только что Люся почем зря ругала Первухина, а теперь неожиданно решила пригласить того на вечеринку!
– Что? – ошеломленно спросил Первухин.
– Что слышал! – насмешливо ответила Люся. – Так пойдешь?
Возникла небольшая пауза, во время которой Рита очень переживала из-за того, что Первухин может отказать Люсе.
– Пойду, – кротко сказал Первухин.
– А седьмого у меня курсы в доме моды – придешь туда меня встречать? – не унималась Люся.
– Приду! – с готовностью кивнул Первухин. – Я и проводить тебя туда тоже могу, и на лавочке где-нибудь у входа подождать, пока ты там на этих курсах занимаешься…
– На лавочке… – передразнила Люся. – Там внутри холл есть большой, с зеркалами и креслами. В общем, Первухин, я буду с тобой встречаться, но только при одном условии – если ты доиграешь в спектакле до конца мая. А осенью как хочешь…
– Хорошо, – сказал Первухин.
Рита видела его только со спины, но казалось, будто Первухин весь светится от счастья. Наконец-то Люся обратила на него внимание! При таком условии он был даже не прочь в спектакле сыграть.
Он проводил девчонок до их двора и долго бы еще стоял с ними, если бы Люся не сказала ему, что его родители, наверное, заждались дома с продуктами. Только тогда Первухин нехотя отправился восвояси, оглядываясь на каждом шагу.
– Он хороший! – улыбнулась Рита. – Странно, что он раньше тебе не нравился.
– Хороший… – скептически нахмурилась Люся, но было заметно, что теперь она смотрит на Первухина совершенно другими глазами. – Нет, ты только посмотри, как он идет – точно медведь, на каждом шагу переваливается… Какой из него Ромео! Ох, надо вам к осени другого исполнителя найти.
– Ромео тоже разными бывают, – задумчиво произнесла Рита. – И чего ты его все время по фамилии называешь? У него же имя есть, у Первухина этого.
