Александр Власов - Третья тропа
— Гоните жалобную книгу — напишем про вашу еду!
— Благодарность? — тотчас нашлась Катя. — У нас их хватает, обойдемся без твоей!.. Где тут ваш командир — мы к нему по делу!
— Я командир, — с некоторым замешательством ответил Славка Мощагин, не понимая, зачем он понадобился поварихам.
Катя окинула его озорным взглядом.
— Не ты — другой нужен!.. Лягушкин, кажется…
— Лагутин! — тихо подсказала сзади Ната.
Катя оглянулась на нее, шепнула:
— Да знаю! Нарочно! — и продолжала громко: — Его не то Сергеем зовут, не то Евсеем.
Сергей Лагутин слышал весь разговор. Выйдя из палатки, он грубовато сказал:
— Ну, я Сергей! Что надо?
Катю не смутил его грубый тон и неприступный вид.
— Где твой больной? — набросилась она на него. — Я ему ни обед, ни ужин не носила!.. Выздоровел?
Ната опять прошептала сзади:
— Он же сам ходит в столовую!
И снова Катя оглянулась на нее — глазами дала понять, что ее подсказки только мешают, — и продолжала расспрашивать Сергея:
— А верно, что он из какого-то молельного дома?
— Чепуха! Никакой он не сектант.
— А-а-а! Ничего, значит, особенного! — разочарованно произнесла Катя.
Забудкин нисколько не интересовал ее. Тема была исчерпана, и Ната с сожалением подумала, что им остается только уйти. Но для Кати отыскать новую тему было не труднее, чем посолить суп.
— А это что у вас? — она подошла к футбольному мячу, установленному на бугорке с плоской вершиной. — Мячик?
— В мячики, — гнусаво, через нос пропищал Сергей, — играют девочки!
— Н-да? — с вызовом произнесла Катя и, широко размахнувшись, ударила ногой по мячу.
Она и сама не ожидала, что получится такой удар — сильный, хлесткий, прицельный. Мяч пулей устремился к Сергею — прямо в его лицо. За мячом полетела сорвавшаяся с ноги туфелька. Она угодила бы ему в живот. Но реакция у Сергея была отменная. Он подпрыгнул, по-вратарски погасил мяч на груди и даже успел сцапать в воздухе туфельку. Довольный собой, он снисходительно улыбнулся и снизошел до похвалы:
— Удар у тебя есть… А так умеешь? — Он подбросил мяч, принял его на голову, и мяч, как привязанный, заскакал над ним. — Могу хоть до утра!
Катя допрыгала на одной ноге до Сергея и ухватилась за его плечо.
— Отдай туфлю!
Придерживаясь за него, она всунула ногу в туфельку. А Сергей все поддавал и поддавал мяч головой, пока Катя не засмеялась.
— Пожалей!
— Кого?
— Да свою голову!
Ната зябко поежилась от задиристых слов подружки.
— А ты не дрожи! — посоветовала ей Катя. — Замерзла?.. Ну и не стой тут! Не торчи!.. Иди к костру — погрейся!
— Пожалуйста! — сержант Кульбеда подвинулся, освобождая место поудобней. — У нас тепло.
У Кульбеды нашлась газета. Он постелил ее на траву, чтобы Ната не зазеленила светлое платье.
— Садитесь, Ната.
Она осторожно присела между сержантом и Богданом, обхватила колени руками, сжалась в комочек, несмело оглядела мальчишек и потупилась под их встречными любопытствующими взглядами. Сейчас все они были не такие, как в столовой, — держались более свободно, но ничего страшного в них она не приметила. Обычные мальчишки. И любопытство у них обычное, мальчишеское. А Богдан — тот даже и любопытства не проявил. Сидел и старался вытащить занозу, с утра сидевшую под ногтем.
— Чем завтра кормить будешь? — спросил Фимка, отрываясь от дудки.
Взглянув на него, Ната увидела почти законченный шаржированный портрет подполковника Клекотова.
— Какая прелесть! — не удержалась она и долго рассматривала карикатуру, а потом, вспомнив Фимкин вопрос, подробно рассказала о завтрашнем меню.
Ната любила поварское дело и, заговорив о привычном, хорошо ей известном, осмелела до того, что спросила у Богдана, понравился ли ему праздничный торт.
— Ничего, — с непонятной неприязнью ответил он, продолжая выковыривать занозу.
За эти полтора дня Богдан успел почувствовать на себе внимание Наты, но оно только злило его, потому что всех девчонок он считал предательницами.
Совсем еще недавно в Богдана были влюблены многие одноклассницы. Он получал от них записочки. Но когда по школе поползли нехорошие слухи о нем, девчонок точно подменили. Стоило ему только приблизиться к ним, как они замолкали и расходились в разные стороны. После уроков уже никто из них не звал его в кино. Вместо улыбок и радостного щебета он встречал холодные взгляды и молчаливое пренебрежение.
А после суда произошел случай, заставивший Богдана окончательно зачислить всех девчонок в разряд предателей. К нему домой пришла мать как раз той девчонки, которую Богдан предпочитал всем остальным. Женщина от имени Своей дочери потребовала, чтобы он вернул две записочки, полученные им до всех этих событий. В одной подружка Богдана признавалась, что он ей «страшно нравится», в другой она назначила ему свидание около кинотеатра «Колизей». Богдан отдал бы эти записки, но у него не было привычки хранить их. И тогда под диктовку разъяренной женщины он написал расписку в том, что никогда не читал и не получал никаких писем от ее дочери.
Вспомнив про ту расписку, Богдан со злобой дернул неподатливую занозу. Чуть торчавшая снаружи головка обломилась, а большая часть ушла еще глубже под ноготь. Кольнуло так, что он затряс рукой.
— Что у тебя? — заботливо спросила Ната.
Темная полоска занозы виднелась сквозь розовый ноготь.
— Это же ужасно больно! — воскликнула Ната с неподдельным сочувствием. — И воспалиться может! Тебе надо к врачу!
— Заживет как на собаке!.. Фимка, дай нож!
Ната взяла Богдана за руку.
— Лучше я.
Он хотел выдернуть руку, но она держала крепко.
— Не бойся!
Богдан перестал выдергивать руку и отвернулся с безразличным видом.
Ната достала иголку, прокалила ее на огне и, приговаривая: «Вот та-ак, та-ак… Еще немножко!» — вытащила занозу.
Богдан несколько раз сжал пальцы в кулак.
— Не болит больше? — спросила Ната. — Теперь быстро заживет.
— Как на собаке! — повторил Богдан и, почувствовав неловкость от собственной грубости, добавил: — Спасибо.
Ната робко улыбнулась и, услышав горн, встала.
— Спокойной ночи, мальчики!
— Отбой! — закричал Сергей Лагутин, оборвав на полуслове разговор с Катей.
— Не проспи! — предупредила она.
Сергей не ответил и снова прокричал:
— Отбой!.. Первое отделение — по палаткам!
Через несколько минут Третья Тропа опустела. Мальчишки намаялись за день и быстро разошлись по палаткам.
— Иди спать, — сказал Кульбеда позевывавшему Славке Мощагину. — А я пройдусь до речки, проверю и тоже лягу. Сегодня ночь будет спокойная.
— Это он нам польстил! — усмехнулся Богдан, когда у костра никого, кроме Фимки и Димки, не осталось. — Ух, и хитер же Микропора! Умеет без нажима надавить на психику!.. Между прочим, заметили?.. Он сегодня редко в курилку свою смывался. Наверно, сигареты кончились.
— Экономит! — Фимка взглянул на Димку и, заручившись его молчаливым согласием, объяснил: — Мы проверили: две пачки еще осталось. Одна уже начата.
— Тумбочку обшарили? — удивился Богдан и похвалил: — Профессионально работаете!.. Вообще у вас хватка имеется! С магнитофоном — экстракласс! Непробивная штука! И как вас там, в городе, застукали, не пойму?
— Там у нас еще не было усовершенствовано. — Фимка вздохнул. — Не сразу додумались.
В городе Фимка с Димкой повадились заглядывать в универсам с пустым магнитофонным футляром. Они попались на четвертый раз. Контролерша заставила их открыть футляр. Неприятностей было хоть отбавляй! Но Фимка и Димка переживали не столько из-за последствий, сколько из-за того, что их выдумка оказалась с изъяном. Тщательно продумав причину провала, мальчишки поняли, в чем их основной просчет. Магнитофон не выполнял свою основную функцию — он не играл, и контролерша даже не подумала, что это футляр магнитофона. Она решила, что у мальчишек какой-то новомодный чемоданчик, и лишь потому проверила его содержимое.
Так возникла у ребят идея о маленьком играющем во время операции транзисторе. Впервые они опробовали на практике свое новое «изобретение» вчера — и не без успеха. Но теперь и этот усовершенствованный способ вызывал большие сомнения. Фимка и Димка думали, что сержант Кульбеда рассказал в магазине про их проделку и второй раз этот фокус не пройдет. А Богдан был почему-то уверен, что Микропора не выдал секрета и заплатил деньги под каким-нибудь другим предлогом. Мальчишки заспорили и заметили комиссара Клима, когда он уже миновал указатель Третьей Тропы и подходил к костру.
— Ура! — Богдан негромко пошлепал в ладоши. — Просим политбеседку! Готовы слушать всю ночь до подъема!
— Вот тебе и на! — Клим запустил пятерню в бороду и присел к огню. — А я вас пришел послушать. Вы так горячо обсуждали что-то.
