Альфред Бётхер - Поведение — двойка
В столовой все было как на празднике: ножи, вилки и ложки, отливающие серебром, скатерти ослепительно белые, словно первая страница тетради, новые стулья с красными сиденьями и похожие на снегурочек подавальщицы, разносившие на цветных подносах тарелки с яичницей. Клариса была в восторге от этой праздничной столовой. Она улыбалась фрау Линден, а потом, покраснев, сказала:
— Приятного аппетита!..
Тогда фрау Линден тоже улыбнулась. Она кивнула Кларисе и сказала:
— Спасибо, Клариса. И тебе тоже.
Между двумя мамами и двумя детьми сразу завязалась оживленная беседа. Из взрослых больше говорила фрау Линден — ей было что рассказать, уж такая у нее была профессия. Из детей разговор в основном поддерживала Клариса. Она была на полтора года старше Бодо и слегка важничала. Она сообщила ему, что с будущего года у них уже вводят иностранный язык — русский, а еще у них устроят соревнование на лучший рисунок, а когда она вырастет, у нее будет двое детей… И много других любопытных сведений.
Но Бодо все это не слишком интересовало. Он любил играть с машинами и паровозами, а на берегу моря — с кораблями. Про это он и рассказывал. Однако, заметив, что Клариса слушает его как-то больше из вежливости, он вообще перестал говорить — пусть сама болтает что хочет.
Узнав, что Бодо идет этой осенью в первый класс, Клариса вызвалась ему помогать.
Взглянув на него с ободряющей улыбкой, она задала ему те же самые вопросы, которые ей самой совсем недавно задавал ее отец. Например, «сколько будет, если к двум сосискам прибавить два соленых огурца».
— Ну? Можешь ты ответить?
Бодо, не заметив ловушки, поспешно засовывал в рот остаток сосиски и радостно кричал:
— Четыре!
Но Клариса торжествующе смеялась:
— А чего четыре? Сосиски или огурца?
До него это все равно не доходило. Он думал, Клариса смеется потому, что он засунул в рот полсосиски зараз.
Однако, попавшись на эту удочку разок-другой, Бодо раскусил Кларису. Ах, вот как! Он будет стараться считать, а она будет веселиться и потешаться? Не на такого напали.
Зато у Кларисы было много разных книг, и она знала всякие истории, о которых Бодо и слыхом не слыхал. Например, про одного султана — как он пошел с войском на Париж, чтобы разрушить его и сжечь, и как его дочь, принцессу Марцевиллу, под звон мечей усадил на коня один принц и умчал в Париж. Это, конечно, было здорово!
— А почему он усадил ее на коня? — спросил Бодо.
— Как — почему? Потому что он ее любил! — крикнула Клариса, просияв.
Бодо очень понравилось, как она это крикнула. И вообще она ему нравилась, хотя с ней приходилось всегда быть начеку. Но еще больше ему нравилась Кларисина мама.
Как-то раз за ужином, когда все они снова встретились в столовой и Клариса опять пожелала всем приятного аппетита, Бодо вдруг поинтересовался:
— А с чем его едят? С горчицей или с перцем?
Фрау Манн, Кларисина мама, рассмеялась и провела рукой по его волосам. Из этого Бодо заключил, что она к нему благоволит, хоть он и не знает никаких историй про султана и про его дочь принцессу. Осмелев, он стал время от времени отпускать всякие шуточки насчет «сырого сыра» и «пустой капусты».
А так как он говорил «по-берлински», со всякими словечками и выражениями, каких в Дрездене никто не слыхал, фрау Манн находила его высказывания очень потешными. Что бы он ни сказал, она смотрела на него чуть ли не с восхищением. А Бодо, почувствовав, что его тут поняли и оценили, принялся болтать без умолку.
В этот раз на ужин не было ни «пустой капусты», ни «сырого сыра». Подавальщица принесла на подносе отбивные и принялась раскладывать их по тарелкам. Бодо вдруг заметил, что Клариса пристально за ним наблюдает. Видно, хочет посмотреть, как он станет расправляться с таким трудным блюдом. Он пододвинул тарелку с отбивной к ней поближе и сказал:
— Хочешь? Бери. Я не люблю жевать подошвы.
Фрау Линден покачала головой:
— Словно его никто не учил, как надо вести себя за столом!
Но фрау Манн рассмеялась, так и не успев донести нож и вилку до своей тарелки.
— Остроумный молодой человек. В детском саду он наверняка пользуется успехом.
Фрау Линден, разрезая отбивную Бодо, ответила:
— Да, уж он старается изо всех сил. — И строго сказала Бодо: — Бери вилку и ешь. И прекрати болтовню.
Клариса, усердно орудуя ножом и вилкой, заметила:
— Знаешь, я все думала, выходить мне за тебя замуж или не выходить. Но решила не выходить. Ты для меня слишком мал.
Обе матери, чтобы не рассмеяться, наклонились к своим тарелкам. Они старательно накалывали на вилку отбивную с картошкой.
— Но ты ведь даже не спросила, хочет ли он на тебе жениться, — заметила мать Кларисы. — Когда он вырастет, он уж найдет себе подходящую жену, не беспокойся!
В это мгновение Бодо соскользнул со стула прямо под стол и, прежде чем мать успела поинтересоваться, что он там потерял, фрау Манн, вскрикнув «ой!», выскочила из-за стола.
Учителя, ужинавшие за другими столиками, перестали есть и с удивлением глядели в их сторону.
— Что случилось? Что ты там делаешь? — спросила фрау Линден своего сына, сидящего под столом.
Она никак не могла понять, чем вызвано такое странное поведение. Ей было очень стыдно. Она положила на стол нож и; вилку.
Теперь Бодо вынырнул из-под стола и сидел на стуле, словно хорошо воспитанный мальчик.
— Он ущипнул меня за ногу, — сказала фрау Манн.
— Ты что, обалдел? — прошептала фрау Линден.
— Красный как рак! — сказала Клариса.
— Почему ты это сделал? — спросила фрау Линден. Она говорила шепотом, словно на похоронах.
Бодо тыкал вилкой в свою отбивную.
Он молчал.
Но тут фрау Манн положила руку на голову Бодо.
— Это тайна, правда? — сказала она. — Ты ведь не мог догадаться, что я закричу.
Потом она стала рассказывать про фотоснимки, которые сделала сегодня утром, и этим как бы закончила разговор. Ей было ясно: Бодо не придумал ничего лучшего, чтобы выразить ей свою благодарность. И свое хорошее отношение.
Когда все четверо встретились за столом в последнее утро, они почувствовали себя как-то немного неловко. Все было уже не так, как всегда. Все думали о чемоданах, об отъезде, даже поздоровались как-то наспех и наспех принялись за бутерброды.
— Мне не давай, — сказала Клариса матери.
— Надо хоть немного поесть! Хоть червячка заморить, — ответила та. — Наш поезд отходит через час. А ваш? — обратилась она к фрау Линден. — Кажется, после обеда?
Фрау Линден кивнула. Мысли ее были уже далеко отсюда.
— Да, после обеда, — сказала она, словно очнувшись.
В открытые окна светило солнце. Занавески трепетали от ветра, прилетевшего сюда с дюн, с моря. В столовой было жарко, но Кларису словно знобило. Она послушно взяла бутерброд и поглядела в окно. Глаза у нее сегодня были темные и грустные.
— Ешь, — подбодрила ее фрау Линден. — Видишь, Бодо уплетает за обе щеки!
— Да, — ответила Клариса. Но так и не притронулась к бутерброду.
— Ешь, детка, — настаивала фрау Манн. И, намазывая второй бутерброд, обратилась к Бодо: — Кто так здорово жует, наверняка вырастет очень сильным.
Бодо пожевал еще немного и, проглотив, заявил:
— Я, когда вырасту большим, возьму меч и пойду защищать. Ведь защищают мечом?
— В сказках — да, — ответила фрау Линден.
— Молодец! — одобрила фрау Манн, поглядев на часы.
А Клариса, надкусив бутерброд, сказала:
— А какая-нибудь девушка тогда вышьет ему розу.
Фрау Линден была очень рада, что к Бодо все отнеслись с таким пониманием. Но заговорила она не о своей радости, а о своих опасениях:
— Это многие ребята хотят, когда вырастут, стать «кем-нибудь очень сильным» — капитаном, летчиком, космонавтом. У всех у них есть своя мечта. Да только вот как же это так — защитник с мечом лезет под стол и…
Ребята рассмеялись.
Но фрау Линден осталась серьезной.
— Ничего смешного тут нет, — сказала она. — Представьте-ка себе, что кому-нибудь из моих учеников взбредет такое в голову на уроке…
Клариса так оживилась, что даже позабыла о своем грустном настроении.
— Никто не осмелится! — крикнула она.
— У меня в классе есть один такой, — продолжала фрау Линден, — он и на это способен. Учитель всегда надеется, что ребенку дадут с собой в школу дисциплину, как пакетик с завтраком. Но не всегда так бывает. Ума не приложу, что с ним делать! Выговоры и наказания на него так и сыплются, а толку чуть. И в классе словно болезнь какая-то… Нет, нет… Я хочу, чтобы в будущем году все было по-другому. Хорошее настроение в классе, общие интересы, общие желания…
Фрау Манн очень удивилась, что в самый последний час отпуска в их небольшой компании завязался такой серьезный разговор. Она сказала с улыбкой:
![Астрид Линдгрен - Собрание сочинений в 6 т. Том 3. Карлссон, который живет на крыше [Крошка Нильс Карлссон и др.]](/uploads/posts/books/211990/211990.jpg)