Валерий Роньшин - Тайна танцующей коровы
Круг замкнулся.
В одну из ночей Группа немедленного реагирования провела операцию под кодовым названием «Моя лилипуточка». На сей раз бойцы ГНР сработали блестяще. Никому из лилипутов и лилипуток не удалось уйти. Больше того — в подвале кабаре была обнаружена секретная лаборатория, в которой профессор Федякин проводил опыты с рыжими волосами. Здесь же находились и все пропавшие девочки, насмерть перепуганные и обритые наголо.
На допросе лилипуты во всем сознались. Оказалось, они не имеют никакого отношения ни к банде черных колдунов, ни к шайке белых лилипутов. Их обманул главврач Сидоров, сказав, что он и профессор Федякин якобы работают над получением из рыжих волос гормонов роста. И если опыт удастся, они всех лилипутов сделают большими. Но для этого необходимы сто рыжих девочек и помещение под лабораторию.
Наивные лилипуты поверили матерому бандиту и предоставили ему складские комнаты в кабаре «Гулливер»; а также стали помогать черным колдунам в похищении детей.
Сейчас все девчонки возвращены обалдевшим от счастья родителям. А чокнутый профессор Федякин снова водворен в сумасшедший дом.
Я облегченно вздохнула.
— Ну, слава Богу. Значит, с Катькой все в порядке.
Забабашкин и Володька виновато опустили глаза.
— Не совсем, — тихо произнес Воробей.
Сердце мое упало.
— Говорите.
— Понимаешь, Эмма, — запинаясь, сказал Харитон. — Катьки среди найденных девочек не было.
— А где же она?..
— Неизвестно. Правда, Федякин все время бормочет о какой-то Горлодуевке. О том, что там в последний день старого года будет принесена в жертву рыжая девочка. А после откроются двери Ада… ну и так далее. В общем, бред сумасшедшего.
— К сожалению, это не бред, — вздохнула я и рассказала им о своих приключениях.
Когда я закончила, за столом воцарилась тишина. Мы все молча смотрели в свои чашки с чаем.
— Эх, мать честная — курица лесная! — Забабашкин грохнул кулаком по столу. — Не верю я, что майор Гвоздь погиб! Не мог такой человек подорваться на паршивой гранате!..
— Я тоже не верю! — грохнул и Володька кулаком по столу. — Чепуха все это!
— Честно говоря, и я не верю, — сказала я, за компанию грохнув кулаком по столу.
— Ладно, сыщики, — встал Харитон. — Хоть мы и не верим, но все же давайте, на всякий случай, почтим его память минутой молчания.
Мы почтили память Петра Трофимовича минутой молчания и вновь вернулись к нашим делам.
— Если частица «ип» содержит в себе столь мощную энергию, — сказал Володька, — то все бандиты погибнут при взрыве. Неужели они такие дураки, что не понимают этого?
— Они не дураки, Воробей, а религиозные фанатики. И уверены, что под Горлодуевкой находится запасной выход из Ада. А Сатана-младший с помощью фокусов и наркотиков поддерживает в них эту уверенность.
— Постой! Постой! — вдруг дошло до Володьки. — Но ведь если частица «ип» взорвется, то погибнет все человечество!!
— Мать честная — курица лесная! — дошло и до Забабашкина. — Мы тут о бандитах беспокоимся, а эта частица так долбанет, что от нашей Земли ничего не останется!
Воробей нервно заерзал на стуле.
— Что же делать? — посмотрел он на меня. — Делать-то что?!
— Надо спасать человечество, — спокойно ответила я.
— Да, но как?!
— Я знаю как! — воскликнул Харитон и стал торопливо объяснять: — Если существует частица «ип», значит, должна существовать и античастица «ип»! Верно, сыщики?!
— Ну верно, — согласились мы с Володькой.
— А раз верно, то необходимо ее получить. Тогда мы сможем античастицей «ип» нейтрализовать частицу «ип»!
— Интересно, как вы ее получите? — спросила я.
— Профессор Федякин получит. Надо срочно его вылечить. Сейчас он проходит длительный курс лечения. Но есть и краткий курс. Путем хирургического вмешательства в работу мозга. Это очень сложная операция. Ее делает один-единственный хирург в мире. Японский профессор Хасимота Ямамота.
Володька пожал плечами.
— Черные колдуны собираются взрывать частицу «ип» в последний день старого года. То есть через пять дней. Даже если Федякин выздоровеет, он все равно не сумеет за такой короткий срок получить античастицу «ип».
— Сумеет! — с жаром возразил ему Забабашкин. — До своей болезни Федор Петрович считался одним из лучших ученых в России. И если он больной получил частицу «ип», то здоровый в два счета получит античастицу «ип»!
Все, что говорил Харитон Забабашкин, было, конечно, не совсем верно, но и не совсем неверно. Во всяком случае, отказываться от его варианта не следовало.
— Я думаю, нам не следует отказываться от этого варианта, — вслух произнесла я.
— Да кончайте вы чушь молоть! — закричал Воробей. — Надо просто окружить Горлодуевку да арестовать всех колдунов!
— Ты не врубаешься, Володька. Нам сейчас важно не бандитов арестовать, а не допустить, чтобы они взорвали частицу «ип».
— Ну тогда давай хоть на разведку туда смотаем, — уже спокойнее предложил Володька.
— Давай, — согласилась я.
— Значит, так, — подвел итог Забабашкин, — вы езжайте в Горлодуевку на разведку, а я пойду в местный уголовный розыск и пошлю факс в Москву и Токио. Пусть из Москвы срочно везут Федякина, а из Токио летит профессор Ямамота. За дело, сыщики!
И, не допив чай, мы вышли из буфета.
ДЕРЕВНЯ ГОРЛОДУЕВКА
Здесь же, в киосках аэровокзала, Харитон купил нам всем тулупы, валенки, шапки… Мы все это на себя нацепили и превратились в заправских сибиряков.
И в таком виде пошли на улицу.
Метель мела пуще прежнего. По проезжей части туда-сюда сновали снегоочистители. Но не успевали они очистить дорогу, как ее снова заваливало снегом.
Тротуары же никто и не думал очищать, поэтому прохожие передвигались на лыжах.
Харитон отправился в СУР[4], а мы с Володькой пошли на автовокзал, который располагался напротив аэровокзала, через дорогу.
Добирались мы туда, наверное, целый час. Сильный ветер все время сдувал нас обратно к аэровокзалу. Наконец, Воробью удалось зацепиться за ручку входной двери автовокзала, а мне удалось зацепиться за Володькин тулуп. И таким образом мы кое-как влезли в автовокзал.
— Какой еще рейсовый автобус до Горлодуевки?! — от души расхохоталась кассирша над нашим вопросом. — Вы что, ребята, с Луны свалились?
— Немножко пониже, — сказал Воробей. — С Москвы.
— А, тогда понятно. В Горлодуевку вообще автобусы не ходят. Это заброшенная деревня.
— А электрички там не останавливаются? — спросила я.
— Какие еще электрички?! — вновь принялась хохотать кассирша. — Ну, насмешили. Тут же вам, ребята, не Москва, а центр Сибири. У нас в Старосибирске тайга с тундрой встречаются.
— Что же нам делать? — спросил Володька.
— А сходите-ка вы на второй этаж, в пивной бар. Там сейчас Пахом Лаптев сидит. Таежный охотник. Попросите его, может, он и согласится отвезти вас на своем вездеходе.
Мы поднялись на второй этаж и вошли в пивной бар. Пахом Лаптев сидел в гордом одиночестве. Это был настоящий сибирский богатырь. Косая сажень в плечах и густая черная борода до пояса. Перед ним на столе стояло штук десять пустых кружек из-под пива. А справа от него лежало охотничье ружье.
— Здравствуйте, дядя Пахом, — сказала я.
— Здорово, однако, — густым басом ответил Лаптев.
— Вы нас до Горлодуевки не подбросите? — с ходу спросил Воробей.
— Буран, однако, — сумрачно ответил охотник.
— А хотите еще пива? — предложила я.
— Хочу, однако, — несколько оживился Пахом.
Я не стала скупиться и взяла у бармена целый бочонок пива. Пахом Лаптев, обхватив бочонок богатырскими ручищами, осушил его одним махом. Потом стер пятерней пивную пену с бороды и пророкотал:
— Едем, однако.
У подъезда автовокзала стоял самодельный вездеход. Нечто среднее между мотоциклом и газонокосилкой. Вместо колес были две широкие лыжины. Минут пятнадцать Пахом заводил свою колымагу; затем минут двадцать мы с Володькой ее толкали, пока она не раскочегарилась.
Наконец покатили,
Скоро Старосибирск остался далеко позади, и мы въехали в пустынную, без единого деревца, тундру. Вдалеке темной полосой стояла тайга. «Видимо, она тут с тундрой и встречается», — подумала я.
Острый снег сек лицо. Морозный воздух обжигал ноздри, У меня уже зуб на зуб от холода не попадал. У Воробья тоже. А Пахом Лаптев сидел себе впереди нас в распахнутом тулупе и, поворачивая руль вездехода то вправо, то влево, распевал на всю тундру:
— А-а-а-э-э-э-о-о-о…
Впереди, на пригорке, появилась собака. Потом еще одна. Видимо, неподалеку была деревня.
— Ой, собачки, — сказала я.
— Волки, однако, — не оборачиваясь, ответил Лаптев.
