Людмила Матвеева - Продлёнка
Когда Майя вырастет, у неё тоже будет хорошая подруга. Конечно, она бы и сейчас не помешала, подруга-то. Без неё жить скучновато. С подругой можно шептаться и смеяться. Можно вместе гулять, сидеть за одной партой. И самое главное — радоваться, когда увидишься. Даже если расстались не так уж давно. И самое-самое главное — рассказывать все секреты. И хорошо бы ещё, чтобы эти секреты были. Хоть какие-нибудь. А то рассказывать пока нечего.
А может быть, думает Майя, настоящая близкая подруга появляется у человека только тогда, когда начинаются эти самые секреты? А без секретов подруг не бывает? Может быть, и так…
Сколько ещё ждать?
Сегодня Майя спешит домой, никаких серьёзных мыслей нет в её голове. Белые ветки на фоне тёмной стены — красиво. Как будто среди зимы цветут снежные розы. Или снежные вишни. Майя пошла чуть медленнее, она в эти минуты кажется себе такой поэтичной, нежной. Она идёт как в балете — на носочках, плавно и очень легко. Так ей самой кажется.
И вдруг — бах! Снежок ударил в спину. И сразу ещё один — в плечо. А потом — по шапке — бах! В голове даже загудело. Летят, летят снежки. Некоторые свистят мимо. Вот один с мокрым всхлипом ляпнулся в кирпичную стену и прилип. Торчит белая шишка.
— Ага! Попалась, Башмакова! Ну теперь держись! — И снова — бах! — снежок в Майку.
Она не видит его. Но сладкое предчувствие не обманывает её. Ясные серые глаза, крепкие щёки, гордые прекрасные белые брови. Смелый и весёлый! Вот кто это.
— Денис! Я вижу тебя! — кричит она в темноту.
— Прицел десять — восемнадцать! — несётся откуда-то его голос. — Огонь! Огонь! Не жалеть патронов!
Летят, летят в неё снежки. Они бьют чувствительно, крепкие снежки, их лепила умелая рука. Больно бьют. Почему же ей не хочется убегать? Ну почему? Она могла бы убежать. И сердиться ей не хочется. Почему? Она могла бы рассердиться. Непонятно всё это, необъяснимо.
И всё-таки она бежит — не хочет, чтобы он догадался, как рада Майка этим снежкам, летящим ей вслед из-за гаражей. Она притворяется сердитой:
— Как тебе не стыдно? Нападаешь из-за угла!
Но она рада, ей очень хорошо. И вовсе он не нападает — это игра. Идёт игра, такая замечательная и весёлая. Денис, Денис — вон его светлая шапка. И Майе жарко.
Никогда в жизни она не могла предположить, что её ждёт такое счастье. Смелый и весёлый, самый лучший в классе и на продлёнке, ясноглазый и гордый, спрячется заранее, будет ждать её, Майку. Приготовит целую сотню снежков и притаится, только глаза горят в темноте. А когда Майя пойдёт мимо, он налетит на неё. И больше ни на кого. Крепкие снежки полетят в неё, а больше ни в кого. Это совсем не то, что апельсиновые корки какого-то Руслана. Не нужен ей никакой Руслан. Бац — снежок прямо в затылок.
Какой прекрасный сегодня вечер!
— Совсем с ума сошёл! — кричит она счастливым голосом. — Прохода не даёшь мне!
А он ликует:
— Квадрат тридцать семь — пятнадцать! Прицел двадцать один — тридцать пять! Батарея! Огонь!
И Денис свистит на всю улицу.
Единственное, о чём жалеет сейчас Майка, — что никто не видит. Потому что каждый, кто увидит сейчас её и Дениса, поймёт, что это не просто удары. Это её успех, её победа и торжество. И пусть лицо в снегу, а глаза зато счастливые. И пусть тает снег за шиворотом — счастливый сегодня вечер.
И тут, как по заказу, появляется зритель. Да ещё какой зритель! Катя Звездочётова, сама Катя, медленно выходит из булочной, царственно спускается по ступенькам. Катя всегда очень прямо держит спину и высоко поднимает подбородок, от этого у неё величественная осанка. Батон в прозрачном пакете Катя держит под мышкой. Вот она подошла поближе, остановилась под фонарём, молча наблюдает.
Денис азартно продолжает орать:
— Батарея! Огонь! Прицел пять — сорок!
Катя спрашивает преувеличенно удивлённо:
— Денис, что это ты?
Как много разных оттенков умеет Катя придавать своему голосу! Обыкновенные слова. А в них — чего только нет! И укор и каприз. И даже угроза. Она угрожает Денису! Майя знает: Денис смелый. И ничего он на свете не боится. Не зря Майя называет его про себя смелым и весёлым. Он, конечно, лучший мальчик на продлёнке. И не только на продлёнке. Что такое, в конце концов, продлёнка? Во всём мире, вот так!
— Денис! Что с тобой? — Катя повторяет свой вопрос, добавив в голос ещё больше неудовольствия.
«Всё равно он тебя не испугается», — думает Майка.
Но тут что-то резко изменилось, Майя даже не поняла, как это получилось. Та же улица, те же тёмные гаражи, белые снежные ветки на фоне стены. И пятна снежков белеют, мерцают на кирпичной стене. Но Денис больше не прячется. Он вылетает на свет фонаря. Он загораживает дорогу Майе, это совсем другой человек. Как будто его переключили на другую программу. И голос у него совсем не тот. Равнодушно, насмешливо он кричит Майе:
— Эй ты, Босоножка! Дай конфету! А то совсем снежками закидаю!
Портфель чуть не выпал на снег. Конфету? Почему — конфету? Какую конфету? Майя молча смотрит на Дениса. Денис, что с тобой?
Так хочется, чтобы это было ошибкой. Он вовсе не переменился от слов Звездочётовой. Он вовсе не переключился на другую программу. Человек — не телевизор, чтобы переключаться. Вот сейчас, сейчас он снова помчится в темноту и закричит оттуда весело и независимо: огонь! Прицел три — тридцать! Он же только что был другим. Было весело, была игра. Теперь — не игра. Он струсил. Да, струсил перед Катей Звездочётовой. Её боятся все. И он тоже, смелый и весёлый, боится. Боится! Значит, он не смелый? Не гордый и не прекрасный?
А он кривляется перед Майей:
— Дай конфету! Дай конфету!
Он старается показать Кате Звездочётовой, что не играл ни с какой Майкой Башмаковой, не веселился и не радовался. Не ради внимания к Майке кидал он свои крепкие снежки. Ради конфеты! Только ради сладенькой конфетки!
Ему нравится Катя Звездочётова. Ладно, пускай. Но почему он боится её? Люби свою Катю. Пожалуйста. Но смелые и весёлые не боятся даже тех, кого они любят.
Летят снежки в спину, в шапку, в лицо. Обидно, больно, холодно. От снежков? Конечно, нет. Они всё такие же. Всё остальное — другое.
— Эх ты, Денис! — Майя говорит это не ему, а самой себе.
Понимает ли он, что в этот вечер стал для девочки Майи Башмаковой совсем другим человеком? Был на высоте, на пьедестале — и свалился с грохотом. Понимает ли сам, что трусит перед Звездочётовой? Нет, кажется, ничего он не понимает. Для него Катя Звездочётова — королева. Он восхищается Катей. Каждый восхищается, как умеет.
— Конфету, конфету! Не жадничай, Майка-Босоножка-Кроссовка!
Майя хочет его обойти. Она сейчас уйдёт самолюбиво и независимо. Пусть он остаётся со своей королевой.
Катя смотрит на всё и не вмешивается. Она — зритель, всего лишь зритель. Весь спектакль разыгрывается ради неё.
Денис скачет перед Майей. Она вправо — и он туда же. Она влево — он опять загородил дорогу. Небольшой, но крепкий — не столкнёшь.
— Дай пройти, Денис. Не мельтеши.
Нет, он продолжает прыгать.
— Конфету! Выкуп! Не пущу!
Она сказала устало:
— Нет у меня никакой конфеты. Съела.
Отстанет? Уймётся? Опомнится? Нет, продолжает строить из себя Петрушку. Вцепился, как крючок.
— А ты из дома вынеси! Вынеси! Вынесешь? Ну? Вынесешь конфетку?
Надо было молчать и пробиваться. Бодать его и колотить. Разбежаться и свалить! Почему Майя не смогла? Растерялась.
— Ну, хорошо, Денис. Вынесу сейчас конфету.
И он пропустил её.
Она вошла в лифт, и стало противно. Эх ты, Майка-Босоножка! Пообещала. Испугалась? Сдалась? Смирилась?
Стало жалко себя, она всхлипнула. Но тут же крепко вытерла глаза и нос. Нечего хлюпать. И жалеть себя — последнее дело. И ничего она не сдалась — просто ей хотелось домой. Зачем показывать, что тебе плохо? Хотелось поскорее уйти от них, они её пытались унизить. Ей хотелось не видеть Дениса и Кати Звездочётовой, которая с наслаждением смотрела этот спектакль. Как будто пришла в кукольный театр. Катя смотрела и, наверное, думала, что с ней, Катей Звездочётовой, ни один мальчишка не посмел бы так обращаться. Майя стоит перед своей дверью, сердито сопит. С Катей — не посмеет, а с ней, с Майей, — можно? Почему же? Разве она хуже Кати? Очень больно человеку считать себя хуже кого-то.
— А я и не хуже! — Майка гордо и красиво вздёргивает кверху подбородок. Во всяком случае, ей самой кажется, что очень красиво.
Денис крикнул ей вслед:
— Смотри, если обманешь!
Теперь он топчется возле подъезда, холод начинает заползать под одежду, а Майя всё не выходит. В стороне ждёт Катя Звездочётова, она копает носком сапога ямку в снегу, напевает себе под нос и одновременно жуёт хлеб.
Не нужна Денису Майкина конфета, у него вообще от сладкого зубы ноют. Но он помнит — Катя Звездочётова должна досмотреть представление до конца. Денису нужнее всего её аплодисменты.
