Все сказочные повести в рисунках В.Чижикова - Успенский Эдуард Николаевич
— Зажгите свечу в конце зала!
Свеча была зажжена. В полном молчании Кощей поднял тяжёлый боевой лук и, почти не целясь, выстрелил. Стрела молнией пролетела по залу, погасила свечу и наполовину ушла в стену.
— Ух! — восхищённо вздохнули бояре.
— Ура! — закричали Чумичка и миллиардский.
— Ну что? Берёте меня царём?
— А что? Почему бы не взять! — закричали бояре.
— Вот возьмём да и возьмём!
— Пусть поцарствует, раз Макар просил!
— А можно мне стрельнуть? — попросил боярин Морозов.
— И мне, — подхватил его друг Демидов.
— Пожалуйста, — ответил Кощей и кивнул Чумичке.
Писарь бегом пересёк зал, выдернул стрелу из стенки и подал бородатым боярам.
Все члены царского совета по очереди стали стрелять. Они шумели. Горячились. Бились об заклад. Бросали шапки оземь. Но всё напрасно. Свеча так и догорела до конца, а её пламя даже ни разу не колыхнулось.
— А мне не надо нового царя! — вдруг заявил боярин Чубаров. — Мне старый больше нравится!
— Я вижу, у меня есть не только сторонники! — спокойно сказал Кощей. — Люблю смелых людей! Эй, Чумичка, принеси с кухни поднос с угольями!
Чумичка выбежал и вскоре вернулся с подносом, полным раскалённых углей. Кощей взял со стола какие-то бумажки, переломил несколько стрел и бросил на поднос. Вспыхнуло яркое пламя. Он протянул руку в огонь и на глазах у изумлённых бояр стал медленно поворачивать её. Рука раскалялась всё больше и больше и наконец засветилась ярким малиновым светом.
— А если я поздороваюсь с тобой вот этой самой рукой? — спросил он у боярина.
Чубаров молчал.
— Неужели ты не понял, боярин, что мне поперёк дороги становиться нельзя?!
Он прошёл через зал и приложил раскалённую ладонь к стене. Послышалось шипение, повалил дым. А когда он отнял руку, на дереве остался чёткий отпечаток его пятерни.
— Поняли? — спросил Кощей и вышел.
И все, кто был в зале: и миллиардский, и Чумичка, и бояре, и стрельцы, — все они долго молчали. И долго ещё у них перед глазами стояла раскалённая рука Кощея Бессмертного. Веселье было испорчено.
Глава 11
Финист — Ясный сокол
Избушка на курьих ножках бежала вперёд. Митя с Бабой Ягой всё время торопили её.
— Бабушка, — спрашивал мальчик, — а долго нам ещё ехать? Скоро ли?
— Скоро только сказка сказывается! — говорила Баба Яга. — И телятина варится! Я, может, больше твоего спешу! Чтобы Василису выручить! Завтра будем там к вечеру.
И вдруг избушка захромала, заскрипела всеми брёвнами и зашаталась. Митя с Бабой Ягой чуть не упали с табуреток на пол.
Они вскочили и выбежали на крыльцо.
По дороге, недалеко от избушки, брела странная человеческая фигура. В платье и в то же время в брюках, с длинными седыми волосами — не то мужик, не то баба.
— Эй, вы, подвезите меня! — сказала фигура тонким скрипучим голосом. И по голосу тоже было непонятно, кто же это — мужчина или женщина?
— Я те подвезу! Я те так подвезу! — отвечала Баба Яга. — А ну сгинь с дороги.
— Боитесь? — захихикало чучело. — И правильно делаете. Меня все боятся! Я бы вашу избушку вмиг разворотило на брёвнышки. Да ничего, мы ещё встретимся. От меня ещё никто не уходил! Мерзавчики!
И избушку тряхнуло ещё раз. И в ней что-то даже загремело и зазвенело.
— Кто это? — спросил Митя, когда странная фигура осталась далеко позади.
— Это Лихо Одноглазое. Чтоб его сосной придавило! Где оно появится, там добра не жди. По мостику пройдёт — мостик развалится. В доме переночует, всё — конец! И драки там начинаются, и ссоры. И крыша проваливается. Даже коровы бесятся! От этого Лиха все беды в нашем царстве идут!
Митя бросился в избушку.
— Бабушка, поди сюда!
Баба Яга вошла следом и ахнула — на полу из угла в угол перекатывалось яблочко. А вслед за ним скользили осколки разбитого блюдечка.
Баба Яга с Митей уже не могли видеть, что делалось в столице.
…А в это время к терему Василисы подошли стрельцы во главе с Чумичкой.
— Отворяйте немедленно! По приказу Кощея Бессмертного!
В дверь барабанили мощные кулаки.
Но дядюшка Домовой и не думал открывать. Он схватил с лавки новую шапку-невидимку, надел её и пропал. Как раз вовремя! Дверь распахнулась, и в мастерскую ввалились дюжие стрельцы.
— Здесь он! Своими глазами видел! — кричал писарь Чумичка. — Здесь где-то прячется!
Стрельцы рассыпались по комнате. Они заглядывали в печку, под лавку, в чулан, но никого не находили.
Чумичка суетился вместе со всеми. А если замечал какую-нибудь интересную вещицу, он незаметно совал её в карман. Это всё больше сердило Домового.
Вот писарь сунул за пазуху кошелёк-самотряс. И дядюшка не выдержал:
— Эй, ты, грамотей! Положи на место!
— Кто грамотей? Как грамотей? — заговорил Чумичка, оглядываясь. Но кошелька не выложил.
— Ты, грамотей, и есть грамотей! — сказал Домовой. — Положи, кому говорят. А то как тресну!
— Кто — тресну? Кого тресну? — переспросил Чумичка. Он заглядывал во все уголки мастерской. А стрельцы не обращали внимания на их разговор.
Вот писарь оказался рядом с Домовым, и дядюшка Домовой со всех сил стукнул его по затылку.
— Держи его! Хватай! — заголосил Чумичка. — Вот он!
Стрельцы столпились вокруг. В суматохе кто-то смахнул с Домового шапку. Он потащил её к себе — стрельцы не отдавали. Шапка затрещала и разорвалась.
— Попался, голубчик! — торжествующе закричал писарь. — Вяжите его!
Дядюшку связали и с невкусным кухонным полотенцем во рту положили на лавку, а потом оставили одного.
Вот послышался хрустальный перезвон. К терему верхом на коне подъехала Василиса Премудрая. Она соскочила на землю, отвязала от седла два глиняных кувшина и свистнула. Конь заржал и ускакал куда-то в поля. А Василиса открыла калитку.
Сразу, как из-под земли, выросли четыре стрельца.
— Это что за почётный караул? — удивилась Василиса.
— Это не караул, — сумрачно проговорил старший. — Это тебя взять под стражу велено.
— Кем велено?
— Кощеем Бессмертным.
— Вот как! А где же Макар? Что с ним? — спросила Василиса.
— Не знаю, — сказал стрелец. — И разговаривать мне с тобой запрещено!
— А ты не боишься меня под стражей держать?!
— Может, и боюсь. Да только мне голову отрубят, как я приказа не выполню.
Василиса Премудрая вошла в терем и увидела на лавке связанного по рукам и ногам Домового. Она развязала его и дала живой воды из кувшина.
— А ну сказывай, дядюшка, зачем тебя так перевязали? Или отправить куда назначили?
— Да нет, матушка, не назначили, — отвечал Домовой. — Это я тебя предупредить хотел, что беда. Знаки разные раскладывал. Вот Чумичка и велел меня связать.
Дядюшка рассказал Василисе, как Чумичка выведал у него про Кощея Бессмертного. Как Кощей говорил в думе с боярами. И как он объявил, что царь Макар в деревню отправился.
— Врёт он всё, — сказала Василиса. — Никуда Макар не уезжал. Не иначе как в подвале прикованный сидит.
И тут в дверь постучали.
— Матушка Василиса, — раздался голос Чумички, — выдь на минуточку. Дело есть.
— Что такое? — спросила Василиса, выходя на крыльцо.
Писарь протянул ей записку:
— Приказ тебе пришёл от Кощея Бессмертного.
— Он уже мне и приказывает, — сказала Василиса. — Чего же хочет его бессмертное величество? — Она развернула бумажку и прочла:
