Януш Корчак - Король Матиуш Первый
Но вот в один прекрасный день от Матиуша приходит телеграмма:
ЖИВ-ЗДОРОВ, СКОРО БУДУ ДОМА.
– Счастливчик этот Матиуш! – завидовали ему иноземные короли.
– Везет ему, – шептались министры и вздыхали. «С войны вернулся – засадил нас в тюрьму, – думали они, – а теперь, чего доброго, велит зажарить и съест. Известно, хорошему людоеды не научат!»
Возвращался на родину Матиуш в прекрасном настроении. Еще бы! Путешествие удалось на славу. Он загорел, вырос, и аппетит у него был прямо-таки волчий. Не подозревая, какие страхи мучают министров, он решил подшутить над ними.
– Ну как, железные дороги в порядке? – спрашивает король, когда все собрались в тронном зале.
– В порядке, – отвечает министр железных дорог.
– Ну, смотрите, а то я прикажу сварить вас в крокодиловом соусе. А фабрик много построили?
– Много, – отвечает другой министр.
– Смотрите, а то я велю начинить вас бананами и зажарить.
У министров физиономии вытянулись и побелели, а Матиуш не выдержал и расхохотался.
– Господа, – сказал он, – не бойтесь, пожалуйста! Я не стал людоедом. И то, что говорили про моего друга Бум-Друма, выдумка и клевета.
Министры не поверили бы ни единому слову из рассказа Матиуша о его необычайных приключениях, если бы своими глазами не увидели целый состав, груженный золотом, серебром и драгоценными камнями. А когда Матиуш раздал им подарки Бум-Друма – ароматные сигары и сладкие африканские вина, – министры сменили гнев на милость.
В манифесте говорилось: «По велению его королевского величества отныне и впредь страной будет управлять народ в лице парламента…» и т. д.
– Теперь прошу записать, что я хочу сделать для детей, – сказал Матиуш. – Деньги есть, и можно приступить к делу. Итак, каждый мальчик и каждая девочка получат к лету по два мяча, а зимой – коньки. После уроков всем ученикам выдавать по одной конфете и сладкому пирожку. Девочкам, кроме того, ежегодно выдавать по новой кукле, а мальчикам – перочинный ножик. Во всех школах соорудить качели и карусели. К каждой купленной книжке или тетради бесплатно прилагаются переводные картинки. Это только начало, в дальнейшем я намерен осуществить много реформ. Прошу подсчитать, сколько это будет стоить и сколько времени понадобится на их осуществление. На подсчеты даю недельный срок.
Вообразите радость ребят, когда они узнали про реформы. А в газетах писали, что это только начало. Значит, будет еще лучше!
И вот все, кто умел писать, стали строчить Матиушу письма с просьбой сделать то-то и то-то. В королевскую канцелярию письма приносили мешками. Статс-секретарь просматривал их и выбрасывал в корзинку. Так всегда поступают в королевских канцеляриях. Матиуш об этом, конечно, не знал. Но однажды он увидел, как лакей тащит на королевскую помойку огромную корзину бумаг.
«А нет ли там, случайно, редких марок?» – подумал Матиуш. (Он собирал марки и наклеивал в специальный альбом.)
– Что это за бумаги и конверты? – спросил он.
– А я почем знаю? – ответил лакей не слишком любезно.
Матиуш посмотрел: письма адресованы ему. Тогда он приказал отнести корзину в королевский кабинет и вызвал секретаря.
– Что это за бумаги, господин секретарь?
– Да так, всякие ерундовские письма вашему королевскому величеству.
– А кто распорядился выбрасывать их на помойку?
– Так всегда делали!
– Значит, плохо делали! – вспылил Матиуш. – Если письмо адресовано мне, я один могу судить, ерундовское оно или нет. Отныне все письма прошу передавать мне! Я сам буду их читать.
– Ваше величество, короли получают очень много писем. А если бы народ еще узнал, что они сами их читают, писем скопилось бы целые горы. И так десять чиновников тем только и заняты, что отбирают и читают самые важные.
– А какие считаются важными?
– От чужеземных королей, фабрикантов и других влиятельных лиц.
– А неважные?
– Вашему величеству больше всего пишут дети. Что взбредет в голову, то и пишут. А некоторые так накалякают, что ничего не разберешь.
– Если вам трудно разбирать детские каракули, я сам буду читать письма ребят. А чиновникам дайте другую работу. Я вот тоже мальчик, а выиграл же войну с тремя королями и совершил путешествие, на которое ни один из моих взрослых министров не отважился.
Секретарь, не сказав ни слова, с низким поклоном удалился, а Матиуш принялся за чтение. Час проходил за часом, а Матиуш все читал. Церемониймейстер несколько раз подсматривал в замочную скважину: чем занят король и почему не идет обедать? Но, видя короля, склоненного над бумагами, не решался его беспокоить.
Матиуш читал, читал, а писем все не убавлялось, хотя самые неразборчивые каракули он откладывал в сторону, на потом. Ребята писали Матиушу обо всякой всячине: один мальчик рассказывал свой сон; другой писал, какие у него замечательные голуби и кролики и он хочет подарить двух голубей и одного кролика королю, но не знает, как это сделать; третий делился с королем своими планами на зиму, когда он получит коньки. Одна девочка прислала стишок собственного сочинения, другая нарисовала картинку. От какого-то мальчика пришел в подарок целый альбом рисунков, изображающих Матиуша в стране людоедов. Не очень похоже, но зато красиво, и Матиуш с удовольствием рассматривал картинки.
Но больше всего было писем с просьбами. Кто просил велосипед, кто фотоаппарат, кто пони. Одна девочка писала, что у нее больна мама, а денег на лекарство нет. Мальчик жаловался: у него нет ботинок и не в чем ходить в школу, а учиться очень хочется. Он даже табель в конверт вложил, чтобы Матиуш не подумал, будто он лентяй.
«Может, лучше раздавать ребятам ботинки, а не мячи да куклы?» – подумал Матиуш, прочтя эти письма.
До поздней ночи просидел он за письменным столом, даже ужин велел принести в кабинет. Церемониймейстер опять заглядывал в щелку. У него и у лакеев слипались глаза, но лечь спать раньше короля они не имели права.
Письма с просьбами Матиуш откладывал отдельно.
«Как быть? И лекарство нужно больной матери. И ботинки нужны мальчику, который хочет учиться.»
У Матиуша от чтения даже глаза заболели. Особенно туго подвигалось дело с письмами, написанными неразборчиво. Он откладывал их в сторону, хотя понимал, что это неправильно. «Ведь совсем недавно у меня тоже вместо букв получались каракули, а подписывал же я важные документы. Может, у этих ребят какое-нибудь важное дело, и они не виноваты, что не умеют писать разборчиво. Хорошо бы заставить чиновников переписывать набело неразборчивые письма.» Прошло еще два часа. На столе лежало писем двести или больше. И Матиуш с горечью убедился, что один не справится.
«Завтра дочитаю», – решил он и уныло побрел в королевскую опочивальню.
«Как быть? – ломал он себе голову. – Если каждый день читать по стольку писем, ни на что другое времени не хватит. А выбрасывать письма на помойку – величайшее свинство. Но откуда их столько берется?»
XXV
На другой день Матиуш встал ни свет ни заря, выпил наскоро стакан молока и побежал в кабинет. Уроки на сегодня он отменил и до самого обеда читал письма. Устал зверски, больше, чем на войне или во время странствия в пустыне. И вот когда он уже мечтал об обеде и отдыхе, в кабинет вошел секретарь, а за ним четверо лакеев с тяжелой ношей.
– Сегодняшняя почта, ваше королевское величество! – доложил секретарь и, как показалось Матиушу, усмехнулся.
– Это еще что такое, сто тысяч людоедов и крокодилов! – разозлившись, топнул Матиуш ногой. – Вы что, хотите, чтобы я ослеп? Где это видано, чтобы король читал по мешку писем в день?! И вообще, как вы смеете шутить над королем? Да я вас в тюрьму за это упеку!..
В глубине души Матиуш понимал, что не прав, но признаться в этом не хотел.
– Полна канцелярия лодырей! Письма в мусорный ящик швырять да королю носить – это они умеют, а как работать надо, у них голова болит. Я вам покажу, бездельники…
К счастью, в дверях кабинета появился канцлер. Смекнув, в чем дело, он велел лакеям унести злосчастный мешок, а секретарю подождать в соседней комнате. Когда четверо лакеев с огромным мешком скрылись за дверью, у Матиуша отлегло от сердца, но он продолжал делать вид, будто еще сердится.
– На что это похоже, господин канцлер, чтобы адресованные королю письма выбрасывались на помойку?! Почему от меня утаивают нужды моих подданных? Разве это справедливо, чтобы мальчик не ходил в школу из-за того, что у него нет ботинок? Куда смотрит министр юстиции! Впрочем, у моего друга Бум-Друма тоже нет ботинок, но у них климат тропический.
Матиуш долго совещался с государственным канцлером, потом позвал секретаря. Оказывается, старик больше двадцати лет работает в канцелярии. Он читал письма, которые приходили ещё на имя отца Матиуша и даже деда. Опыт по этой части у него был огромный.
– При жизни дедушки вашего величества в королевскую канцелярию ежедневно поступало сто писем. Это были хорошие времена! Во всем государстве насчитывалось не больше ста тысяч грамотных. А вот когда Стефан Мудрый построил школы, грамотных стало уже два миллиона. И в канцелярию приходило от шестисот до тысячи писем ежедневно. Одному читать столько писем было не под силу, и я нанял себе в помощь еще пятерых чиновников. А с тех пор как наш милостивый король Матиуш Реформатор изволил подарить куклу дочке начальника пожарной команды, посыпались письма от детей – от пяти до десяти тысяч в день. Особенно много приходит в понедельник: в воскресенье дети школу не посещают и у них много свободного времени. Я как раз собирался подать прошение, чтобы мне разрешили взять еще пятерых помощников.
