Кирилл Багров - Страху вопреки
После подробного инструктажа друзьям помогли надеть на себя все необходимые страховочные тросы, показали, в какую сторону делать разбег и…
Небо показалось таким огромным, родным. Словно не на земле они родились, а здесь, в воздушной стихии. Горизонт расширился, белый снег почти сливался с бледно-серыми облаками, тяжело нависавшими над землей, а над всем этим висело еще только чуть розовеющее солнце. Дух захватило. «Когда-нибудь я прыгну с парашютом», — подумала Рита.
На обратном пути все делились впечатлениями. Полет на парапланах вызвал всеобщий восторг.
— Класс, — уже на земле дал свою оценку Илья.
— Лучше, Илья, гораздо лучше, — заметил Игорь, кладя руку ему на плечо.
— Знаете, что меня беспокоит? — спросила Катя. — Слова того инструктора. Вдруг и правда погода испортится, как тогда вы прыгать будете?
— Зажмурившись, чтобы снег в глаза не попал, — схохмил Костя, изображая из себя слепого и цепляясь за всех руками. Рита взвизгнула, отстранилась от протянутой к ней руки и рассмеялась.
— Ладно, а если серьезно? — Катя повернулась к Маше и обратилась лично к ней. — Ведь бывает такое, когда погода мешает соревнованиям.
— Это случается редко, — успокоила ее подруга, — в сильные снегопады. А небольшой снежок доставит некоторые неудобства, но большой опасности с собой не принесет.
Машины слова немного успокоили, но какая-то тревога все-таки осталась. Сколько раз Катя уже ругала себя за эту нерешительность и мнительность, и все равно избавиться от ненавистного недостатка она не могла. Катю мучало предчувствие. Все уже пришли в гостиницу, разошлись по своим комнатам, а она все никак не могла успокоиться.
Маша первая заняла душевую комнату и двум ее подругам пришлось ждать своей очереди. Для Кати это не составляло проблемы, Рита же не могла спокойно сидеть больше одной минуты. Она включила телевизор, но, не обнаружив в нем ничего для себя интересного, поспешила выключить его. Следующим на очереди оказался магнитофон. Слушать кассеты не хотелось, да и скучно было бы, и она принялась ловить радиоволны. Аппаратура шипела и кряхтела, временами выдавая из себя звуки музыки или умные разговоры серьезных дядек в радиостудии. Но все это не привлекало внимания девочки, и нещадно заглушалось шипением и следующими репликами.
— И о погоде, — в очередной раз прорвались сквозь шум в колонках слова.
— Подожди, Рита, — оживилась Катя и придвинулась ближе к подруге.
Кате хотелось подогнать занудного диктора, который долго рассказывал о погоде в стране, о перемещениях циклонов и антициклонов. Наконец, и ему это надоело.
— В Москве и по области ночью ожидается потепление: минус 16–18 градусов. Обильные снегопады. Днем минус 13–15, возможен снег. Спонсор программы…
— Что я говорила! — вскрикнула Катя. — Думаете, если на дельтапланах в такую погоду летать нельзя, то с трамплина прыгать можно будет? Это же хоть маленькие, но горы.
— О чем речь? — спросила Маша, входя в комнату и вытирая полотенцем голову.
— Будут обильные снегопады.
— Ну и что? — девочка, казалось, никогда не теряла спокойствия. — Ты не волнуйся, если окажется что-то серьезное, соревнования отложат до лучшей погоды.
— А вот и он, — прервала девочек Рита. Ей надоело слушать Катины «страдания», как она про себя назвала волнения подруги, и Рита подошла к окну и уставилась в темноту вечера.
«Он» легко кружился, отгораживая от них окружающий мир белой мерцающей завесой. Снежинки то плавно падали вниз, то поднимались вверх, влекомые ветром. Хлопья были большими, но редкими и почти невесомыми. Несколько из них со всего маху попытались пробиться к девочкам сквозь стекло, но ничего у них не получилось.
— Видишь, ничего страшного, — успокоила Маша. — Твой снегопад оказался снежком.
Природа, словно не согласившись, вдруг прорвала свои тучи, и, снег усилился. Стало совсем темно. Словно в тумане скрылся парк и только бледные огни фонарей и неоновых ламп пробивались сквозь завесу непогоды.
— Утром видно будет, — не сдавалась Маша. — В любом случае мы теперь не можем подарить победу своим противникам. Скажи, Рит.
— Естественно, — спокойно подтвердила мнение подруги Рита, уже нашедшая себе новое занятие и с телефонной трубкой в руках соображающая кому бы ей позвонить.
— Неужели вы не понимаете, что это может быть опасным? — разозлилась Катя. — Есть что-то и более дорогое, чем победа в этих соревнованиях: здоровье, жизнь, наконец. В горах после снегопадов бывают оползни.
— Не надо все так мрачно воспринимать, — не соглашалась с ней Маша. — Не бойся, дважды не умрем.
Катя не знала больше какие им привести доводы, чтобы убедить в своей правоте. Она круто развернулась и, хлопнув дверью, вышла из комнаты.
* * *Катя даже не задумалась над тем, куда направляется и почему так торопливо сбегает по лестнице. Нужно было побыть в одиночестве и успокоиться. Обида в сердце заслонила собой то, из-за чего собственно и начался этот спор — тревогу за друзей. Она-то не прыгает завтра, за себя она не волновалась. Почему Катя так испугалась именно этого снега, она сейчас не могла сказать. Следовало ли ей поверить своей интуиции или успокоиться и ни о чем не думать?
— Ты сегодня здорово каталась, — услышала она за спиной.
Катя вздрогнула и обернулась. Оказывается, она давно уже спустилась с лестницы и стояла посреди комнаты отдыха. Широкий зал с большими окнами, из которых открывался прекрасный вид на горы, был весь заставлен кадками с тропическими цветами. Из-за свисающих со всех сторон широких листьев то там, то тут проглядывались спины и профили отдыхающих. Справа от Кати разворачивались военные действия на шахматной доске. А слева стоял один из ее обидчиков.
Хотя обидчиком его несправедливо было бы назвать. Катя вгляделась внимательнее в лицо парня: да, он всегда сохранял нейтралитет в спорах его команды с друзьями Кати. Пару раз даже заступался за них. Тот самый, маленький. Почему она раньше не замечала, какие у него глаза? Небольшие, но глубокие — утонешь.
— Ты не против моего общества? — девочка отметила, что и манерами он не похож на своих друзей. — Здесь такая скука.
— Да нет, — нерешительно ответила Катя. Она сама не знала, нужен ли ей сейчас собеседник, тем более из команды врагов.
Они медленно побрели вдоль кустов и столиков с шахматистами. Вверху тихо жужжали лампы, создавая ощущение уюта. Один столик оказался свободным и они сели за него.
— Меня Андрей зовут, — представился ее случайный собеседник, — а ты, я знаю, Катя.
Девочка не удивилась такой осведомленности: он мог слышать ее имя во время соревнований. Она продолжала молчать. Просто не знала, о чем можно говорить с соперником. Кто-то включил радио и негромкая музыка стала досаждать сосредоточенным шахматистам.
— Ты не держи зла на наших ребят. Сергею очень нужна эта победа.
Катя ухмыльнулась.
— Никакая победа не стоит того, чтобы так себя вести, как твои друзья, — убеждено заявила девочка.
— Конечно, — отозвался собеседник и задумался: сказать или нет.
Друзья всегда ему говорили, что он не из болтливых. Никогда не боялись доверить свои тайны, потому что знали — скорее от них самих другие узнают о сокровенном секрете, чем об этом расскажет Андрей. Но сейчас он чувствовал, что высказаться можно, его поймут и разговор этот не станет достоянием общественности. Почему-то хотелось именно ей рассказать.
— Да, Серега перегнул палку. Ему просто очень нужно доказать одной компании и, наверное, больше всего себе, что он может быть первым. А еще — это должна знать одна девчонка.
Андрей замолчал и задумался. Сергей сильно изменился после того, как его избили на глазах той самой девицы, внимания которой он добивался целый год. Если бы не злость, желание доказать свою силу, он, наверное, сломался бы. Зачем-то сдружился с этими тупоголовыми, которые смотрели ему в рот. Сергей сказал однажды, что эти мальчишки хорошо натренированы, поэтому он и выбрал их в свою команду. Но Андрей-то знал, в их городе есть и лучшие сноубордисты, просто его другу стало нужным чувствовать себя первым. Что-то он себе доказывал этим, и для этого же стремился получить первый приз на яхромских соревнованиях. Андрей не знал: вернет ли эта победа прежнего Сергея, но ему очень хотелось в это верить.
Вот так много можно было рассказать этой светловолосой девочке с удивительно ясными голубыми глазами. Но он ограничился только краткой фразой:
— Вообще, он не такой, каким хочет казаться.
— Может быть, — Катя поняла, что творилось в душе ее собеседника. У нее в голове крутилось: «это должна знать одна девочка». Интересно, а ради нее кто-нибудь сможет вот так потерять голову? — Он любит эту девчонку?
— Да, — без тени сомнения ответил Андрей. — То есть он ни разу мне об этом не говорил, он вообще никогда не рассказывал о своих с ней отношениях. Поэтому я и решил, что это действительно любовь.
