Бьянка Турецки - Юная модница на балу у королевы
Она старалась не смотреть в зеркало, как стараются не смотреть на аварию на обочине скоростной трассы, потому что это ужасно, но что-то внутри тебя все-таки заставляет это сделать. Она едва не вскрикнула от того, что там увидела.
В зеркале была не Аделаида.
Перед ней стояла другая девочка лет двенадцати, тоже с брекетами на зубах, и она, раскрыв рот и вытаращив глаза, смотрела на Луизу.
Господи!
У Луизы отвисла челюсть.
Остолбенев на мгновение, девочка быстро отвела взгляд и бросилась бежать из Зеркального зала. Ее старомодные туфли на каблуках стучали по паркету.
Луиза сбросила свои желтые туфли с бриллиантовыми пряжками и ринулась за ней следом, уже не думая, видит ли ее кто-нибудь. Ей необходимо было догнать эту девочку и узнать, что происходит!
— Габриэлла! Аделаида! — своим мелодичным голосом закричала им вслед встревоженная принцесса де Ламбаль. — Что на вас нашло, что случилось?
Луиза даже не притормозила, чтобы ответить. Если то, что она только что видела, не было галлюцинацией, вызванной неумеренным потреблением миндального печенья, значит она только что встретила еще одну Странствующую Модницу. Во Франции в восемнадцатом веке. Может ли это быть?
Глава 30
Девочка ждала ее на другом конце зала. Она спряталась за высокой дверью гостиной и выглянула, когда Луиза пробегала мимо.
— Слушай, кто твой любимый модельер? — спросила она громким шепотом.
— Сейчас Ив Сен-Лоран, — не задумываясь, ответила сраженная наповал Луиза. — О, я хотела сказать…
Она замолчала, собираясь с мыслями. Почему ее об этом спрашивают? Повисла пауза.
— Не может быть! Ты член клуба.
Луиза видела перед собой пожилую женщину. Внешне все выглядело по-прежнему, в точности так, как если бы она вела беседу с Аделаидой. Но это была не Аделаида.
— Что ты только что сказала? — спросила застигнутая врасплох Луиза.
— Ты Странствующая Модница. Я сразу поняла, что ты не такая, как все. И все же не могу поверить, что Марла с Глендой позволили нам тут встретиться. Это против правил.
«Марла с Глендой»? Эта девочка знает Марлу с Глендой?
— Откуда ты их знаешь? — выпалила ошеломленная Луиза.
— Оттуда, что я тоже Странствующая Модница, — пояснила девочка так, будто это было само собой. — Но мне даже в голову не могло прийти, что они позволяют такое, — продолжала она, в негодовании вскидывая вверх руки.
— Ну… ну, мне-то они не позволяли, — пробормотала Луиза, поняв, что ей может здорово попасть, когда она в следующий раз увидит двух очень доверчивых и очень вспыльчивых владелиц магазина. — Честно говоря, я сама примерила платье, пока они не видели.
Аделаида, вернее, девочка окинула ее суровым взглядом.
— Как я уже сказала, это против правил.
— Каких правил?
От всей этой беседы у Луизы голова шла кругом. Ее не волновало, что она устраивает сцену, потому что у нее была куча вопросов.
— Ш-ш-ш, — сердито прошептала девочка. — Нельзя, чтобы нас услышали. Никто, кроме нас, не должен об этом знать. Но сама посуди: убирать со стола грязную посуду, заигрывать с садовником, оконфузить меня перед принцессой де Ламбаль… Я бы сказала, ты чуть все не испортила.
— Как я должна себя вести? Я даже не знаю, где я и кто я, — защищалась Луиза. — Эта девушка действительно Мария Антуанетта? И кто все-таки ты?
— Конечно, это Мария Антуанетта. А я — Стелла. Но здесь, естественно, тебе следует звать меня Аделаидой.
— Сколько тебе на самом деле лет? — спросила Луиза.
— Тринадцать. Я из Манхэттена. А тебе?
— Двенадцать. Я из Фэрвью, Коннектикут. Но мой папа работал в Нью-Йорке… — быстро ответила Луиза, стремясь поскорее покончить с пустяками и спросить наконец о главном, то есть о том, как ей попасть обратно в двадцать первый век.
— Так что в эту эпоху я схожу за шестнадцатилетнюю, — продолжила Стелла, прервав на середине Луизину мысль.
— Я не знала, что они так отличались от нас.
«Это что, вроде как в пересчете на собачьи годы?»
— Естественно, — кивнула Стелла, поднимая брови.
Может быть, этой девочке и нравится винтаж, но она не такая уж крутая.
— Как ты стала Странствующей Модницей? — спросила Луиза.
Неужели Стелла тоже получила таинственное приглашение на модную распродажу?
— У меня это в крови, — гордо объявила Стелла. — Коко Шанель — моя двоюродная прабабушка.
— Обалдеть! — воскликнула Луиза, которой и хотелось бы притвориться безразличной, но это было выше ее сил.
Эта девочка была внучатой племянницей самой известной королевы моды XX века! С Коко Шанель никто до сих пор не мог сравниться.
— Невероятная сила старого платья… Ты же знаешь, что энергия не исчезает, и, надевая старую одежду, мы принимаем на себя прошлое тех, кто носил ее раньше.
Я просто воспринимаю эту энергию, — заявила Стелла таким тоном, будто, вопреки доказательству обратного, Луиза эту энергию не воспринимала. — В твоей семье это тоже есть, верно?
— Не думаю, — покачала головой Луиза, вспомнив, как настроена ее мать против всего «бывшего в употреблении». А отец, вероятно, даже не знал, что означает слово «винтаж». Хотя, с другой стороны, у нее была тетя Элис Бакстер, знаменитая актриса, о чьем существовании Луиза узнала на борту «Титаника», и к тому же ее тетя любила красивые платья. Вероятно, и у Луизы это было в крови. — Ну, я точно не знаю. А сколько нас в клубе?
— Может быть, пять? Десять? — неуверенно ответила Аделаида, вернее, Стелла. Луиза никак не могла свыкнуться с мыслью, что это не взрослая женщина, а ее сверстница, которую она видела в зеркале. — Вообще-то, на самом деле я не знаю. Ты первая, кого я встретила, я даже чуть не подумала, что это мое отражение.
— Я тоже, — согласилась Луиза. — Неужели это правда? — Она больно ущипнула себя за руку.
— Не знаю, но похоже, что правда, верно?
— Да. Так что, наверное, это не важно.
— За эти наряды можно умереть, правда? — шепнула Стелла, показывая на проходившую мимо женщину в оранжевом платье искусной работы, на шелковой ткани которого были вышиты зеленовато-синие грозди винограда. Поверх пышной прически красовалась плоская шляпа с воткнутым в нее букетиком живых сине-зеленых цветочков. — Меня просто убивает, что теперь никто не делает ничего подобного. Нет такого искусства, которое видно в каждой пуговке, в каждой детали отделки. А их влияние сохранилось на сотни лет. Джон Гальяно[58] разработал целую коллекцию на основе этого периода.
И в это мгновение Луиза узнала быстрый взгляд современной тринадцатилетней фанатки старой моды, упакованной в древний наряд.
— Но эти корсеты просто мучение, — громким шепотом проговорила Луиза, взявшись за бока. — Я уже трижды едва не потеряла сознание.
— Неужели? — Стелла фыркнула и засмеялась совсем как Брук, невольно смягчив свой надменный ледяной взгляд.
И снова Луиза узнала выражение лица своей сверстницы. Может, они когда-нибудь станут подругами?
— Пойдем со мной. — Стелла взяла Луизу под руку, и они медленным шагом пошли по следующему залу. — Скажи, как я выгляжу? — вдруг попросила она. — Я же себя не вижу. В зеркалах я вижу себя настоящую. Оказывается, Аделаида — дочь короля Людовика Пятнадцатого!
— Ух ты… — Луиза ахнула.
Но как сказать новой подруге, что та превратилась в старую тучную женщину с вечно сердитым взглядом?
— По-моему, Аделаида — сказочное имя, и, может быть, я ею останусь.
— Честно?
— Конечно!
— Что ж, — начала Луиза, стараясь быть как можно деликатнее. — Ты… как бы это сказать… выглядишь старше своих лет.
— Старше? Я старая? — Стелла остановилась и уставилась на Луизу.
— Не то слово.
— У меня есть морщины?
— Не уверена. — Луиза дипломатично пожала плечами.
— Не уверена? Ты ведь смотришь на меня!
— Пожалуй, ты… э-э… немного непривлекательная. Но это не важно, Стелла. В реальной жизни ты очень даже хорошенькая!
— Я старая и непривлекательная? Черт! Почему Марла с Глендой меня сюда отправили? Это что, идиотская шутка?
— И… — Луиза передернулась, вдохнув запах давно немытого тела, — от тебя, похоже, пахнет.
— Что?! — Стелла внезапно схватила Луизу за руку так крепко, что ногти ее вонзилась в кожу. — Какой стыд!
— Но ведь на самом-то деле это не ты, — стала успокаивать ее Луиза. — Кроме того, я уже по опыту знаю, что в эту эпоху от всех пахнет.
— Но ты-то молодая и красивая. Это нечестно!
— Это не я, — возразила Луиза, проводя рукой по шву своей широкой шелковой юбки. — Это Габриэлла.
— Зато, смотри, мое платье красивее. — Стелла показала на свой изысканный туалет цвета мяты. — И со мной все любезны.
— Правильно. Радуйся тому, что имеешь. Твое положение выше моего. Ты же дочь короля. Выходит, нельзя судить о леди по ее платью.
