Владимир Шустов - Карфагена не будет
— К нам в штаб, — приглашал знатного комбайнера Костя. — Пойдемте. Вот он — штаб-то!
«Так вот, оказывается, куда я попал, — сообразил разведчик, — в Никитин штаб занесло. Это — не фунт малины! Сказать Тольке с Демкой — не поверят!»
Ленька юркнул под нары и стал терпеливо ждать.
— В шалаше нам, брат, не уместиться, — ответил Илья Васильевич. — Сядем на лужайке и по душам поговорим. Вот видите, как удобно. А теперь меня интересует один вопрос: чем нанимаетесь в лагере, как отдыхаете? Я, ребята, люблю вольную лагерную жизнь. Правда, в молодости побывать в пионерских лагерях не довелось, а в армейских был. Жили в палатках, учились бить врага, вырабатывали в себе выносливость, ловкость. Да и сейчас у нас на полевом стане, как в лагере. Ну, кто же расскажет о вашем житье-бытье?
— Никитка!
— Пусть он говорит: он — начальник лагеря!
— Начинай, Никитка!
Наступило короткое затишье, потом Ленька услыхал голос Якишева:
— Живем мы, Илья Васильевич, хорошо. Бываем в походах. Ходили на озеро Щелкун, ночевали там три ночи. Провели соревнования спортивные. Рыбачим, игры устраиваем. Скоро военная игра с пестовскими пионерами будет: уже договорились. В кружках занимаемся, за садом школьным ухаживаем…
— Сено косили у Коровьего брода! — выкрикнул кто-то. — Шестьдесят трудодней заработали!..
— На ферме помогаем. Я сегодня десять бочек воды туда привез. Встал пораньше и успел, — сказал Гоша.
— Наше звено на прополку овощей ходило!
— Организовали мы специальные звенья, — уточнил Никита, — животноводов, полеводов и овощеводов. Каждый член звена изучает свою специальность.
— Затея хорошая, — похвалил Илья Васильевич. — Вам все надо знать о сельском хозяйстве. А то есть в деревнях такие люди, которые корову от лошади только по рогам отличают.
— По хвосту можно, — пошутил Гоша Свиридов: — Из лошадиного хвоста лески плетут, а из коровьего — нет.
Все засмеялись.
— Есть у меня одно предложение, — начал Глухих, переждав смех, вызванный Гошиными словами. — Или, как говорят, дело первостепенной важности. Я расскажу про него, а вы подумайте и решайте… На этот случай и документация припасена. Сбегайте-ка к мотоциклу. На багажнике сверток ремешками привязан. Сюда его надо!
— Славка! — скомандовал Костя сидящему рядом с ним пареньку. — Одна нога здесь, другая — там! С горы шагом спускайся, а то, как в прошлый раз, на носу проедешься.
— Я тихо!
— Надо быстро, но осторожно!
— Так вот, ребята, — продолжал комбайнер, — вчера было заседание правления колхоза. Обсуждали разные дела. Говорили и о лагере. Правление решило доверить нам серьезное дело…
— Какое?
— Знает ли кто-нибудь из вас, что такое патруль?
На лужайке стало тихо. Ленька, которому было слышно каждое слово, тоже ломал голову, стараясь припомнить, что такое патруль.
— Патруль — это военный термин, то есть военное слово, — пояснил Глухих. — Так называется группа вооруженных людей, которым поручено охранять завод, склад, целый город или что-нибудь другое. Правление колхоза решило поручить вам охрану посевов. Понимаете? Всех посевов! Будете охранять колхозные поля от вредителей…
— Вооружение дадут? — полюбопытствовал кто-то.
— У деда Ксенофонта берданку возьмешь! — ввернул Костя.
— Я по правде. Как охранять поля без оружия станем. Ночью враг нападет, а ты… У него, может, пистолет имеется или граната. Оружие нужно!
— Илья Васильевич, неужто поля от диверсантов оборонять?
— Не оборонять, а охранять — разница!
— Все едино!
— Нет, разница!
— Отвечу, отвечу на все вопросы. Посевы надо сохранять от нападения самых настоящих вредителей, а если хотите, и диверсантов. Есть такие жучки-червячки, на вид безобидные и красивые, а на деле — страшнее врагов не найдешь. Нападут жучки-червячки на посевы пшеницы, ржи, ячменя, гречи, налетят на капусту, свеклу, картофель, лук и — прощай богатый урожай! Вы станете бороться с врагами урожая, следить, чтобы не появлялись они на колхозных полях. И оружие будет. Не пулеметы, конечно, не пушки и винтовки, а знания. Наука — очень могучее вооружение. Договоримся о патрулировании, наметим участки и пригласим агронома в лагерь. Пусть вам расскажет, как находить вредителей и как уничтожать их.
— Дядя Илья, вот сверток-то! — сказал подоспевший Славка. — Я тоже против врагов пойду!
Ленька услыхал шелест бумаги: комбайнер разворачивал схему.
— Все поля нашего колхоза обозначены на этом плане. Надо только разбить их на участки и выделить на каждый по два-три человека.
— У Гнилой балки я охранять буду! — выкрикнул кто-то. — Там капуста посажена! Отвечаю за целость!
— Мы с Гошей Свиридовым у мыса за капустой наблюдать станем! У нас получится, вдвоем-то!
— Мы с Подоксеновым — за пшеницей, что у Коровьего брода посеяна! Витька, ты со мной согласен?!
— Буду!
— Меня гречу охранять пошлите!
— Ячмень! Ячмень! Никитка, назначь на ячмень!
— И меня тоже!
— А нас на картошку!
— Лиха беда — начало, — весело рассмеялся Илья Васильевич. — Теперь сами разрабатывайте план. Охотников, я вижу, хоть отбавляй, удача обеспечена. Желаю успехов! И еще, пока не забыл. Иван Полевой будет заниматься со своим кружком на той неделе. Дальше. Уполномочила меня первая бригада механизаторов напомнить вам, что завтра к вечеру ждут вас на полевом стане. Посмотрим, какая в пионерском лагере самодеятельность, какие артисты и музыканты. Сами объявление вешали, так не подведите!
— Уже все готово, — ответил Никита. — Написать частушки осталось.
— Поэты есть?
— Нет. Идти к Колычеву придется: он хорошо сочиняет. Напишет, не откажется.
«Так и разбегусь, — подумал Ленька. — Хоть лбы поразбивайте, писать для вас не стану. Что? Туго без меня?»
— До свиданья, товарищи комбайнеры! — простился Илья Васильевич.
Пионеры, проводив гостя, до темноты спорили, распределяя участки патрулирования и отбирая номера для выступления на полевом стане. Ленька, голодный как волк, лежал под нарами не в состоянии пошевелить затекшими, будто налитыми свинцом, ногами. Ночью, когда в лагере остались одни дежурные, он еле-еле выбрался из шалаша, перебежал поляну и, кубарем скатившись по склону, растворился в густой темноте.
ЛЕНЬКА ДАЕТ СОГЛАСИЕ
— Лео-о-онька-а! Лео-о-о-онька-а-а!
Окно распахнулось. Показался Ленька. Он перегнулся через подоконник и с обычной усмешкой отозвался:
— Пришли жар чужими руками загребать? Идите, я не гордый! Шагайте к воротам, калитку открою.
Ленькина издевка подействовала на ребят, как ушат холодной воды. Торопились, беспокоились за него и вот — нате!
Скрипнул засов, калитка приоткрылась.
— Проходите во двор!
— Цепняк не тронет?
— Ты, Толька, и собак боишься? Попал бы в такой переплет, в каком я вчера побывал, умер бы с перепугу. Не бойся, пса отец с собой взял.
Ленька протолкнул друзей во двор, запер калитку на засов и, ударив кулаком в грудь, показал оттопыренный кверху большой палец.
— Во! Разведочка была правильная…
— Неужто в лагерь пробрался? — с неподдельным восхищением спросил Толя.
— До полночи у Никиты гостевал, — самодовольно проговорил Ленька. — Я слов на ветер не кидаю, не отказываюсь ни от чего!
— Расскажи!
— Расскажи!
— Да интересно ль?
Демка смотрел на вожака и думал: «Чего ломается? У самого язык, поди, чешется от нетерпения».
— Не томи, — приставал Толя.
— Разведку я произвел по всем правилам военного устава, — Ленька горделиво выпятил грудь, обтянутую неизменной тельняшкой, поддернул штаны-клеш и гоголем прошелся по двору, будоража куриный выводок. — Мое слово — алмаз! — Жирный боров, спрятавшийся от зноя в тени плетня, приподнял вислоухую тупорылую морду с заплывшими сонными глазками и хрюкнул. — Вот и Князь подтверждает, что правдивые слова говорю. Только вы думаете, что я жар чужими руками загребаю. Коротки у вас руки, чтобы ими жар грести. В разведку-то я ходил, а не вы. Медвежьей болезнью боитесь занемочь. Мне отец говорил, что, коли напугать медведя, заболевает он, понос его прошибает до смерти…
— Мы ведь и уйти можем, — сказал Демка. — Твое бахвальство слушать неинтересно!
— Не серчайте! Я против вас никогда…
— О разведке давай, — еще раз попросил Толя.
— Трудненько было, — возобновил рассказ Ленька. — Подобрался к лагерю, залег возле валуна. Лежу, смотрю преспокойно вокруг и думаю: «В каждом лагере штаб имеется, наверняка и у них есть. Найду-ка штаб, залезу в него: лучшего места для разведки не сыскать!» Разузнал, где шалаш, в котором Никита расположился, забрался под нары и слушал все, что говорили…
— В лагере кто-нибудь был? — спросил Демка.
