Павел Карпов - Черная Пасть
Предложение было заманчивым. Жар валил не только с неба, но и от потрескивающих, как на каменке, голышей. Солнечные лучи обстреливали даже с воды; отражаясь, они были особенно колючими и бередящими.
- Раздевайтесь... не таитесь. Ведь я и банщиком был, в войну на вошебойке служил.
- О, педикулез! - зацепился неохотно за ниточку разговора агент. - У вас много квалификаций.. О, вы несравненный гид!
- Особенно одним ремеслом горжусь: поросят холостить умею за мое почтение. Пятачок в зажим, и хвать!...
- О, это хирург, который есть кастрирует. Фалалей засмеялся. От его утробного, перекатного хохота повеселел и гость.
Внезапный, вспугнувший птиц хохот Кийко не обошелся без последствий. И бакенщику, и агенту одновременно послышался с моря чей-то голос: крик не крик, и стон не стон... Купанье само собой отпало. Усадив экскурсанта, Кийко быстро оттолкнул лодку, да так далеко, что пришлось догонять ее по колено в воде. С залитыми сапогами, вскарабкавшись через корму, он прислушался к ровному шуму волн у бортов лодки и у каменистого, изрезанного берега. Но кроме плеска воды ничего не слышалось. Нет, ошибиться они не могли: это был человеческий голос. Кийко включил было мотор, чтобы побороздить в волнах, но дымный стукач глушил все звуки и его пришлось пригасить.
- Эге-ей! - крикнул бакенщик, поводя в разные стороны рупором из ладоней. - Кто есть живо-ой! Го-го!..
Проплыли метров сто в том направлении, куда нагнетало волны. Повстречались чайки и баклан. Искали за обломком скалы, упавшим в море... Звали. Били в пустую бадейку. Никто не откликался. Несколько минут фланировали вдоль восточной оконечности острова, потом вернулись к месту стоянки и по памяти восстановили направление, откуда мог послышаться вопль. Получалось, что плыть надо поперек волнистой, морской пахоты, наперерез живым бороздам. Поплыли, но и это ничего не дало.
- Остается одно - галлюцинация! - откровенно отрекался от услышанного приунывший экскурсант. - В такую жару можно всякое увидеть и услышать. Я могу допустить рядом даже черта, который Мефистофель!
Лучше бы торгашу этого не говорить. Только лодка приблизилась к берегу, как на скале, действительно, страшным дьявольским видением выросла собака. Это была разъяренная, бегающая по краю скалы Найда. Она то рычала, то принималась лаять, и все время оборачивалась мордой в одну сторону: к проливу. Вытянувшись в струнку и царапая когтями камни, Найда готова была сорваться со скалы. В той же стороне, куда она рвалась, над водой с плачем метнулись чайки...
Включив мотор и двинув рулем так круто, что торгаш грохнулся на дно лодки, Фалалей Кийко поплыл на крик птиц. Чайки не обманули. В разлете двух грудастых волн Кийко заметил синее пятно. А когда подплыл ближе, то увидел надутый мешочек... Нет, это был не тряпичный пузырь. На скате волны синели трусы малыша, а голова, руки и ноги - все было в воде.
Кийко подрулил к гладкой выпуклости, перегнулся через борт и с огромным трудом поднял тяжелое, набрякшее, свинцово-синее тело мальчишки... Фалалей узнал его. В Бекдузе все знали приемыша таймунщика Ковус-ага. И вспомнилось Фалалею, что это о нем утром шептались ребятишки на берегу. Как знал Фалалей, что не сдобровать сорванцу в холодном проливе: ведь он и хотел плыть вслед за мальчишкой, но раздумал - сам вернется к берегу. Но вот и не вернулся... И теперь Фалалей ругал себя за оплошность, за то, что не вернул мальчишку. - Не дотянул, шалопай безродный, - принялся ругать утопленника Фалалей. То назойливый экскурсант, то утопленник... А тут эти треклятые бумаги, подсунутые Завидным. - Держите за ноги! - крикнул Фалалей своему пассажиру. - Мягче, в такт попадайте. Не рвите. Эх, видать, никогда сами не тонули и никого не откачивали!
- О, я люблю гимнастику, - старался угодить торгаш. - Но лучше быть в стороне. Моей персоне нельзя касаться утопленника. Виза! Лучше я поплыву к берегу. С визой лучше мне самому тонуть. Отпустите меня в море...
- Тяните за ноги, говорю! Потом и вас выброшу в море.
Мурад не подавал признаков жизни. Лежал неподвижно на коленях Фалалея с закинутыми за голову ручонками и одним левым, остекляневшим глазом смотрел в белый омут знойного неба.
Высадив за пристанью торгаша, Кийко причалил как раз к тому месту, где поджидал своего упрямого дружка Васька Шабан и куда вскоре прибежала Нина, а потом подъехал газик и увез неудачливого пловца в больницу.
8
...Воскресенье выдалось на редкость колготным и событийным. Немноголюдное, но шумное застолье, зачинщиком и вдохновителем которого был дебютант в науке
Игорь Завидный, расплескалось через край и едва не вылилось в большую ссору. А потом как будто прорвало невидимую запруду времени и хлынуло одно за другим: авария насосной установки, утопленник... Подхваченные вихрем событий участники недавнего пикника разбрелись в разные стороны, а потом вновь собрались около конторы, чтобы ехать в бухту, к месту аварии. Не было лишь Сергея и Нины.
Сергей задержался в больнице. Вместе с Ниной он помогал нести Мурада в палату, потом увязался за врачом и не сразу сообразил, что он не помогает, а мешает и что он больше нужен в другом месте. Нина в накинутом на плечи халате, с каким-то отчужденным взглядом сидела около Мурада. Медики, понимая, что ее помощь также уже не нужна, молча согласились на ее присутствие около пострадавшего. Мурад начал было уже разговаривать и узнавать людей, но вдруг ему стало хуже.
Спохватившись, что она отстала от друзей, Нина выбежала из палаты во двор.
- Ты уходишь, Сережа? - догнала и остановила она Брагина на аллейке кружевных туек и поблекших акаций с вялыми, словно опущенными в кипяток, листочками.
- Без меня тут обойдетесь, - Сергей остановился, поправил Нине накинутый на плечи халат, вздохнул. - И ехать надо и до Ковус-ага нужно дозвониться.
- Я позвоню,- ответила Нина. - А ты сделай другое.
- Что именно?
- Скажи, только не забудь: пусть Игорь не ждет меня вечером...
- Что вечером? - не сразу дошло до Брагина.
- Не приду.
- А-а, значит, ты ему обещала?.. - с запозданием спохватился он.
- Обещала. Но ты не думай, Сережа!..
- А зачем, пусть Завидный думает.
Нетвердой походкой, кутаясь в халат, Нина пошла вдоль аллейки к больничному оконцу с марлевой занавеской. Сергей постоял и побрел к конторе.
Каким-то чудом успевший в этой крутоверти все же переодеться, Семен Семенович Метанов в парусиновой фуражке, серой блузе со сборками на пояснице и легких прюнелевых полусапожках нервно ходил около газетной витрины, за которой стояла автомашина, и просил шофера сигналить. Небритый, с помятым припухшим лицом водитель Ораз, поднятый по "тревоге", неохотно нажимал на кнопку клаксона.
- Лучше я сбегаю, чем аккумулятор сажать, - ворчал Ораз. - Когда директора нет, то каждый себя ханом считает.
- Происшествие, Ораз! - в который раз говорил Метанов. - Отгул получишь.
- Диабет получу, Семен Семенович, от ваших сладких слов! - ответил шофер. Унять Ораза было трудно. - Всю ночь около печи с вашим Завидным торчал.
У Метанова мигом слетело с лица скучающее выражение.
- Ночью на установку ездили? - спросил он с живейшим интересом.
- Ну да! Про эту шарманку слушать тошно! Деньги в трубу пускаем. Видно, тупую технику берем... А тупой ножик - руку режет!
Подъехал на мотоцикле начальник насосной Ягмур Борджаков.
- У тебя, Ораз, весьма глубокие познания, - покровительственно сказал Метанов. - На опытную установку пойдешь? Похлопочу.
На водителя эти слова подействовали освежающе, и он заулыбался.
- Сладчайший Семен Семенович, обо мне не беспокойтесь. Я свое в жизни найду. Когда верблюд хочет есть, он протягивает шею!..
Метанов пожал плечами и подошел к Борджакову. Около конторы, окруженной кустами серебристого лоха, как-то неожиданно и тихо появился Сергей Брагин.
- Прелестно! - воскликнул Метанов. - Я уверен, что Игорь Маркович не заставит себя ждать. Присядемте перед дорожкой.
Сделав вид, что не ладятся часы, Борджаков потряс ими перед ухом и поморщился.
- Можем одни ехать, Ягмур, - сразу же понял его Брагин. Он быстро уселся в остроносую люльку-торпеду мотоциклета и, прикрыв колени шторой, сказал Метанову: - Ищите нас у проруби, если не в самой полынье. Пусть Завидный догоняет!..
- Прилично ли гостя опережать? - Метанова смутила поспешность Сергея. - Задержка не по нашей вине,
Сергей Денисович. Утопленник!.. Я советую вместе ехать в бухту, чтобы потом без кривотолков. Вы же знаете, что есть условия для подобного вируса, - Метанов скорбно поджал губы. - У нас весьма благодатная питательная среда... Настоящий агар-агар для бацилл сплетен и подсиживания. Шофер вон что про печь плетет! Не от вас ли перенял?
- Возможно! У меня голос громкий. Мать с детства горланом прозвала.
- Я это к слову, Сергей Денисович. Всякий, кто сведущ в вопросах субординации...
