Александр Ампелонов - Специальный приз
— Ну-ну… — скептически промычала женщина в ватнике.
— Кто из вас вчера оформился? — спросила Валя.
Саня выступил вперед.
— Иди сюда, — позвала Валя. — У нас заболел почтальон на третьем участке. Сейчас я дам тебе бегунок и помогу разложить почту.
Она повела Саню к столу. На нем лежала тетрадь с надписью «3-В» — третий участок, вечерняя доставка. Мы шли следом.
— А вы куда? — строго спросила Валя. — Помощников здесь не надо, а то получится у семи нянек дитя без глаза.
— Нечего смотреть, — сказала женщина в ватнике. — Ходят тут всякие, а потом журналы на свои деньги покупай.
Я быстро пошел к двери. Игорек последовал за мной. Если бы не ансамбль, я бы никогда больше не подошел к почте ближе чем на сто метров.
На улице гулял ветер. В лицо бил колючий снег. Мы подняли воротники и спрятались за трансформаторную будку. Возле школы наблюдалось непонятное оживление. У крыльца стоял автобус, высокие парни выгружали из него какие-то коробки.
— Это что за амбалы? — спросил я.
— Это не наши. Сегодня же учительский «Огонек» для всего района. Пошли посмотрим!
— Сперва обождем Саню, — подумав, сказал Игорек. — Время есть, раньше шести они не начнут.
Саня появился из подъезда через час. Если бы малыши не одолжили нам две пластиковые клюшки и шайбу, мы могли бы за это время запросто умереть от скуки. За спиной у Сани висела огромная почтовая сумка. Мы бросили клюшки и побежали навстречу.
— Тяжелая? — спросил Игорек.
— Не очень, — покачал головой Саня. Под мышкой он держал бегунок, а в руках небольшой ключ.
— А это зачем? — спросил я.
— Секции открывать.
— Сегодня в школе играет ансамбль, — сказал Игорек.
— Я, наверное, не пойду, — сказал Саня.
— Почему? — удивился я.
— Почты много. Здесь на два часа, не меньше.
Мы решили разносить почту вместе. Сумки с учебниками пришлось забросить к Игорьку. Появляться дома мне не хотелось.
В первом подъезде было совсем немного работы. Игорек, орудуя ключом, открывал секции, а мы с Саней раскладывали по ячейкам газеты. Когда мы вошли во второй подъезд, навстречу нам попалась женщина, которая приходила с жалобой на почту. Она подозрительно взглянула на нас и почему-то прижала к себе сумочку.
В четвертом подъезде мы попали в ловушку. Сперва, войдя в подъезд, мы ничего подозрительного не обнаружили. Саня поставил сумку на ступеньки, а мы с Игорьком начали открывать секции. Но успели открыть только одну, самую дальнюю, которая висела над шестой ступенькой. В этот момент возле лифта, как из-под земли, вырос Герасим. Когда-то он учился в нашей школе и каждую перемену торговал в туалете жвачкой, которую выменивал у иностранцев на значки.
— А ну-ка дай сюда ключ! — приказал Герасим.
Игорек спрятал ключ за спину и сбежал по ступенькам вниз, поближе к Сане.
— Герасим, будь человеком, мы за почту отвечаем, — сказал я.
Герасим развернулся на сто восемьдесят градусов. Вытащив из кармана газовую зажигалку, он зажег факел перед моим носом. Намек был ясен без пояснений. Я прижался к секции.
— Отойди, — приказал Герасим.
Я не шелохнулся, рассчитывая, что ребята нападут на Герасима с тыла. Правда, у Сани была сумка, но Игорек…
— Ах так! — процедил сквозь зубы Герасим и, стремительно нагнувшись, схватил меня за ногу.
Пытаясь сохранить равновесие, я уцепился за ручку соседней квартиры и попал Герасиму ботинком в нос. В следующую секунду над моей головой взвился кулак. Удар пришелся по переносице, и из носа у меня потекла кровь.
Но тут Герасим вдруг рухнул на пол: сзади ему сделал подсечку Игорек.
— Кончай драку! — прогремел вдруг чей-то знакомый голос. Рядом с Игорьком возник Коля Снегирев.
— Да вот, салаги возникают, — пожаловался, поднимаясь на ноги, Герасим.
Я сразу понял, что Колю он уважает и не очень рад его появлению.
— Мы почту разносим, а он хотел ящик поджечь, — объяснил ситуацию Игорек.
— Хватит врать! — огрызнулся Герасим.
— Никто не врет. Это вы вчера в соседнем подъезде целую секцию сожгли. Скажешь, нет?! — крикнул я.
— Пошли поговорим! — сказал Коля, взяв Герасима за рукав.
Я вытер платком кровь, в ушах у меня звенело.
— Следы есть? — подлетев ко мне, спросил Игорек.
Мы подошли ближе к лифту: здесь горела лампа дневного света. Царапин у меня на лице, к счастью, не оказалось.
Когда все газеты, журналы и письма были доставлены адресатам, мы отнесли сумку на почту и подошли к школе.
Под окнами актового зала уже стояла толпа. Сверху нежно и звонко пели гитары, звук их красиво вибрировал, то взлетая высоко вверх, то опускаясь вниз, в басовый регистр. Впечатление было такое, словно кто-то специально крутит тембр во время исполнения.
— Песня называется «Только ты», — с ходу определил Игорек.
— Отличная песня! — поддакнул Саня.
— Мы ее себе заберем, — нахально заявил Игорек и тут же запел: — Ла-ла-ла, ла-ла-ла… Соло я хоть сейчас подберу.
Стоящие перед нами верзилы обернулись и внимательно посмотрели на Игорька. Один из них, в больших роговых очках, усмехнулся.
— Хороший у них квакер, — с завистью сказал очкарик, обращаясь к приятелю.
— А что такое квакер? — как обычно не теряясь, спросил Игорек.
— Это специальный прибор, — снисходительно улыбнувшись, сказал очкарик. И, прочитав недоумение на наших с Саней физиономиях, добавил: — Он дает вибрирующий звук.
Из зала прилетели аплодисменты, потом ведущий что-то объявил, и ансамбль заиграл новую мелодию, быструю и стремительную.
— «Криденс», — уверенно заявил Игорек. Ему страшно хотелось взять реванш.
— Это мелодия ансамбля «Битлз», — спокойно заметил очкарик.
— Не знаешь — не говори! — взорвался Игорек.
— Могу кассету принести, — улыбнулся верзила.
Игорек, как обычно в споре, кипел, а верзила был спокоен, как лед.
— Подумаешь, кассета. У моего друга диск есть. Можем хоть сейчас послушать.
Я понял, что Игорек намекает на Витю. Верзила промолчал.
— Здесь соло простое, — продолжал свой монолог Игорек.
В этот момент Саня дернул меня за рукав. Я обернулся и понял, что компания наша увеличилась. В двух шагах, развесив уши, располагалась половина РИТОЛО, а именно: две Ольги — Завьялова и Дугинец.
— А где ваш ансамбль репетирует? — спросила Завьялова; на устах у нее играла загадочная улыбка.
— Далеко, отсюда не видно, — мигом оценив ситуацию, отрезал Игорек.
— А почему вы такие злые? — обиженно спросила Дугинец.
— Сами виноваты, — сказал Игорек. — Не надо было жадничать.
— Это не мы, это Ритка, — объяснила Дугинец.
Я понял, что она совсем не такая тихоня, как может показаться на первый взгляд.
— А у вас что, своего голоса нет? — спросил я.
— У нас в лагере мальчишки тоже хотели организовать ансамбль, — вместо ответа на вопрос сообщила Завьялова, — только у них ничего не вышло…
— Только без намеков! — возмутился Саня.
— А кто у вас на ритм-гитаре играет? — спросила Завьялова.
Мы с Саней переглянулись. Услышать такой специальный вопрос от девчонки никто из нас не ожидал.
— Нечаев Леонид — главный ритмовщик Советского Союза, — хлопнув меня по плечу, объявил Игорек.
— А какая у тебя гитара? — оживилась Завьялова, повернувшись ко мне.
Я молчал. Признаться, что у меня никакой гитары нет, после того как Игорек полчаса распинался про наш репертуар, было просто невозможно.
11
Через два дня мы решились снова идти к студенту. Даже Саня сказал, что может сыграть три аккорда, которые показал нам Витя в прошлый раз, сто раз подряд без остановки.
Дверь нам открыла Альбина. Она была в пушистом белом свитере и джинсах. В этом наряде ее трудно было узнать, и Игорек, вместо того чтобы поздороваться, чуть не бросился бежать. Заметив наше замешательство, Альбина улыбнулась и сказала:
— Проходите, Витя сейчас вернется.
Мы скинули ботинки и расположились на диване, где в прошлый раз сидел бородач. Альбина устроилась в кресле; она листала толстый, как энциклопедия, журнал мод.
— А где же ваши гитары? — спохватилась Альбина.
Игорек сбегал в коридор и принес наш инструмент.
— Только одна? — удивилась Альбина.
— А зачем все таскать? — вывернулся Игорек.
Альбина промолчала. Мне показалось, она догадалась, что мы водим ее за нос.
Вошел Витя. Сегодня он был в костюме и полосатой рубашке с галстуком.
— Вы что, на свидание ходили? — нахально поинтересовался Игорек.
— Нет, в институт, — улыбнувшись, объяснил Витя.
Игорек недоверчиво взглянул на него и покачал головой. Он был убежден, что галстук надевают, только когда идут на свидание.
