Мария Белахова - Сын
— Мамуля! Я не хочу есть. Я спать хочу. Только ты не думай, что я заболел. Это так…
Всего семь часов вечера, а Саня разделся, лег в постель, к стенке носом, и затих. Татьяна Михайловна погасила верхний свет, закрыла газетой настольную лампу и вышла из комнаты.
Кажется, беда уходит. Конечно, ничего, кроме хорошего, и не могло быть после разговора Сани с Сергеем Владимировичем. Замечательный человек! Да и все учителя отнеслись к ней участливо.
А где Ира? За это время мать все внимание отдала Сане. Как бы дочка не наделала каких-нибудь глупостей! Вон Нюра Фролова — росла тихой, скромной, а сейчас Анна Павловна извелась с ней. Гуляет допоздна, ничего не делает и на всякое замечание дерзостью отвечает. Где и когда прозевали человека?
Татьяна Михайловна сидит в кухне. Она не хочет входить в комнату, пусть Саня спит спокойно. Она дождется Иры. Если ее не предупредить, ворвется с шумом и разбудит брата.
Глава XIII
Выздоровление
Если у человека спокойно на душе, то и работа спорится, и окружающие люди становятся приятными. Так было и с Татьяной Михайловной. Когда на другой день, после педсовета, она пришла на работу, то, глядя на детишек с нежностью, подумала: «Милые вы мои малыши! Наверно, вам было скучно со мной все эти дни, когда я распустила нюни». И в самом деле, сегодня ее дети были веселыми, смешливыми и озорными.
У Татьяны Михайловны средняя группа — пятилетки. За завтраком черноглазый Коля «подхалимским» голосом попросил:
— Тетечка Танечка! Дай добавок.
Татьяна Михайловна развела руки:
— Ничего больше нет. Всё съели.
Коля нахмурился и вытянул губы:
— У, тетеха!
Ребята рассмеялись.
Будь у Татьяны Михайловны плохое настроение, может, она прочитала бы Коле нотацию за «тетеху». Но она смеялась вместе с детьми, а потом пошла на кухню и принесла для него добавок манной каши.
Все у нее ладилось в этот день. Она хорошо провела с детьми лепку и рисование, охотно заполнила дневник и, кончив дежурство, со спокойной душой пошла домой.
Входную дверь квартиры Татьяна Михайловна открыла своим ключом и, войдя в коридор, удивилась. Вешалка переполнена пальто. Из комнаты доносились веселые голоса. Что такое?
Саня лежал в постели, а кругом на стульях, на кровати расселись одноклассники.
— Что такое? Ты болен? — с испугом спросила Татьяна Михайловна Саню.
— Ничего особенного! — ответил Саня. — В школу я ходил, но у меня температура тридцать семь и пять и поэтому отпустили. А ребята пришли навестить. Ничего особенного, горло немножко.
— Вероятно, ангина. Вы, ребята, подальше от него сядьте.
— Ничего, ничего, не заразимся! — на все голоса запротестовали ребята.
Один паренек, сделав скорбное лицо, с сожалением сказал:
— Не заразимся. Не каждому так повезет, как Саньке. Теперь на целую неделю его от школы освободят.
Все громко и весело, и даже больной Саня, засмеялись.
Что же все-таки произошло? Почему столько ребят? Хорошо, что к Сане пришли товарищи, но почему так много? Никогда еще не было такого нашествия. Спрашивать, пожалуй, неудобно, и лучше ей уйти в кухню, не мешать. Татьяна Михайловна так и сделала — взяла немытые чашки со стола и ушла.
Саня и сам удивился, что к нему нагрянуло столько товарищей. Знал бы он, не валялся бы в постели в одних трусах. Неудобно: пришли не только ребята, но и девочки… и Зоя…
Вот она и говорит сейчас:
— Ну, ребята, скажем Сане главную новость?
— Конечно, скажем! — поддержали все.
Саня ушел из школы после второго урока, на большой перемене. Третий урок был английский. Пришел Сергей Владимирович и, вместо того чтобы начать урок, заявил:
— С нынешнего дня я ваш классный руководитель.
Все так и раскрыли рты. Сергей Владимирович, секретарь парторганизации, у него очень много общественной работы, и вдруг классный руководитель! Да еще среди года.
А Сергей Владимирович, лукаво поглядывая на удивленные лица ребят, еще раз подтвердил:
— Да, да. Удивлены? Я вам объясню. Клавдии Ивановне трудно вести ваш класс. Вы ей не очень помогали, а она молодая учительница и у нее много часов по литературе. Я добровольно согласился взять ваш класс. Но, если вы и мне не будете помогать, я тоже сбегу. Кто дежурный?
Аркаша поднялся с парты.
— Кто отсутствует?
Аркаша сказал, что нет Дичкова и Рябннина.
— А что с ними?
— Что с Дичковым, неизвестно. А Рябинин был сегодня и ушел. Наверно, заболел.
— А наверняка не знаете? Надо сходить к ним домой, узнать, в чем дело. К Дичкову я сегодня пойду, а к Рябинину вы уж сами. Договорились?
После уроков стали спорить, кому идти к Сане. И решили идти все, кто хочет. Когда ребята рассказывали об этом Сане, Татьяна Михайловна два раза входила в комнату, делая вид, что ей необходимы какие-то вещи. И, пожалуй, она больше всех была потрясена новостью. Значит, вчера на педсовете снова стали говорить о Сане, после того как Сергей Владимирович беседовал с Саней. Клавдию Ивановну отстранили от работы классного руководителя. Что за разговор был у Сергея Владимировича с сыном?
Новость поразила и Саню. Он подумал, что, видно, большое значение придал его рассказу Сергей Владимирович, если сам стал их классным руководителем. Вероятно, вся история, случившаяся с ним и Дичковым, серьезнее, чем думал об этом Саня.
Ребята удивились, что Саня, услышав новость, стал вдруг серьезный и скучный.
— У тебя высокая температура? Болит горло? — заботливо спросила Зоя. — Пошли, ребята, домой! Пусть Санька отдыхает!
У Сани действительно оказалась ангина. Татьяна Михайловна заставляла его пить лекарство, полоскать горло, есть лимон. Уходя на работу, она просила Марию Петровну, если та была свободна от дежурства, почаще заходить к Сане — может, мальчику что-нибудь понадобится.
— Уж иди, иди, пригляжу, — отвечала Мария Петровна. — Правду говорят, что материнское сердце в детках, а детское — в камне. Он тебе душу вымотал — нагрубил, учиться перестал, а ты, чуть захворал, сразу растаяла. Вот так жила у нас в деревне вдова одна. Сын у нее рос глупый да озорной. Один раз мать чем-то ему не угодила, он выхватил из печки огненное полено — да на нее. Баба выбежала из дому, сын за ней. Она оглянулась назад и кричит: «Сынок, брось головешку, руку пожжешь!» Вот какие вы, матери!
— Ну полно, Мария Петровна, ведь больной он.
— Уж такой больной! Температура небольшая. Ну, да ладно, иди. Зайду к нему. Он мне худого ничего не сделал. А потолковать с Саней я сама люблю. Мы с ним всё спорим о жизни и о религии.
Кроме Марии Петровны, к Сане часто заходил Миша Фролов. Пришел однажды за учебником, заговорил, и они снова стали друзьями, как будто не было между ними никаких недоразумений. Мишка всегда приводил с собой Шельму. Та прыгала к Сане на кровать и укладывалась отдыхать. Зинаида Ивановна, конечно, знала, где Шельма, но молчала почему-то. В общем, не так-то уж плохо похворать иногда!
Когда Саня выздоровел, мать снова стала беспокоиться. Он плохо, неохотно делал домашние задания. Рисовал всякую ерунду, писал таблицу по футбольным соревнованиям, а уроками не занимался. Татьяна Михайловна не выдержала:
— Если дальше так же будешь заниматься, останешься на второй год!
— Тебе все время мерещится страшное, — ответил сын. — Ничего я не останусь на второй год. Глупости!
Опять рассердился, опять грубит. А ведь сам понимает, что дела плохи. И Татьяна Михайловна снова пошла в школу, к Сергею Владимировичу.
— Плохо, говорите, занимается? Выбился из колеи, не может взять себя в руки? Ну что ж, придется буксир прицепить.
Саня очень удивился, когда к нему однажды подошел Витя Пахомов и сказал:
— Я к тебе сегодня приду домой. По химии заниматься. Сергей Владимирович поручил.
А на другой день Зоя Стехова заявила:
— Ты приходи ко мне физикой заниматься. Нам велели вместе. А у меня удобней. Ладно?
Конечно, немножко обидно все это! Но отказываться тоже как-то неудобно. Да и лучше так. Саня почему-то никак не может заставить себя заниматься. Каждый день дает себе обещания, но какая-то голова стала плохая. Перед глазами учебник, а мысли бродят далеко. И, конечно, главное — это физика и химия. С остальными предметами он справится сам.
Когда приходил Витька, они, позанимавшись, обязательно играли в шахматы. Скоро они стали встречаться только для шахматной игры. Но, чтоб не подводить товарища, Саня аккуратно занимался химией и получал в классе твердые тройки.
С Зоей они по-честному каждый раз занимались. Саня все уже давно понимал и без нее, но отказываться от такой учительницы почему-то не хотелось. Сестре Ире Саня объяснил это тем, что, когда он приходил к Зое домой, Зоина мама обязательно угощала его конфетами. Ирка была большой сластеной и завидовала брату.
