Роальд Даль - Матильда
Матильда взяла второй кусок и медленно стала его есть. Маргарин был совсем неплох. Она бы даже не сказала, что он чем-то отличается от масла.
— Мисс Хани, — неожиданно спросила она, — а что, вам в школе очень мало платят?
Мисс Хани резко взглянула на нее.
— Совсем не мало, — ответила она. — Столько же, сколько и остальным.
— Но все же это очень мало, если вы так страшно бедны, — продолжала Матильда. — Разве все учителя так живут — без мебели, без газовой плиты и без ванны?
— Конечно, нет, — несколько сухо проговорила мисс Хани. — Так уж получилось, что я — исключение.
— Вам, наверно, нравится жить просто, — сказала Матильда, не отступаясь от своего. — Так проще убирать в доме, не нужно стирать пыль с мебели и со всяких там вещей, которые повсюду валяются. А холодильника у вас нет, наверно, потому, что вам не хочется ходить по магазинам и покупать всякие там яйца, майонез, мороженое. Это такая экономия времени.
Тут Матильда обратила внимание на то, что лицо мисс Хани напряглось. Да и вся она будто напружинилась. Голова ее ушла в плечи, губы были плотно сжаты. Она сидела, крепко сжимая обеими руками кружку с чаем и устремив глаза в пол, будто пыталась найти ответ на эти смущающие ее вопросы.
Наступило продолжительное и неловкое молчание. За какие-нибудь полминуты атмосфера в крошечной гостиной полностью изменилась. Казалось, они обе почувствовали себя неудобно, потому что их разделила какая-то тайна.
— Простите, пожалуйста, что я спросила вас об этом, мисс Хани, Мне, не нужно было этого делать.
Мисс Хани при этих словах как бы пришла в себя. Она встряхнула плечами и потом очень медленно поставила кружку на поднос.
— А почему бы тебе и не спросить? — сказала она. — В конце концов, ты обязана была спросить об этом. Ты слишком умна, поэтому тебя это не могло не удивить. Быть может, мне даже хотелось, чтобы ты меня спросила. Может, именно за этим я тебя и пригласила. По правде, ты мой первый гость с тех пор, как я сюда перебралась два года назад.
Матильда молчала. Она чувствовала, как атмосфера в комнате все сгущается.
— Ты настолько умна для своих лет, — продолжала мисс Хани, — что я в это попросту не могу поверить. Хотя ты выглядишь как ребенок, на самом деле ты вовсе не ребенок, потому что рассуждаешь как взрослая. Поэтому, думаю, мы можем назвать тебя взрослым ребенком, если ты понимаешь, что я имею в виду.
Матильда по-прежнему молчала. Она ждала, что будет дальше.
— До сих пор, — продолжала мисс Хани, — я считала невозможным говорить с кем-нибудь о своих проблемах. Я страшно боялась смутиться, да и решительности у меня нет. Из меня всю решительность выбили, когда я была моложе. Но теперь мне отчаянно хочется рассказать кому-нибудь обо всем. Я знаю — ты всего лишь маленькая девочка, но что-то в тебе есть располагающее. Я это вижу.
Матильда насторожилась. Голос, который она слышала, явно взывал о помощи.
— Выпей еще чаю, — сказала учительница. — Еще, кажется, осталось немного.
Матильда кивнула.
Мисс Хани налила чаю в обе кружки и добавила молока. Снова взяв свою кружку в обе руки, она принялась пить чай маленькими глоточками.
Молчание продолжалось довольно долго, прежде чем она произнесла:
— Можно, я расскажу тебе свою историю?
— Конечно, — ответила Матильда.
— Мне двадцать три года, — начала мисс Хани, — и когда я родилась, мой отец был врачом в этом городке. У нас был красивый дом, довольно большой, из красного кирпича. Он стоит в лесу за холмами. Не думаю, что ты видела его.
Матильда молчала.
— Там я и родилась, — продолжала мисс Хани. — Но вот произошла первая трагедия. Моя мама умерла, когда мне было два годика. У отца было много работы, и ему нужен был кто-нибудь, кто вел бы домашнее хозяйство и присматривал за мной. Поэтому он пригласил незамужнюю сестру мамы, мою тетю, чтобы она пожила с нами. Та согласилась и перебралась к нам.
Матильда внимательно слушала.
— Сколько лет было вашей тете, когда она перебралась к вам? — спросила она.
— Не очень много, — ответила мисс Хани. — Наверно, лет тридцать. Но я возненавидела ее с самого начала. Мне страшно не хватало моей мамы. А тетя была не очень-то добра. Мой отец этого не знал, потому что мало бывал дома, а в его присутствии она вела себя по-другому.
Мисс Хани умолкла и выпила глоток чаю.
— Не знаю, зачем я тебе все это рассказываю, — в смущении произнесла она.
— Продолжайте, — сказала Матильда, — Пожалуйста.
— Хорошо, — сказала мисс Хани. — И тут случилась вторая трагедия. Когда мне было пять лет, совершенно неожиданно умер мой отец. Он был все время рядом, и вдруг его не стало. И я осталась с тетей. Она стала моей опекуншей и получила на меня все родительские права. И по сути, она стала хозяйкой всего дома.
— А почему умер ваш отец? — спросила Матильда.
— Интересно, что ты спрашиваешь об этом, — сказала мисс Хани. — Я была тогда слишком маленькой, чтобы задавать подобные вопросы, но потом узнала, что его смерть была окружена тайной.
— А разве никто не знал, как он умер? — спросила Матильда.
— Не совсем так, — поколебавшись, произнесла мисс Хани. — Видишь ли, никто не мог поверить в то, что он способен на такое. Он был таким здравомыслящим, разумным человеком.
— Способен на что? — спросила Матильда.
— Убить себя.
Матильда была ошеломлена.
— А он и правда убил себя? — в изумлении спросила она.
— Так тогда все думали, — ответила мисс Хани. — Но кто знает? — Она пожала плечами и, отвернувшись, стала смотреть в крошечное окошко.
— Я знаю, о чем вы думаете, — сказала Матильда. — Вы думаете, что это ваша тетя убила его и сделала так, чтобы все подумали, что это он убил себя.
— Я ничего не думаю, — сказала мисс Хани. — Пока нет доказательств, нельзя допускать такие мысли.
В комнате наступила тишина. Матильда обратила внимание, что руки мисс Хани, сжимавшие кружку, слегка дрожали.
— А потом? — спросила она. — Что было дальше, когда вы остались совсем одна с этой тетей. Она была добрая?
— Добрая? — переспросила мисс Хани. — Да она была точно дьявол. Как только моего отца не стало, она будто с цепи сорвалась. Моя жизнь превратилась в кошмар.
— А что она с вами делала? — спросила Матильда.
— Не хочу говорить об этом, — ответила мисс Хани. — Это просто страшно. Но в конце концов я стала так бояться ее, что начинала трястись, как только она входила в комнату. Ты должна помнить, что у меня никогда не было такого сильного характера, как у тебя. Я всегда была робкой и застенчивой.
— А других родственников у вас не было? — спросила Матильда. — Какие-нибудь дядюшки, тетушки, бабушки, которые бы навещали вас?
— Ни о каких родственниках я не слышала, — ответила мисс Хани. — Они все либо умерли, либо уехали в Австралию. Боюсь, что и нынче дела обстоят так же.
— Значит, вы выросли совсем одна в доме, в котором всем заправляла ваша тетя, — сказала Матильда. — Но в школу-то вы ходили?
— Разумеется, — ответила мисс Хани. — Я ходила в ту же школу, что и ты. Но жила я дома. — Мисс Хани умолкла и уставилась в пустую кружку. — Мне кажется, я пытаюсь объяснить тебе, что за те годы это чудовище в виде тети настолько запугало меня, что я тотчас же исполняла все, что она мне приказывала. Такое ведь случается. А когда мне исполнилось десять лет, я стала ее рабыней. Я делала всю домашнюю работу. Я убирала за ней постель. Я стирала белье и гладила его. Я готовила еду. Я научилась делать все.
— Но вы ведь могли кому-то пожаловаться? — спросила Матильда.
— Кому? — сказала мисс Хани. — Да я к тому же была слишком запугана, чтобы жаловаться. Я же говорю тебе, я была ее рабыней.
— Она била вас?
— Не хочу об этом говорить, — сказала мисс Хани.
— Как это все ужасно, — проговорила Матильда. — Вы, наверно, все время плакали?
— Только когда оставалась одна, — сказала мисс Хани. — Мне не разрешалось плакать в ее присутствии. Но я все время жила в страхе.
— А что было потом, когда вы окончили школу? — спросила Матильда.
— Я была блестящей ученицей, — сказала мисс Хани, — и могла бы легко поступить в университет. Но об этом и речи не было.
— Почему, мисс Хани?
— Потому что я нужна была дома, чтобы делать домашнюю работу.
— Тогда как же вы стали учительницей? — спросила Матильда.
— В городе Ридинг есть колледж, в котором готовят учителей, — ответила мисс Хани. — Это всего лишь в сорока минутах езды на автобусе отсюда. Мне было разрешено ездить туда при условии, что после занятий я немедленно буду возвращаться домой, чтобы стирать, гладить, прибирать в доме и готовить ужин.
— А сколько вам было тогда лет? — спросила Матильда.
