Ирина Мазаева - Погоня за парнем мечты
Они перебрались в комнату родителей, подтащили к инструменту второй стул.
– Фа-диез, ми-бемоль, до-диез, си-бемоль – начали! – И Ленка лихо ударила по клавишам.
И Оля стала импровизировать – сочинять собственную мелодию.
– У меня сердце поет! – и Оля запела:
Every night in my dreams
I see you, I feel you
That is how I know you go on.
Ленка тут же подхватила:
Far across the distance
And spaces between us
You have come to show you go on.
Никита снился ей каждую ночь все каникулы. И не звонил. Его телефона Оля не знала, а в садик идти категорически отказывалась. А Антипов Ленке звонил. И она даже два раза уже на свидание сходила. Оля не завидовала – просто радовалась за подругу. Но о своих переживаниях ей говорить не хотелось.
– Ну почему, почему? – в очередной раз допытывалась Ленка.
Они шли с продуктами от супермаркета домой. Было тепло, падал мягкий снег, и спешить не хотелось.
– Понимаешь… – в очередной раз объясняла Оля, – все это был просто сон, просто волшебный миг. Наступило утро – и наваждение прошло. Просто все мы выпили шампанского…
– Слушай! – Ленка остановилась и гневно топнула ногой. – Или ты мне наконец объяснишь, что на самом деле произошло, или я надену тебе на голову пакет с молоком. Я не шучу. Думаешь, я совсем дура и не понимаю, что что-то случилось?
– У Никиты есть девушка. И не будем об этом говорить. – И Оля быстро пошла вперед.
– И никуда ты не пойдешь! – догнала ее Ленка и преградила путь. – Пока все толком не расскажешь. Кто тебе это сказал?
– Я его видела с девушкой!!!
– Где, когда, с какой девушкой?
– Я шла… мимо садика… а он шел туда, – неохотно начала Оля. – С девушкой. С красивой девушкой. И одетой так же, как он, – неформально. Она вся в черном. И в ботинках, как все они. И волосы у нее черные-черные. Без шапки шла. И они оба смеялись. И выглядели счастливыми.
– Ну и что, что он шел с девушкой! Он что, с девушками ходить не может? Может, это просто его знакомая? – не сдавалась Ленка.
– Ты часто с просто знакомыми парнями ходишь?
– У меня просто нет знакомых парней…
– И у меня нет!
– Что ты все по себе меришь? А у него есть. Помнишь, какая компания в садике большая была? И они все друг с другом общались. Может, они вместе учатся в училище?
– Что ты меня утешаешь? – Оля уже чуть не плакала. – А я ведь и не переживаю. Кто я, а кто он? Он – человек творческий. Музыкант. А я – самая обычная… Ой, смотри – снеговик!
Они шли напрямик, дворами, и в одном из них малышней было слеплено кособокое чудище – три снежных кома один на другом и ржавая миска сверху. Глаза – камушки, нос – морковка, руки – веточки.
– Стоит тут такой одинокий… Одинокая… – Оля пошла поближе, поправила снеговику шапку. – Как я…
– Сейчас будет не одинокая! – обнадежила подругу Ленка. – Помнишь, мы тоже таких в детстве лепили? – Она наклонилась, взяла варежкой снег. – Липкий!
Подружки переглянулись… и пристроив на скамейку пакеты с продуктами, принялись катать комки. Раз, два, три – вот и человечек готов. Глаза – камушки, нос – морковка, руки – веточки.
– Пусть они держатся за руки, – Оля ловко переплела веточки стоящих рядом снеговиков.
А потом подумала и вытащила из своего пакета с продуктами пучок свежей петрушки, натыкала второму снеговику вместо волос.
– Вот видишь, и совсем снеговичиха не одинокая! – обрадовалась Ленка, вытащила из кармана помаду и нарисовала обоим фигуркам улыбки до ушей. – Все у тебя с твоим зеленоволосым другом получится!
– Ничего у нас не получится. Он мне не звонит, потому что у него есть девушка. Ну и пусть не звонит. Лишь бы он был счастлив.
– Еще немного размышлений в таком духе, и у тебя вырастут крылья, и ты при жизни вознесешься на небо, – оборвала ее Ленка. – Может…
Но Оля ее перебила:
– А Ярцев мне звонил. Сказал, что «приносит свои извинения». Так и сказал.
– И что?
– А то. Нечего страдать по Никите – нужно попробовать узнать Гришу получше. Учится он хорошо, неглупый. Его ведь, наверное, тоже есть за что уважать. А его поведение я сама спровоцировала. И он ни в чем не виноват.
– Что-то я ничего не понимаю, – честно сказала Ленка. – То Ярцев у тебя – последний негодяй, то ты вдруг уважать его собралась. Еще скажи, что это опять любовь…
– А как отличить любовь от влюбленности? – перешла в атаку Оля. – Скажи мне, если все знаешь.
– Ну ты спросила!.. – почему-то рассмеялась Ленка. – Это тебе только твое сердце может подсказать – кого ты на самом деле любишь. Посмотри, какого цвета волосы ты своему снеговику сделала – зеленые! А не пшеничные, как у Ярцева.
– А у меня не было пшеницы с собой.
– При чем тут пшеница! Не придуривайся. Ты для себя уже давно выбор сделала. Просто тебе страшно, что Никита тебе откажет. А мы – заметь – все боимся отказа. И это – нормально. Книжки надо психологические читать.
– А я читаю книжки! И психологические статьи в Интернете. Вот и решила всех простить. Я даже Сивцевой звонила.
– И что тебе сказала Сивцева?
– Да… С Сивцевой, надо признать, немного не получилось. Она мне стала какую-то чушь нести. Будто я у нее пыталась Звягинцева отбить. Ну, тогда, на крыльце, на дискотеке, помнишь, я тебе рассказывала? Она сказала: ты с моим Звягинцевым обнималась, а я у тебя Ярцева уведу.
– Уведет, значит? – переспросила Ленка. – То есть не увела еще?..
– Увела – не увела… – растерялась Оля. – Вообще-то да, он же мне звонил, встретиться предлагал…
– И что, ты согласилась?
– Не знаю… Может, домой пойдем? А то нас заждались уже. Я не хочу больше говорить ни о Никите, ни о Гришке.
Ленка решила больше не настаивать. Молча они дошли до дома.
Глава 17
Новый имидж
Каникулы кончились.
– Сегодня мы начинаем новую тему – как происходит распределение наследственного материала при делении клетки, – вещала у доски биологичка. – Мы будем изучать два вида деления: митоз и мейоз. Их вообще-то три: есть еще амитоз. Но его изучают в химико-биологическом классе. А вам я скажу только, что так делятся клетки хрящевой ткани. А еще – раковые клетки. Запишите сразу домашнее задание…
Оля, мысли которой витали где угодно, но не на уроке биологии, на этих словах немного пришла в себя и послушно стала записывать домашнее задание.
– Двадцать восьмой и двадцать девятый параграфы – «Клеточная теория» плюс тридцать первый параграф до страницы сто пятьдесят четыре «Период формирования…», потому что мы это сейчас изучать не будем.
Клеточная теория ее совершенно не волновала. Ей каждый день снился Никита. Как он приходил к ней с… Почему-то он приходил к ней с балалайкой рыжего Кузи. Оля каждый раз очень удивлялась во сне, спрашивала: «А почему ты не с гитарой?» – а он ей говорил: «Я тебя люблю». При чем тут была балалайка, даже Ленка объяснить не могла, но от его признания Оля каждый раз просыпалась вся в слезах. Ну почему, почему это был всего лишь сон?!
Она уже успела десять раз рассказать и Анжелке Ивановой, и Машке Гавриловой про свое разбитое сердце. И как бы подружки ее ни утешали, оставалась безутешной. Какой там Ярцев! Никита ей не звонил.
– Смирнова, ты что дешевой туалетной водой облилась – от тебя несет за километр. Уж лучше по€том воняй, если денег на «Ив Роше» не хватает, – прошипела, обернувшись, сидевшая впереди Сивцева.
Оля туалетной водой не обливалась. Это на перемене по пути в столовую младшие школьники, гонявшиеся друг за другом с освежителем воздуха из учительского туалета, окатили ее за компанию с ног до головы. И ничего с этим поделать было нельзя. Сама она уже притерпелась к запаху. А Сивцева, конечно, не могла удержаться и не уколоть ее.
– Это она из-за Ярцева бесится, – прошептала Ленка так, чтобы и Гальке тоже слышно было. – Узнала, наверное, что он тебя на свидание приглашает постоянно, звонит тебе по десять раз на дню.
Ярцев по десять раз на дню не звонил – только два раза. (Оля не соглашалась.) Но знать об этом Сивцева не могла. А Ленка для того только и сказала, чтобы Галька услышала. Та, конечно же, попалась.
– Что?! – прошипела она, снова обернувшись. – Нужна ты ему больно! Он мне сказал, что ты закомплексованная дурочка в дешевых шмотках!
– Конечно, – охотно согласилась Оля. – Зато ты у нас – раскомплексованная.
– Что? – Галька поняла, что ее оскорбили, но точно не поняла, как.
– Такая умная, что хоть шестой, хоть пятый, – вставила Ленка.
– Чего? – Галька даже глаза выпучила, не понимая.
– Хоть стой – хоть падай, говорю. Уши надо чистить ершиком. До пояса.
– Смирнова, Денисова, Сивцева – выйдите вон из класса. К следующему уроку каждая готовит по параграфу, – голос биологички прозвенел над ними металлом.
– Галина Петровна, это все они, они меня под столом ногами пинают! – заныла Сивцева.
А Оля с Леной даже с некоторым облегчением вышли из класса. Это был последний урок. А готовить дома параграфы было не самым страшным в жизни.
