Элинор Портер - Поллианна выросла
– Безусловно, – решительно заявила миссис Кэрью. – Вне всяких сомнений.
Машина подъехала к крыльцу дома на проспекте Благоденствия.
Судя по всему, у миссис Кэрью были все основания считать, что вопрос с жильём для семейства Мэрфи будет решён наилучшим образом. Но у неё не поворачивался язык рассказать Поллианне всю правду.
Вечером, перед тем как лечь спать, миссис Кэрью собственноручно написала гневное письмо мистеру Генри Доджу, приглашая его немедленно прибыть и обсудить неотложный ремонт в принадлежащем ему доме. Особо было указано на щели в окнах и проваленную лестницу. Читая письмо, мистер Додж побледнел от злости и страха и даже сквозь зубы выругался.
Глава XI
Сюрприз для миссис Кэрью
Миссис Кэрью внимательно проследила за тем, чтобы в доме, где жила семья Мэрфи, был сделан надлежащий капитальный ремонт. На этом вопрос можно считать закрытым, с чувством выполненного долга решила она. И больше к этому не следует возвращаться. Мальчик оказался не её Джемми. Да и не мог им быть. Как полуграмотный калека мог быть сыном её сестры?! Разве такое возможно? Поэтому нужно просто выбросить это из головы… Однако миссис Кэрью мыслями постоянно возвращалась к одному и тому же: к маленькой комнате и бедному мальчику с грустными глазами. А в ушах эхом отдавался один и тот же вопрос: «А вдруг это всё-таки Джемми?..» К тому же молчание Поллианны, в глазах которой читался немой упрёк, стало для женщины тяжким испытанием.
Вот уже дважды миссис Кэрью отправлялась навестить мальчика, надеясь развеять свои сомнения. Но всё было тщетно. Пока она находилась рядом с мальчиком, сомнения действительно уходили, но, как только женщина возвращалась домой, они с новой силой одолевали её. Наконец миссис Кэрью не выдержала и подробно написала обо всём своей младшей сестре Делле.
«…Не хотела тебе говорить, – писала она, после того как сухо изложила все факты и обстоятельства, – чтобы не возбуждать в тебе ложных надежд. С одной стороны, я совершенно уверена, что это не он, а с другой – когда я пишу эти самые строки – мне вдруг начинает казаться, что я ошибаюсь… Вот почему я решила просить тебя приехать, чтобы самой удостовериться…
Сгораю от нетерпения услышать, что ты скажешь. Конечно, последний раз мы видели нашего Джемми, когда ему было четыре года, а теперь, должно быть, уже двенадцать. Этому мальчику, кажется, тоже двенадцать. Сам он своего возраста точно не знает. Волосы и глаза не такие, как у Джемми. К тому же он калека. Но не от рождения, а после несчастного случая шесть лет назад. Ухудшение у него началось последние четыре года. Ничего определённо про его отца узнать не представляется возможным. Был ли он мужем нашей несчастной Дорис? То немногое, что мне удалось выяснить, не говорит ни за, ни против. Все звали его «профессор». Говорят, он был с большими странностями. Кроме нескольких книг, после него ничего не осталось. А по книгам судить трудно. Джон Кент, конечно, тоже был человеком со странностями, вроде свободного художника. Интересовался ли он книгами, этого я уже не помню. Как по-твоему?.. Что касается «профессора», возможно, это было просто прозвище, которое прилипло к нему даже против его воли… Возвращаясь к мальчику… Очень надеюсь, что по приезде ты разрешишь мои сомнения!
Твоя безутешная сестра Рут».Делла явилась безотлагательно и сразу отправилась знакомиться с мальчиком. Однако и она не смогла сказать что-то определённое. Как и сестре, ей показалось, что мальчик совсем не похож на Джемми, а немного погодя, стали закрадываться сомнения: а вдруг это всё-таки он?
С другой стороны, Делла вполне разделяла точку зрения Поллианны. Выход из положения, по её мнению, был очень простым.
– А почему бы тебе не взять его к себе, дорогая? – сказала она сестре. – Взять да и усыновить, а? Подумай, это было бы чудесно! Причём для вас обоих…
Но миссис Кэрью даже не дала сестре закончить.
– Нет-нет, ни в коем случае! – простонала она. – Мне нужен мой Джемми! Больше мне никто не нужен!
Делла не стала её уговаривать и вернулась в санаторий.
Однако и на этом дело не кончилось. Несмотря на все старания, миссис Кэрью никак не могла успокоиться. Один и тот же вопрос «он или не он?» преследовал бедняжку и днём и ночью. У неё началась мучительная бессонница. А ещё – проблемы с Поллианной.
Девочка и сама не находила места. Впервые в жизни Поллианна лицом к лицу столкнулась с настоящей нищетой, увидела людей, которые часто сидели без хлеба, носили жалкие обноски и жили в ужасающих условиях. Первым её порывом было помочь им. Вместе с миссис Кэрью она два раза навещала Джемми и порадовалась тому, что у квартирного агента Доджа «наконец появилась совесть» и тот сделал необходимый ремонт. Но это, увы, была лишь капля в море. По соседству с Джемми жили такие же бедные, несчастные люди, их дети ходили в лохмотьях и отчаянно нуждались в помощи. Девочка с молчаливой надеждой смотрела на миссис Кэрью, которая отлично понимала, что от неё хотят, и однажды, не выдержав взгляда Поллианны, раздражённо воскликнула:
– По-твоему, я обязана облагодетельствовать всю улицу? Переклеить во всех домах обои, вставить разбитые стёкла и починить разваливающиеся лестницы? Не слишком ли многого ты от меня требуешь?
Но добрая девочка не поняла иронии и, сияя от радости, наивно подхватила:
– Да-да! Это было бы замечательно! У этих людей так много проблем! Разве не счастье помогать нуждающимся? Как бы и я хотела быть богатой, чтобы помогать беднякам! Хорошо ещё, что хотя бы у вас достаточно для этого средств…
Изумлённая миссис Кэрью даже не знала, что на это отвечать. Одно было ясно: она не собиралась тратить времени на объяснения, что у неё не только нет возможности осчастливить всех нуждающихся с «улицы Мэрфи», но и большого желания тоже. Да и с какой, спрашивается, стати?! Она и так снизила как могла арендную плату. И вообще, шла на всяческие уступки. В то же время она до сих пор не считала нужным поставить Поллианну в известность, кому на самом деле принадлежит доходный дом. Лишь расплывчато объяснила девочке, что материальное положение семейства Мэрфи существенно улучшилось, благодаря многочисленным благотворительным организациям, которые помогают беднякам, причём добровольно и регулярно.
Однако и после этого Поллианна не успокоилась.
– И всё-таки я не понимаю, мэм, – снова и снова недоумевала девочка, – почему все люди на земле не объединятся, чтобы помогать друг другу? Мы должны объединиться. Ведь Джемми будет гораздо приятнее, если он получит в подарок книгу или ещё что-то не от какого-то там чужого благотворительного комитета, а от меня или вас, вы согласны, мэм?
– Пожалуй, ты права, – устало согласилась миссис Кэрью. – Однако люди, специально посвятившие себя благотворительности, лучше нас знают, как помочь Джемми. В частности, знают, какую книгу подарить…
Из последовавшей далее длинной тирады Поллианна мало что поняла. Миссис Кэрью разглагольствовала о «бедных, которых делают ещё беднее», о «дискриминации в вопросе распределения благотворительности», а также о «проблеме избирательной благотворительности, ухудшающей ситуацию в целом…»
– Кроме всего прочего, – заявила в довершение этой тирады дама, видя, что девочка с трудом понимает, о чём идёт речь, – вполне вероятно, что сами люди не хотят принимать абсолютно никакой благотворительности. Вспомни, как отреагировала миссис Мэрфи, когда я предложила прислать им в качестве помощи денег, еды и одежды. А между тем они охотно принимают помощь от соседей этажом ниже.
– Это я понимаю, – вздохнула Поллианна, смущённо опуская глаза. – Но есть вещи, которые я совсем не могу понять. Почему на свете вообще такая несправедливость: у нас дом – полная чаша, а у кого-то хоть шаром покати?..
Дни мелькали один за другим, а Поллианна всё больше укреплялась в своём мнении о несправедливом устройстве мира. Её неудобные вопросы не давали покоя миссис Кэрью. Даже знаменитая игра в поиск радости зашла в тупик. Поллианна была в отчаянии.
– Что хорошего можно найти в бедственном положении этих людей?! – восклицала она, горестно качая головой. – Сами мы, конечно, можем порадоваться тому, что не оказались на их месте, что мы не бедняки. Однако как только я вспоминаю о них, то собственное благополучие перестаёт меня радовать. Единственное, что ещё как-то может меня радовать, – так это то, что мы хотя бы имеем возможность помогать беднякам. С другой стороны, какая радость в том, чтобы сознавать эту возможность, если бедняки вообще отказываются принимать нашу помощь?..
