Евгений Пермяк - Тонкая струна
Тополя
От станции до совхозного посёлка Малиновка не более километра. Мой багаж состоял из заплечного мешка и походной сумки. Меня должен был встретить главный агроном совхоза, но, видимо, он проспал. И не мудрено — поезд пришёл в четыре часа утра. Мне указали дорогу, и я направился в Малиновку.
Дорога была на редкость прямой. Буквально, как струна. По обе стороны дороги росли довольно большие тополя. Они так украшали её, что слово «аллея» мне показалось более точным для этого зелёного коридора.
Я не прошёл и ста шагов, как увидел бегущего навстречу мне человека.
«Наверно, это и есть проспавший Николай Иванович Чумаков?» — подумал я.
Так и оказалось.
Мы познакомились «очно», до этого мы были знакомы только телефонно. По телефону Чумаков зазвал меня в Малиновку, чтобы посмотреть «новейший сорт гороха».
Главный агроном ещё раз представился мне, и мы пошли вместе. Ему не терпелось, и он сразу же начал рассказывать о достоинствах своего гороха. Заметив, однако, что я любуюсь стройными тополями, Чумаков сказал:
— Все почему-то на них обращают внимание.
— На них нельзя не обратить внимание. Они все, как один. И такие стройные. Неужели вы не замечаете этой красоты? — спросил я.
— Да нет — замечаю. Только я как-то стесняюсь обращать внимание на эту красоту.
— Почему?
— Не скромно.
Я не понял ответа и переспросил:
— Почему же не скромно?
— Лучше не спрашивайте. Я уже побывал в хвастунах за эти тополя. Рассказывал как-то одному приезжему, а он не поверил. Не поверил и сказал мне, что будто бы я люблю набивать себе цену. Я цены никакой не набивал. Я сказал то, что было...
— Что же было-то?
— Увольте. Честное слово, увольте. Я боюсь, что упадёт от этих тополей нехорошая тень на наш хороший горох.
— Нет уж, не уволю, — сказал я, чувствуя, что с тополями связано нечто интересное, — коли начали, Николай Иванович, так рассказывайте!
Мой новый знакомый густо покраснел, потом предупредил:
— Тогда я не чистую правду расскажу. Потому что правда не очень правдоподобно выглядит. И мне даже самому теперь не верится, что было это именно так. Слушайте.
И он принялся рассказывать.
* * *
В нашей Малиновке, которая тогда ещё была деревней, а не совхозным посёлком, жил мальчик. Не я. Этот мальчик очень тянулся к растениям и с малых лет так любил их, что его родители начали побаиваться, как бы их сыночек не свихнулся на этом. Посудите сами, если у него в двенадцать лет не только свои парники, но и теплица собственной конструкции. И как-то этот самый мальчик, который уже очень много знал о растениях, удивился самому простому — живучести тополей. Надо сказать, что и теперь, спустя много лет, этот мальчик, получив высшее агрономическое образование, не перестаёт удивляться чуду тополиного черенка.
А в те годы он даже не поверил, что из черенка длиной немногим больше карандаша может вырасти дерево. Но журнал, в котором он прочитал статью о тополях, утверждал именно это. Там говорилось, что по весне обычно стригут старые тополя и выбрасывают их ветви. А между тем из каждой ветки можно нарезать не один десяток черенков. Так и сказано было в журнале.
Раздобыв тополиных веток, нарезал из них черенков и посадил их в землю. Одни полил, а другие для проверки оставил без воды.
Прошла неделя, лопнула верхняя почка и дала листки. А потом из листиков стала расти веточка. Хлыстик такой. И можете себе представить, уже к осени эта веточка переросла парнишку чуть не в полтора раза. Почти деревце. Но деревце без ветвей. Теперь ему нужно было дать ветви. Это проще всего.
Каждый хлыст или ствол будущего тополя мальчик обрезал. Оборвал с хлыста лишние листочки и оставил их по пять-шесть, чтобы из них выросли ветки, а верхушку укоротил. Весной на месте каждого оставленного листочка или, вернее, почки появились веточки. Начала образовываться крона. Точно, как было написано в журнале. И это, верите или нет, было интереснее самой интересной сказки...
И мальчик стал думать, а что, если посадить черенки тополя от станции до Малиновки. Вот тут. По обе стороны дороги. У мальчика была очень горячая голова. Но всё же он никогда не задумывал ничего такого, что было ему не под силу. И он стал считать. От станции до Малиновки тысяча сто метров. Тысяча сто... и если через каждые два метра посадить по черенку, то потребуется всего лишь пятьсот пятьдесят черенков. Это по одну сторону. И столько же по другую. Тысяча сто. А если через три метра, то и того меньше.
А что такое тысяча сто черенков? Тысячу сто черенков вдвоём можно заготовить не спеша за два-три дня.
А что такое посадить тысячу сто черенков. Много? Очень много. Но так ли уж много, если принять во внимание капустную рассаду... А черенки сажаются ещё проще. Да, да... Они сажаются совсем просто.
Прошу минуту внимания. У вас в руках небольшой лом. Можно и кол. Вы протыкаете в земле отверстие. Затем суёте черенок. Затем ногой уплотняете влажную землю. И всё. Понимаете, всё. Это раз и два. И ещё раз-два-три...
Когда Николаша всё это спланировал, и его товарищ, которого звали Гришкой, а теперь Григорием Матвеевичем, я вам его покажу, для точности... так вот, когда его товарищ, которого звали Гришкой, тоже поверил в реальность этого предприятия на тысячу сто тополей, они поклялись тайно обсадить дорогу в Малиновку. Тайно не потому, что это были чересчур скромные мальчики. Я этого не скажу. Они были вполне обыкновенные ребята. И тому и другому было боязно, что вдруг да ничего не получится. Вытопчут черенки. Или посохнут. Хотя этого ожидать было нельзя. Короче говоря, принялись за дело. И опять же по плану.
На станции ежегодно ранней весной обрезают тополя. Ветки кладут в кучи и потом сжигают. Сгорают тысячи будущих деревьев. Этими-то ветками и воспользовались ребята.
Сначала наготовили черенков. Не по карандашу, а подлиннее. Чтобы с гарантией. И не тысячу сто штук, а больше. Почти две тысячи. И в погреб. Для профилактики от высыхания. А потом до школы и до солнышка бежали на дорогу. Со шнуром. С рулеткой. Чтобы не как попало, а по черте. И так дней пять. Утром часа три и как темнеть начнёт тоже часа два. Чтобы меньше глаз видело. А потом для перестраховки ещё штук триста понатыкали. Мало ли? Выпад? Неудачный черенок? Или даже корова копытом наступила, и конец черенку... Извините, я очень долго рассказываю... Но теперь уже не больше двух минут попрошу вашего внимания...
Высадили, так сказать, попотели, а усталости никакой. Потому что, когда горит человек в труде, какое же может быть уставание. Надеждой жили. И надежда не обманула. Вот она как сказалась. Можете верить, можете нет. Пятьсот пятьдесят по эту сторону и пятьсот пятьдесят по ту. Подсаживали, конечно. Берегли. А потом, когда тополя вошли в полную силу, без надзора, без нянек стали расти...
* * *
Закончив рассказ, Николай Иванович вздохнул, затем оглянулся на две ровные линии тополей и задумался, улыбаясь деревьям.
И я остановился в конце дороги, тоже, любуясь уходящими к станции тополями, думал, как много заключено в детских настойчивых руках...
Примечания
1
Маслина — южное растение.
2
Балка — длинный овраг.
3
Спрямлять — выпрямлять, делать прямой.
4
Пластяночка — избушка, сложенная из пластин дёрна.
5
Глинобитная — сделанная из смеси глины с песком. Лежанка — длинный выступ у печки для лежания.
6
Батик — палка с обработанным корневищем. Применяется на охоте в некоторых районах Сибири.
