Елена Ильина - Это моя школа
Таня обернулась назад. Во всех окнах притихшего школьного дома уже погас свет… И тогда-то они с Лидой и решили побывать первого сентября в школе, чтобы еще раз, уже издали, поглядеть, как проходит этот милый праздник — новый год школы.
Но вот уже короткая, знакомая до каждого камня улочка осталась позади. Веселая толпа бывших школьниц вышла на открытую, широкую улицу. Светало, но фонари еще горели легким, прозрачным, уже не нужным светом. Откуда-то снизу, с бульвара, донеслись голоса, смех, и навстречу хлынула еще целая толпа девушек в белых платьях. Такие же выпускницы, как они, и тоже, видно, решили бродить по Москве до солнца. Обе школы встретились, перемешались, и, Знакомясь на ходу, двинулись дальше. Пошли, обнявшись, широкими шеренгами по аллее бульвара.
Вот и памятник Пушкину.
Таня осторожно положила к подножию памятника букетик красных гвоздик. И сейчас же со всех сторон посыпались к ногам поэта гроздья лиловой и белой сирени, пунцовые и розовые пионы, и еще много живых цветов…
И вдруг — что это? По улице Горького, такой пустынной в этот час, медленно движется еще новая толпа. Можно подумать, что это идут демонстранты. Но разве бывают демонстрации в пятом часу утра? Да это же опять школа, только не женская школа, а мужская. У них, верно, тоже только что кончился школьный вечер. Им тоже, должно быть, не хочется расставаться друг с другом.
— Какая школа? — крикнул кто-то из юношей.
— Имени Крупской! — звонким хором откликнулась Танина школа.
И далеко вокруг разносятся шумные приветствия и поздравления.
Скоро все перезнакомились друг с другом, и начался разговор — полусерьезный, полушутливый — о том, кто куда собирается поступить.
— Это у нас будущий астроном, — сказал высокий, худощавый парень, похлопывая по плечу молчаливого, застенчивого товарища. — Про него не скажешь, что он звезд с неба не хватает. Хватает!
— И много уже нахватал? — спросила Танина подруга Лида.
— Да, немало.
— А вы сами кем будете?
— Я? — переспросил высокий юноша. — Ясно кем — строителем.
— Еще бы не ясно! — подхватил какой-то широкоплечий круглолицый паренек. — Он вместо крана стоять будет. Видите, какой вымахал — на добрых два метра. И все ему мало — растет и растет!
Высокий укоризненно покачал головой:
— Помалкивай ты, пищевая промышленность! Другие о звездах думают, а ты о чем? О сосисках да макаронах.
Но круглолицего не так-то легко было смутить. Он слегка прищурился и ответил уверенно:
— Ну, одними звездами сыт не будешь. Нужны не только астрономы, но и гастрономы.
Все еще дружней засмеялись, и кто-то даже захлопал в ладоши.
Но вот, откуда ни возьмись, — милиционер. Он в белом свежем кителе, словно тоже нарядился по случаю школьного праздника.
— Молодые граждане, — говорит он, поднося руку в белой перчатке к козырьку фуражки, — что ж это вы нарушаете порядок? Все люди спят, а вы…
Но «молодые граждане» не дают ему договорить.
— Товарищ милиционер, поймите — ведь такая ночь бывает только один раз в жизни!
— И ведь уже не ночь, а почти утро!
— Оно конечно, — задумчиво говорит милиционер, — для кого еще ночь, а для кого уже утро. Утро жизни, как говорится…
— Да он философ! Поэт! — восклицает будущий строитель. — Товарищ милиционер, разрешите пожать вашу руку!
Милиционер торжественно пожимает руки вчерашним школьникам и отходит в сторону. Должно быть, он понял, что такая ночь и на самом деле бывает у человека только один раз в жизни.
Без Людмилы Федоровны
Катя пошла в школу раньше, чем всегда. Ей очень хотелось поскорей, еще до начала уроков, рассказать Наташе, Настеньке и другим девочкам о Танином школьном вечере, об Артемове, о Сереже…
«Девочки, наверно, тоже захотят разыскивать Сережу, — думала Катя. — Вот мы вместе и придумаем, с чего начать. Пусть Артемов ищет Сережу, и мы искать будем».
Но когда она вошла в класс, все эти мысли сразу вылетели у нее из головы. Ее удивило и встревожило, что Людмилы Федоровны в классе не оказалось. Обычно она приходила раньше всех своих учениц и ждала их в коридоре у дверей класса. А сегодня все уже собрались, расселись по партам; кто-то успел нарисовать на доске домик с трубой и дымом и положить мел на место, а Людмилы Федоровны все не было.
Прошло еще пять минут. Дежурная Валя Ёлкина сбегала в учительскую, принесла глобус, указку и стерла с доски домик с трубой. Людмила Федоровна все еще не показывалась.
«Странно, — думала Катя, — и на школьный вечер она не пришла, и сейчас ее нет…»
Наконец дверь открылась. Все разом встали. Но, к общему удивлению, в класс вошла не Людмила Федоровна, а старшая вожатая Надежда Ивановна.
— Здравствуйте, девочки, — сказала она своим спокойным, звучным голосом. — Садитесь.
Девочки смотрели на нее с недоумением. Почему она пришла в такой неурочный час? Ведь во время уроков не устраиваются сборы отряда.
— Какой у вас первый урок? География? — спросила Надежда Ивановна, взглянув на глобус.
— География, — ответили ей.
— Хорошо. На чем вы остановились в прошлый раз?
Маленькая кудрявая Валя Ёлкина подняла руку.
— Мы дошли до китов, — сказала она.
Надежда Ивановна чуть-чуть улыбнулась.
— А где же Людмила Федоровна? — не вытерпев, спросила Катя. — Разве ее сегодня не будет?
— Не будет. Она нездорова.
Настенька всплеснула руками:
— А что с ней?
— Что с ней?.. Что с ней?.. — подхватили во всех углах.
— Тише, тише, девочки. — Надежда Ивановна подняла руку. — Не тревожьтесь. Ничего опасного нет, но все-таки Людмила Федоровна больна довольно серьезно. Разве вы сами не заметили, как трудно было ей в последнее время говорить? Должно быть, Людмиле Федоровне придется сделать горловую операцию.
— Ой, горло резать! — сказала Валя Ёлкина тихонько. — Я бы ни за что не дала…
— Перестань глупости говорить, — остановила ее Настенька. — Если надо, так надо!
— Совершенно верно, — сказала Надежда Ивановна. — Если надо, так надо. Людмиле Федоровне сделают операцию, и она поправится. Только ей придется недели две молчать. Даже шепотом нельзя будет говорить.
Девочки так и ахнули:
— Ой, две недели молчать!
Надежда Ивановна улыбнулась, и от улыбки лицо ее, как всегда, словно осветилось.
— Я знаю, — сказала она, — вам и пять минут бывает трудно помолчать, не то что две недели. — И добавила очень серьезно: — Может быть, Людмиле Федоровне уже до самого конца года не придется работать в школе, чтобы не утомлять горло.
— Мы ее не будем утомлять!.. Ни за что не будем! — заговорили девочки наперебой. — Мы будем сидеть тихо-тихо — как будто нас и нет… Пускай она хоть шепотом говорит или совсем не говорит, а пишет на доске. Передайте ей…
— Хорошо, хорошо, девочки, — сказала Надежда Ивановна и села за учительский стол. — Обязательно передам. Ну а сейчас мы с вами почитаем дальше по учебнику. Потом, если останется время, я расскажу вам, как ездила прошлым летом на север и видела, как там охотятся на морских животных.
— На китов? — спросила Валя Ёлкина.
— Нет, на моржей и тюленей. Ну, найдите-ка ваших китов.
Все в классе сразу оживились. Девочки раскрыли свои учебники и скоро нашли страницу, где была напечатана картинка, изображающая плывущего среди бурного моря кита.
Надежда Ивановна подошла и села рядом с Кузьминской — на пустовавшее место Ани Лебедевой. Заглянув в раскрытый учебник Стеллы, она сказала:
— Начнем с того места, на котором вы остановились. Читай, Валя. Можешь сидя.
Валя встряхнула своими кудряшками и звонко начала:
— «В летнее время в северных морях появляется много разной рыбы и мелких животных. Изредка встречаются самые большие в мире животные — киты…»
Но не успела Валя перевернуть страницу, как дверь опять приоткрылась, и в класс заглянула нянечка, тетя Ариша.
— Сидите, доченьки, — сказала она и обратилась к старшей вожатой: — Надечка, вас директорша зайти просит. Говорит, по срочному делу.
Надежда Ивановна сразу же встала:
— Сейчас иду. Спасибо, тетя Ариша.
Все разочарованно посмотрели на старшую вожатую. Значит, не придется читать дальше?
— Опять дошли только до китов, — сказала, вздохнув, Валя Ёлкина.
— Что ж поделаешь, девочки, — проговорила Надежда Ивановна, озабоченно оглядывая класс. — Я постараюсь скоро вернуться, и тогда мы и почитаем и поговорим. А что, Зои Алиевой, старосты, нет сегодня в классе?
— Нет, Надежда Ивановна, Алиева второй день не приходит — простудилась.
— Тогда вот что. Стелла Кузьминская, поручаю следить за порядком тебе. Ты — председатель совета отряда, и я на тебя надеюсь. Смотри, чтобы в классе был порядок и чтобы все были заняты делом.
