Татьяна Шипошина - Ангелы не бросают своих
Андрейка застыл в нерешительности.
Выручила его группа шумных подростков, которые толкались и пинали друг друга возле турникетов, передавая из рук в руки проездные карточки.
Андрейка пристроился за одним из них и, как тень, проскочил внутрь. Только оказавшись на эскалаторе, он почувствовал, что ему страшно. Ведь он впервые сам ехал в метро.
Проехав на эскалаторе, Андрейка долго стоял возле плана станций, выискивая ту, на которой надо было сделать пересадку, чтобы добраться туда, где жил Вася.
«Как хорошо уметь читать!» — думал Андрейка, медленно разбирая мелкие буквы.
ГЛАВА 41
«Осторожно, двери закрываются», — повторял женский голос и ещё просил «не забывать свои вещи». К тем, у кого вещей не было вообще, то есть к Андрейке, эта просьба не относилась.
Люди входили в вагон и выходили. Никто не обращал на Андрейку внимания. Думали, наверно, что это просто мальчик, который едет с кем-то. Андрейка внимательно слушал голос диктора, ведь он заранее объявлял станции. Он очень боялся пропустить свою. Наконец поезд подъехал к нужной станции, и Андрейка пулей вылетел из вагона. Потом он снова читал указатели и шагал среди пассажиров по длинному переходу, очень переживая, что идёт куда-то не туда.
Сердце его замирало. Он уже не думал ни о чём — только о том, чтобы не заблудиться и добраться до Васи.
Переход вывел его по назначению. Проехав станций пять, Андрейка вышел именно на той, рядом с которой находился дом Васи-Ангела.
Выскочив из метро и оглядевшись, мальчик понял, что совершенно не знает, куда идти дальше. Ведь Вася подвозил его к своему дому на мотоцикле. Как отыскать Васину улицу, он не знал.
Пришлось спрашивать прохожих. Кто-то просто отмахивался от него, другие говорили, что не знают. Смеялись и подсказывали, что Андрейке следует поискать настоящего москвича. И добавляли, что, правда, на улицах Москвы москвича теперь днём с огнём не сыщешь.
Одна бдительная старушка принялась расспрашивать Андрейку, почему это он один гуляет по улице да ещё что-то ищет.
— Где твоя мама? — наступала на Андрейку старушка.
Пришлось Андрейке пролепетать: «Извините…» — и быстро-быстро унести ноги подальше от въедливой старушки. Наконец одна усталая женщина с тяжёлыми сумками показала Андрейке дорогу. Правда, женщина тоже спросила, где Андрейкина мама.
Андрейка помялся и махнул рукой:
— Да… она там…
— А-а… — по-своему поняла его женщина. — Ну беги. Да через дорогу переходи осторожно, по светофору, а то движение большое.
Поплутав ещё немного, Андрейка в конце концов добрался до дома Васи-Ангела. Звонил, звонил в домофон — никто не ответил.
Пришлось подождать, пока в подъезд не стали входить люди. Мальчик поднялся с ними на лифте до квартиры Ангела.
До звонка рядом с дверью Андрейка не дотянулся даже на цыпочках. Пришлось тарабанить в дверь кулаками. Тарабанил-тарабанил, но никто так и не открыл. Васи-Ангела не было дома.
«Гараж!» — вспомнил Андрейка.
Как дойти до гаража, он помнил, но гараж оказался закрытым. Андрейка вернулся к дому, снова позвонил в домофон и опять удостоверился, что никого дома нет.
Тогда мальчик устроился на детской площадке, на каком-то деревянном крокодиле. Крокодила он выбрал потому, что с него лучше всего просматривался подход к Васиному подъезду. Уселся и приготовился ждать.
А Вася-Ангел в это время, бросив работу и обзвонив всех, кого мог, ездил по улицам поблизости от дома Андрейки.
Тётя Вера быстро поняла, что Андрейка сбежал. После того как он не появился в течение десяти минут, тётя Вера выскочила из подъезда. Она спрашивала всех, кто был во дворе. Она обежала всех Андрейкиных друзей и даже знакомых девчонок. Никто не видел мальчика.
Тут уж тёте Вере ничего не оставалось, как позвонить Васе-Ангелу. Рыдая в трубку, тётя Вера рассказала о пропаже.
— Сейчас буду, — просто сказал Вася.
Когда Вася и несколько его друзей подъехали к дому Андрейки, они увидели у подъезда «скорую помощь».
Вася поднялся в квартиру к тёте Вере. Поверх голов врачей он увидел, что хозяйка, бледная и задыхающаяся, лежит на диване. Ей стало плохо с сердцем.
— Ушёл… — прошептала тётя Вера. — Не знаю, куда ушёл… В полицию звонить надо…
— А вы кто будете больной? — спросила Васю врач.
— Я? Друг, — ответил Вася.
Тётя Вера взглянула на Васю. Наверно, она думала, что тот ответит, как есть: «Никто!» Но Вася ответил иначе.
— Больной нужен полный покой и никаких стрессов! — продолжала врач. — Если вы друг, постарайтесь оградить её от переживаний.
— Я… я постараюсь, — ответил Вася.
— Вася… Андрейку найди… Может, он к тебе поехал? — слабым голосом говорила тётя Вера.
— Помолчите, больная! — остановила её врач.
— Не волнуйтесь, тётя Вера. Я с товарищами, мы его быстро отыщем. Сейчас проедемся по улицам, вокруг дома и по дороге ко мне. Я вам буду звонить. Может, вам чего надо? Может, позвать кого-нибудь?
— Позови соседку с первого этажа. Квартира как у меня расположена. Ох, господи помилуй! Светке-то не звони пока…
— Ясное дело, — кивнул Вася и отправился звать соседку. И искать Андрейку.
ГЛАВА 42
Через полтора часа Андрейка нашёлся. Прочесав все улицы вдоль дороги, от дома Андрейки до своего дома, Вася обнаружил пропажу на детской площадке рядом со своим подъездом. Андрейка качался на качелях.
Не то чтоб он забыл, почему оказался у дома Васи. Просто светило солнышко, пели птички, а качели стояли пустыми…
Андрейка сразу бросился к Ангелу:
— Вася!
Вася снял шлем и поднял руку, чтоб показать товарищам, что дело завершено. Вслед за Васей к дому подъехали человек семь байкеров.
Андрейка оказался в середине байкерского круга, очерченного мотоциклами. Все смотрели на него. Не сказать, что любезно…
— Эх, выдрать бы малого, чтоб больше бегать неповадно было, — промолвил один из байкеров сквозь шум незаглушённого мотора.
— Да, выдрать бы не мешало, — согласился второй.
Вася молчал. Только смотрел на Андрейку. От этого взгляда мальчику вдруг стало так стыдно…
— Тётя Вера лежит дома, у неё сердечный приступ, — наконец вымолвил Вася.
Андрейке стало ещё хуже. Он стоял низко опустив голову.
— Хой!
— Хой! — один за другим с Ангелом прощались друзья, разъезжаясь в разные стороны.
Через пару минут Андрейка остался наедине с Васей. Вася слез с мотоцикла и молча подтолкнул мальчика к двери в подъезд.
— Пойдём.
Вася прошёл в квартиру не снимая ботинок. Сел на свой жёсткий диван, вытянул ноги и позвонил тёте Вере.
Успокоив пожилую женщину, Ангел наконец посмотрел на понуро стоящего Андрейку.
— Ну, а теперь рассказывай… — выдохнул он.
Андрейка начал рассказывать. По мере того как Вася-Ангел слушал Андрейкин рассказ, лицо его, и до того невесёлое, стало хмурым ещё больше.
— Та-ак, значит…— приговаривал он. — Значит, так… ну… Так вот, да… Такой, значит, камуфлет…
Андрейка закончил рассказывать. От всего пережитого он всё-таки заплакал.
— Вася! А что, мама и вправду умрёт? — всхлипывая, спросил Андрейка. — Вася, я не хочу к этим… Это не мой отец… Вася, что мне делать?
Вася поднялся с дивана, повёл богатырскими плечами.
— Теперь понятно, почему ты убежал, — сказал он. — Но ты подумай! Если бы с тобой что-нибудь случилось, что было бы с твоей мамой? Она ведь ради тебя только и живёт.
— Вася! Прости… Я не мог… не мог к ней вернуться… к тёте Вере… Зачем она этого позвала…
— То-то она так смотрела на меня, как будто в чём-то виновата.
— Вась…
— Ладно, Андрей. Ты только не реви. Что-нибудь придумаем. Не плачь раньше времени. Мама твоя жива, и, между прочим, я тоже никуда не делся. Давай-ка мы сейчас чего-нибудь перекусим и поедем навещать твою маму. Ей сегодня результат рентгена должны сказать. Ей хитрый рентген делали, послойный. Давай-давай! «Веселей, солдат, гляди»! Разрулим! — Вася наконец улыбнулся в свою рыжую бороду.
Маленькому «солдату» ничего не оставалось делать, как только глядеть веселей. Ведь борода у него ещё не выросла!
ГЛАВА 43
Мама спускалась по лестнице в холл больницы. Она улыбалась во весь рот, попеременно глядя то на Васю, то на Андрейку. Мама не просто спускалась — она сбегала по лестнице!
— Ребята, ура! — Мама обняла всех: сначала обоих вместе, а потом каждого по отдельности. — Ура! — повторила она. — Очаг уменьшился на три миллиметра.
— Это хорошо? — спросил Вася. — Всего на три…
— Это здорово! На целых три! Он ведь у меня полгода только рос!
— А лечить тебя… Лечить тебя будут?
