Лидия Чарская - В рождественский вечер
Злодей Малюта опешил, услышав такие слова. Он привык, чтобы его всюду встречали с проклятием и ненавистью в семьях подведенных им же самим под опалу и оклеветанных перед царем знатных бояр. А эта красавица девушка, дочь именитого боярина князя, которого он, Малюта, оговорил перед царем, чтобы поживиться за счет опального, эта красивая, ласковая княжна так хлебосольно да гостеприимно встречает его! И боярином еще не гнушается назвать его, Малюту, палача, всеми презираемого, всем ненавистного.
Что-то дрогнуло в ожесточенном сердце Малюты.
— Ужь коли милость такая будет, княжна-боярышня, так поднеси меду имбирного. Я его крепче всего люблю, — произнес он ласковым голосом.
Матреша ловко и быстро наполнила до краев чарку из стоявшего тут же кувшина с медом, поставила ее на поднос и поднесла с низким поклоном Малюте.
Тот духом осушил чарку, вытер рукавом губы и лукаво усмехнулся себе в рыжую бороду.
— Ну, уж докончи родной обычай, княжна, не погнушайся поцеловать меня мужика-серяка сиволапого, — произнес он, зорко поглядывая на девушку из-под нависших рыжих бровей.
Матреша «не погнушалась» и троекратно поцеловалась с ним по русскому обычаю, поздравив его с праздником.
Это еще больше подкупило его в ее пользу. Но совсем уж растаял Малюта, когда девушка предложила ему потешить его и примчавшихся с ним опричников пляской.
— Нынче праздник, первый вечер Рождества Христова, так не грех и повеселиться, чай, — говорила она, улыбаясь через силу, и, не дождавшись ответа, бросилась к подругам:
— А ну-ка, девушки, плясовую! Потешим боярыня нашего ради Христова праздничка.
Хор девушек, кое-как собравшийся с силами, грянул песню, и Матреша павой поплыла мимо восхищенного опричника.
Она особенно хорошо плясала в тот вечер, так хорошо, что Малюта не выдержал и сказал, опуская на плечо девушки свою тяжелую волосатую руку.
— Ну, княжна, ставь свечу пудовую празднику Рождества Христова. Угодила ты мне, обласкала душу мою… Никто меня из бояр крамольников не встречал так доселе. Ты первая не погнушалась мною, смердящим псом. А за это, боярышня, вызволю я твоего отца, упрошу надежу-государя его помиловать… Благодари Бога, девушка, что наградил Он тебя такой веселой да ласковой душой.
* * *Малюта сдержал свое слово, данное в праздник Рождества Христова. Князя Крутоярского выпустили из тюрьмы, и, что было чрезвычайной редкостью в то время, выпустили, даже не подвергнув пытке, но сослали только в дальнюю вотчину.
Боярыня с боярышней Уленькой отправились с ним в ссылку.
Нечего и говорить, что верная Матреша, спасшая своих господ, поехала туда же вместе с ними и не раз скрашивала им тяжелые дни веселой шуткой да звонкой песней.
