Яков Аким - Учитель Так-Так и его разноцветная школа
И она на носочках побежала к калитке. Учитель натянул вожжи, лошадь стала.
Ленточка остановилась у калитки, высунула язык и кончиком указательного пальца дотронулась до первой буквы.
— Не хочу-у! Не буду-у!.. — раздался чей-то истошный крик.
Едва успела Ленточка отскочить в сторону, калитка с грохотом распахнулась, мимо пронесся мальчишка и бросился в лес. Ленточка успела заметить, что босые пятки у него не сверкали, а были как будто покрыты ржавчиной.
Вслед за мальчишкой показалась вежливая старушка.
Щетка сердито зарычала. Учитель нахмурился и, бросив вожжи, решительно зашагал к калитке.
— Так-так, — обратился он к вежливой бабушке, — как вы… зачем вы его бьете?
Голос учителя дрожал.
— Простите, — сказала старушка, — простите, с кем имею честь?
— Да это же учитель… — вытянула шею Ленточка. Она была рада, что ей так и не пришлось угадывать буквы.
— А ты, девочка, не вмешивайся, будь добра, — перебила старушка. — Что же касается вас, — повернулась она к учителю, — сделайте одолжение…
Старушка на миг задумалась, подбирая еще какое-нибудь очень вежливое слово, но, так и не подыскав, шагнула во двор и с силой захлопнула калитку перед самым носом учителя.
Перепуганная Ленточка схватила учителя за рукав. Но Так-Так словно забыл о старушке. Широко раскрыв глаза, он уставился на объявление, которое очутилось возле самых его очков. Учитель поднял очки на лоб, прищурился и снова опустил очки на переносицу.
На белой четвертушке бумаги аккуратным почерком было выведено:
ПЕЧАЛЬНЫЕ ДНИ РЖАВОЙ ПЯТКИ
Дом вежливой старушки остался позади, а учитель все не мог успокоиться. Он молча шагал за лошадью, думая о чем-то своем, и только изредка покачивал головой. Дорога пошла лесом. Лишь теперь учитель заговорил.
— Непостижимо, — тряхнул он головой. — Нет, вы подумайте, только подумай, Ленточка: «Просьба не шутить»! Почему не шутить? И какие могут быть шутки, когда… — учитель даже начал заикаться от волнения, — когда она этого парнишку, просто-напросто бьет!
— Лучше бы уж била, — сказал куст у самой дороги.
— Что? — переспросил Так-Так, придержав лошадь. — Кто сказал «лучше бы уж била»?
— Я и сказал. — Куст отряхнулся и превратился в того самого мальчишку, который убежал от вежливой бабушки.
— Тебе очень больно? — спросила Ленточка.
— Да не больно, а противно. — Мальчишка шмыгнул носом и отвернулся.
— Но за что? — кипятился учитель Так-Так. — Разве есть, разве может быть повод ударить ребенка, взять и ударить!
— Не бьет она меня, — хмуро сказал паренек. — Именно что не бьет, а еще хуже.
— Что же может быть хуже этого? — разведя руками, воскликнул учитель.
— Воспитывает, вот что. Два раза в неделю. Во вторник и в пятницу.
— Погоди… — поднял брови учитель. — Воспитывает? Это интересно.
— Чего уж там интересного, — буркнул мальчишка. — Воспитывает в духе.
— Прости, — учитель даже снял очки от волнения, — в каком это духе?
— А я не знаю в каком. Я не слушаю. Она говорит, а я не слушаю, в окно смотрю. «Я, говорит, твоя родная двоюродная бабушка и воспитаю тебя в духе…» А дальше я забыл, потому что лошадь в окошко увидал и совсем перестал слушать.
— А зачем ты к ней ходишь тогда? — спросила Ленточка.
— «Зачем, зачем»! — передразнил мальчишка. — А затем, что я тут живу. Пока родители не приедут. И еще секрет хочу узнать.
Лошадь Тамара чутко пошевелила ушами.
— Ну да, — продолжал мальчишка, — она говорит: «У тебя от твоей родной двоюродной бабушки никаких тайн быть не должно. И секретов тоже». Почему же тогда у нее от меня секрет?
— Ой, какой секрет? — вытянула шею Ленточка.
— Тише, — испуганно прошептал мальчик, — она меня ищет… А вот не буду, — он упрямо мотнул головой, — назло ей не буду мыться, и все!
— Позволь, — сказал учитель Так-Так, — то есть как это не будешь мыться?
Но ржавые пятки уже мелькали далеко за деревьями.
ПОЛНЫЙ ВПЕРЕД!
— Так-так, — озабоченно сдвинул брови учитель, когда они снова очутились на опушке, — уже полдень. Наверняка Тамара хочет пить. Да-да, мы совсем забыли, что лошадь не может попросить воды. Река совсем рядом.
Он уперся ногой в землю, натянул вожжи и с трудом заставил лошадь свернуть на заросший травой спуск к реке.
На зеленом берегу речушки стоял коренастый паренек в полосатой тельняшке и матросской бескозырке.
— Слева по борту неизвестное судно! — прокричал он, завидев процессию.
— Конечно, — сказал учитель Так-Так, — телега может и поплыть, если скатится в воду. Но может и затонуть.
— Лево руля! — скомандовала тельняшка.
Учитель послушно потянул за левую вожжу и только тогда сказал: «Тпрру!»
— Скажи, пожалуйста, — обратился учитель к пареньку в тельняшке, — ты вернулся из плавания или только собираешься?
— Снаряжаю экспедицию. Вокруг света и обратно. — Паренек смочил слюной палец и вытянул его перед собой.
— Определяешь направление ветра, — сказал учитель. — Прекрасно. А сколько будет семью шесть?
— Мне сейчас некогда, — сказал мальчик и надвинул бескозырку на лоб.
— Понятно, — сказал Так-Так. — Мы собираемся строить школу. Нужен каменщик.
Паренек неопределенно хмыкнул.
— И не просто каменщик, а главный каменщик, — сказал учитель.
— Главный — это другое дело, — смилостивился мальчик. — Тогда полный вперед!
И взял из рук учителя вожжи.
ЧТО БЫЛО ДАЛЬШЕ
Когда учитель вернулся на поляну, было уже за полдень. Он проверил колышки, потрогал шнурок. Потом обернулся и крикнул:
— Сюда, Фок!
Зашуршали кусты. На поляну вышел знакомый нам паренек в матросской бескозырке. Он вел под уздцы лошадь Тамару. Следом погромыхивала телега, а на телеге, стукаясь друг о дружку, громоздились разноцветные, пористые, как губка, кирпичи и вызванивали свою песенку:
Синие, желтые, красные
Бим-бам-бом!
Стены подымутся классные
Бим-бам-бом!
— Стоп! — сказал учитель. — Зови остальных и распрягай Тамару.
Задумчивая лошадь стала. Разноцветные кирпичи со звоном посыпались в траву. Фок (так звали мальчика в бескозырке) поднес ко рту боцманский свисток и пронзительно, на весь лес, засвистел.
— Уав, гав-гав! — отозвалась Щетка.
— Не свисти так громко, мы тут. — Это показалась Ленточка, а за ней собака Щетка.
— Так-так, — сказал учитель, поправляя колышек. — Приехали. Именно здесь мы и построим школу.
КАКАЯ БУДЕТ ШКОЛА?
— Ну, вроде как корабль, — сказал Фок. — Корабль с мачтой и капитанской рубкой. Захотел капитан — становись на якорь, а нет полный вперед.
— И ничего подобного! — топнула ногой Ленточка. — Пусть наша школа будет похожа на карусель, и чтоб играла музыка и одна парта догоняла другую.
— Что ж, — сказал учитель, — об этом стоит подумать. Школа, обратился он к Фоку, — будет похожа на корабль, и, если мы с вами очень захотим, корабль поднимет якорь и отправится в плавание. На крыше мы соорудим мостик и поставим мачту. А на мачте поднимем флаг. Если у каждой страны есть флаг, почему бы и школе не придумать свой флаг?
— И верно. Почему бы? — солидно сказал Фок.
— Ясное дело, наша школа должна быть разноцветной, на манер карусели, — повернулся Так-Так к Ленточке. — Можно, конечно, выкрасить школу одной серой краской, но, боюсь, тогда и уроки станут похожи один на другой. Непременно разноцветная! А после уроков пляшите сколько вздумается.
— Вздумается, вздумается! — захлопала в ладоши Ленточка.
— Она будет похожа на корабль и на карусель, — продолжал учитель. — Но, между прочим, школа должна быть школой — с белыми партами, классной доской и звонком.
Все, кто был на поляне, задумались над этими словами учителя Так-Така. Даже собака Щетка сосредоточенно прикрыла блестящий, как пуговица, глаз.
БАМ-БИМ-БОМ
Звенели, стукаясь один о другой, музыкальные кирпичи. Казалось, играл оркестр в цирке и лесное эхо повторяло песенку:
Это мы — кирпичи-чи-чи-чи!
Нас не зря обжигали в печи!
Синие, желтые, красные,
Станем мы стенами классными!
Один, другой, один, другой — рядок к рядку укладывались кирпичи. С утра до вечера пело в лесу звонкое «бам-бим-бом». Услышав издалека эту музыку, отовсюду сбегались дети и, когда узнавали, что строится разноцветная школа, засучивали рукава повыше и тоже начинали передавать по цепочке кирпичи. Главный каменщик Фок скинул бескозырку и ловко укладывал кирпичи: бам-бим, бим-бом, бом-бам! Чем выше росли стены, тем звонче и веселее становилась песенка кирпичей. Лошадь Тамара едва справлялась. Когда она привозила новую тележку синих, красных и желтых кирпичей, от старых на траве оставались только разноцветные пылинки. И лошадь удивленно поводила ушами.
