Астрид Линдгрен - Расмус-бродяга

И тут случилось новое чудо: в курином дворе, у самых ног одной кудахтающей несушки, он увидел ракушку. Прямо на кучке куриного помёта красовалась красивая белая ракушка с маленькими коричневыми пятнышками.

– Ах! – воскликнул Расмус. – А-ах!

Он быстро снял крючок с калитки и, не обращая внимания на то, что куры испуганно закудахтали и бросились врассыпную, подбежал к ракушке и схватил её.

Теперь счастье его было так велико, что он не мог им не поделиться. Он просто был вынужден пойти и рассказать обо всём Гуннару. Бедный Гуннар, ведь всего час назад он был с ним возле курятника и не нашёл ни ракушки, ни пяти эре! Расмус задумался: а может, час назад там ещё не было ни раковины, ни монетки? Может, их кто-нибудь наколдовал, когда он начал рвать крапиву? Может, сегодня для него просто какой-то волшебный день, когда случаются всякие чудеса?

– Пожалуй, нужно спросить у Гуннара, что он обо всём этом думает.

Расмус пустился было бежать, но, вспомнив про корзину с крапивой, вдруг остановился. Он вернулся к калитке и взял корзину и лишь тогда, крепко зажав в ладошке ракушку и монетку, побежал искать Гуннара.

Он нашёл его на площадке для игр. Там была целая куча детей, и Расмус сразу понял, что они чем-то взволнованы. Видать, что-то случилось, пока его здесь не было.

Расмусу не терпелось поскорее отозвать Гуннара и показать ему свои сокровища. Но у Гуннара были дела поважнее.

– Завтра мы не пойдём окучивать картошку, – сказал он задумчиво. – Приедут какие-то люди выбирать ребёнка.

После этой новости пять эре и ракушка тут же поблёкли. Теперь у кого-то из детей будет свой дом. Что может с этим сравниться? В Вестерхагском приюте не было ни одного ребёнка, который бы не мечтал о таком счастье. Даже те, кому скоро предстояло самим зарабатывать себе на хлеб, вопреки здравому смыслу надеялись на чудо. И самые некрасивые, самые озорные, самые непослушные не оставляли надежду обзавестись семьёй. Они тайно мечтали, что в один прекрасный день явится кто-то, кто захочет взять именно его или её. Не в малолетние работники или служанки, а как своё родное дитя. Мечтал об этом и девятилетний Расмус.

– Подумать только! – оживился он. – А вдруг они захотят взять меня? Ах, как я хочу, чтобы они выбрали меня!

– Тоже выдумал! – ответил Гуннар. – Они всегда выбирают кудрявых девчонок.

Гуннар был очень некрасивый и курносый, а волосы у него походили на козью шерсть. Но, несмотря на такую внешность, он тоже надеялся, что у него будут отец и мать, правда он держал это в глубокой тайне. Никто не должен был заметить, что его хоть мало-мальски интересует, кого завтра выберут.

Расмус лежал на узенькой кровати рядом с кроватью Гуннара в спальне мальчиков, когда вдруг вспомнил, что не успел рассказать другу про ракушку и пятиэровую монетку. Свесившись с кровати, он прошептал:

– Послушай, Гуннар, со мной сегодня такое приключилось!

– Что такого особенного с тобой приключилось?

– Я нашёл пять эре и красивую-прекрасивую ракушку. Только никому об этом не говори!

– А ну покажи, – прошептал Гуннар с любопытством. – Пошли к окну, чтобы я мог разглядеть!

Они прокрались к окну, как были, в ночных рубашках. И Расмус осторожно, так, чтобы никто, кроме Гуннара, не увидел, показал ему в полумраке летнего вечера свои сокровища.

– Везёт же тебе! – сказал Гуннар и погладил гладкую ракушку указательным пальцем.

– Правда, здорово? Поэтому-то я думаю, может, всё же они меня завтра выберут.

– Как же, жди! – ответил Гуннар.

У самой двери лежал Петер-Верзила, он был старше всех мальчишек и потому считал себя вожаком. Он приподнялся на локте и напряжённо прислушался.

– Быстрее ложитесь! – сказал он шёпотом. – Ястребиха идёт… Я слышу, как она топает по лестнице.

Заплетаясь в длинных рубашках, Гуннар и Расмус помчались к своим постелям. И когда Ястребиха вошла, в спальне царила тишина.

Директриса совершала вечерний обход. Она ходила от одной кровати к другой и проверяла, всё ли в порядке. Случалось, правда очень редко, что она легонько похлопывала какого-нибудь мальчика разок-другой, неласково, словно сама того не желая. Расмус не любил Ястребиху и всё же каждый вечер надеялся, что она похлопает именно его. Он сам не знал почему, просто очень хотел, чтобы она похлопала именно его.

«Если она похлопает меня сегодня, – подумал он, – тогда и завтра тоже у меня будет волшебный день. Значит, те, что приедут, выберут меня, хотя у меня и прямые волосы».

Фрёкен Хёк подошла к его постели. Расмус замер. Сейчас… вот-вот… она дотронется до него.

– Расмус, не щипли одеяло! – сказала фрёкен Хёк строго и пошла дальше.

Минуту спустя она закрыла за собой дверь, спокойная, решительная и неумолимая. В спальне было тихо. Лишь глубокий вздох Расмуса нарушил эту тишину.

Ох и много же мыла смылили мальчики на следующее утро! Если верить фрёкен Хёк, приёмным родителям больше всего на свете нравятся чисто вымытые уши и руки, значит, надо постараться изо всех сил.

Расмус положил в шайку большой комок мягкого мыла и усердно тёр себя, чего не делал с самого Рождества. Пусть он мальчик с прямыми волосами, но если всё зависит от чистых ушей, он намоет их так, что они будут самыми чистыми во всей Вестерхаге. И таких красных, начищенных рук, как у него, тоже ни у кого не будет. Правда, девчонки и в этом их обгоняют, они до противного чистюли. Будто грязь не пристаёт к ним так, как к мальчишкам. К тому же они всё время моют посуду, чистят, скребут да пекут, а от этого сам по себе будешь чистым.

Посреди комнаты стоял Петер-Верзила, он и не думал мыться – даже не притронулся ни к мылу, ни к щётке. Нынче осенью ему исполнится тринадцать и поневоле придётся покинуть Вестерхагу. Хочешь не хочешь, а он будет малолетним работником у кого-нибудь из крестьян, он это знал, и потому даже чисто вымытые уши в этом деле ему не помогут.

– Плевать я хотел на это мытьё! – громко сказал он.

На мгновение мальчишки замерли у шаек со щётками в руках. Петер-Верзила был у них за вожака, и раз он не желал мыться, так что же делать остальным?

– И я плевать хотел на это мытьё! – воскликнул Гуннар и положил щётку.

Он тоже знал, что ни вода, ни мыло не сотворят с ним чуда.

– Ты что, спятил? – спросил Расмус, вытирая мокрые волосы, падающие ему на глаза. – Ведь ты знаешь, кто сегодня приедет!

– А ты, верно, думаешь, приедет сам король Оскар! – ответил Гуннар. – Плевать мне на того, кто приедет. Будь это король собственной персоной или старьёвщик из Чисы, я мыться не собираюсь.

Тётушка Ольга, повариха, в отличие от фрёкен Хёк женщина разговорчивая, рассказала, что приедет торговец, не тот, что торгует старьём, а человек богатый и почтенный. Он приедет со своей женой. Детей у них нет, а значит, некому будет оставить своё наследство. Мол, поэтому они и решили приехать в Вестерхагу и взять ребёнка на воспитание.

«Надо же, – подумал Расмус, – кому-то достанется целый магазин, полный леденцов, постного сахара, лакричных конфет, да ещё, ясное дело, муки, мыла и селёдки!..»

– А я всё же помоюсь, – решительно сказал он и принялся тереть локти.

– Да, да. Давай мойся! – крикнул Гуннар. – Я тебе помогу!

Он схватил Расмуса сзади за шею и быстро окунул его головой в таз. Рассерженный Расмус вскочил отфыркиваясь. А Гуннар стоял и смеялся, его добродушное курносое лицо сияло от радости.

– Неужто ты разозлился? – подзадорил он Расмуса.

И Расмус тоже засмеялся. У него никогда не получалось долго сердиться на Гуннара. Но помыться Гуннару всё же придётся. «Ну держись, Гуннар! Сейчас я тебя окачу», – сказал Расмус и, схватив таз, угрожающе направился к Гуннару, который стоял у двери в умывальную и уже ждал нападения. Он успел отскочить в сторону, и горячий душ достался тому, кто появился на пороге.

А на пороге стояла фрёкен Хёк. Трудно сдержать смех в такой момент, и мальчики невольно захихикали. Один из них не удержался и разразился отчаянным, испуганным и немного визгливым смехом. Это был Расмус. Какое-то безумное мгновение он хохотал, а потом замер, в отчаянии ожидая катастрофы. А катастрофа была неизбежна, это он понимал.

Фрёкен Хёк отличалась большим самообладанием, и это она сейчас доказала. Она лишь встряхнулась, как мокрая собака, и неодобрительно посмотрела на Расмуса.

– Сейчас мне некогда с тобой разбираться, – сказала она. – Поговорим позднее.

Потом она громко захлопала в ладоши и крикнула:

– Собираемся во дворе через полчаса. За это время вы должны успеть застелить постели, убраться в спальне и позавтракать.

Похожие книги на "Расмус-бродяга", Астрид Линдгрен читать полностью, без сокращений.

Астрид Линдгрен -

Астрид Линдгрен - Собрание

Астрид Линдгрен -

Астрид Линдгрен - Расмус,

Астрид Линдгрен - Линдгрен А.