Эдуард Успенский - Принц из киндер-яйца
Однажды папа Оли сказал маме Оли:
– Я не пойму, что с нашими девочками случилось. Обычно их не оторвёшь от компьютера, а вот уже третий день они к компьютеру и не подходят.
– Они с каким-то механическим человечком играют, – сказала мама. – Я видела. Это какой-то человечек из компьютерной игры. Наверное, они приставку разобрали.
– Я слышал, как они с ним разговаривали. Он что, живой? – спросил папа.
– Ну что ты говоришь? – удивилась мама. – Он компьютерный. Он запрограммированный.
– На что он запрограммированный? – спросил отец.
– Не знаю, – сказала мама, – они его прячут. Может, он им танцы показывает. Хорошим манерам учит.
– Не нравятся мне эти человечки из компьютеров, – сердито сказал папа. – От них и до зелёных человечков недалеко.
* * *
Но принц не собирался танцы показывать и маршировать. У него были совсем другие интересы. Он много читал. Он просил приносить ему исторические книги и всё свободное время бегал по страницам, с трудом переворачивая их.
Девочки всё рвались играть в дочки-матери или в куколки, а принц всё уводил их от дочко-матерей в более сложные игры.
Они играли в рифмы, в «холодно-горячо», в шахматы. А однажды принц сказал:
– Давайте играть в удивлялки.
– А что это такое, Арчи?
– Такая игра.
– Приведите пример.
– Ну, вот: дважды два – шесть.
– А если дважды два – семь? – спросила быстрая Эля.
– Это плохая удивлялка.
– Почему?
– Слишком похожая.
– А дважды два – двадцать?
– Уже лучше.
– А ещё какие примеры удивлялок? – спросила Оля.
– Слоны водятся в Арктике.
– А киты плавают в Африке, – подхватила Оля.
– Это слабая удивлялка, – сказал принц.
– Почему?
– Потому что подражательная.
– Ну, хорошо, – рассердилась Эля, – а вот такая: «Внуки умнее своих бабушек».
– Ну, это не удивлялка, – сказал Арчибальд. – Это обыкновенка. Внуки и в самом деле умнее своих бабушек.
– Почему? – удивилась Оля.
– Потому что лучше разбираются в компьютерах.
– А это уже не обыкновенка, а глупилка, – сказала Эля. – Нельзя судить об уме по компьютерам! Зато бабушки всю таблицу умножения помнят. И задачи про бассейны решают запросто.
– Но в компьютерах и айподах они ни бум-бум. А внуки бум-бум, значит, они умнее, – спорил Арчибальд.
– А Пушкин в компьютерах тоже был ни бум-бум, но он вон какой умный, – сказала Эля.
– А он и дедушкой не был. Не успел, – возразил принц. – Он был папа, у него были только дети. А до внуков он не дожил.
Короче, с появлением Арчибальда жизнь у девочек стала значительно интереснее.
Глава 5
«А давай его родителям покажем…» —
сказала однажды вечером Эля.
– Каким, моим или твоим? – спросила Оля.
– Сначала твоим, потом моим, – предложила Эля.
– Не надо меня показывать родителям, – вмешался принц. – Я ведь не жених.
– Но им же тоже интересно, – спорили девочки. – Они ведь тоже люди.
С таким доводом трудно было не согласиться.
– Хорошо, показывайте, – уступил Арчибальд. – Но сначала решим одну мою проблему.
– Какую? – насторожились девочки.
– Очень простую, – сказал принц. – Я не понимаю, почему у меня нет отдельного жилья. Почему я до сих пор сплю в коробке из-под торта? Чем я хуже этой мохнатой сосиски?
Он показал на клетку хомячка на окне. Хомячок очень хорошо устроился: у него в клетке были разные лесенки, несколько комнаток и даже беличье колесо рядом с клеткой.
– Сейчас, – сказали девочки.
Они быстро притащили из новогодних запасников уютный голландский домик. Такие раздают детям на авиалиниях после долгого полёта. Установили его на подоконнике среди цветов. И даже поставили беличье колесо рядом с домиком – всё равно хомяк не крутится!
Мало того, девочки подвесили над входом в домик звонкий колокольчик, чтобы принц мог подзывать их в случае необходимости.
– Всё. Теперь я готов. Но аудиенция продлится не больше пяти минут.
Девочки причесали принца, поправили на нём костюм, поставили на красивую фарфоровую тарелку и понесли в гостевую комнату.
«Кажется, я стал закуской», – грустно подумал принц.
Папа и мама сидели перед освещённым лампой столом. Перед тем столом, на котором вылуплялись принц с братом. Они ждали.
– Вот, – сказали девочки, входя, – познакомьтесь, пожалуйста, это принц Арчибальд.
Принц изящно поклонился обоим родителям, помахав перед собой шляпой. Потом он персонально поклонился маме:
– Арчибальд.
– Наталья Алексеевна, – испуганно сказала мама.
– Принц Арчибальд, – обратился он к отцу.
Папа стал протирать глаза:
– Николай Степанович.
– Он что, живой? – спросила мама у отца.
– Ты что, с ума сошла, это голография. Девочки нас разыгрывают. Они его откуда-то проектируют.
– Боюсь, я живой, – сказал Арчи. – Меня ниоткуда не проектируют.
Над столом повисла тишина.
– Для первого знакомства достаточно, – сказал принц. – Ведь всё это так неожиданно. Дорогие пажи, доставьте меня на место проживания.
И девочки быстро унесли фарфоровую тарелку на место проживания. То есть к красивому сувенирному домику на подоконнике. И Арчибальд сразу стал осваивать беличье колесо.
– Вот что, – сказал он, стоя в колесе вверх ногами, – принесите мне катушку ниток и два коробка спичек.
– Зачем? – спросили девочки.
– Я буду гамак себе делать.
Глава 6
«А давай мы его ребятам в классе покажем…» —
сказала однажды Эля.
– Ты что, с ума сошла?
– Почему сошла? Ему это тоже интересно будет.
Фрейлины-пажи обратились к первоисточнику:
– Уважаемый Арчибальд, ты не хочешь побывать у нас в школе?
– Я против всяких массовых мероприятий, – ответил Арчибальд. – Я бы не хотел, чтобы меня показывали в школе.
Однако, подумав, вдруг заявил:
– Но познакомиться с двумя прогрессивными представителями молодежи я бы хотел. Пригласите двух самых толковых мальчиков.
– Надо Терлецкого позвать и Редькина, – быстро сказала Эля.
– Не надо Редькина, – вдруг возразил принц.
– Почему?
– Фамилия невкусная.
– Тогда Князева позовём, – предложила Оля. – Или Орлова.
– Пожалуй, не надо Князева или Орлова, – подумав, сказал принц. – Пусть будет Редькин.
– Ну, почему Редькин?
– Я не хочу быть высокомерным.
Терлецкий и Редькин живо откликнулись на предложение девочек посмотреть на чудо-человечка из «компьютерной игры».
И в первый же выходной две стриженые головы склонились над домиком Арчибальда.
– Это Володя и Костя, – представила гостей Оля.
Обе головы поклонились. В ответ Арчибальд совершил изящный поклон.
– А чего это вы стриженые? – неожиданно спросил принц.
– А чем вы питаетесь? – неожиданно спросил Терлецкий.
– Стоп, – сказал принц. – Я не привык, чтобы мне отвечали вопросом на вопрос. – Почему вы стриженые?
– Мы не хотим украшать себя. Пусть нас уважают за другое. А чем вы питаетесь?
– Я питаюсь всемирной паутиной, информацией, электронными лучами, короткими волнами. Там, где есть установки для сотовых телефонов или работающий телевизор, мне хорошо.
– А в тундре? – спросил тыквоголовый Редькин.
– А в тундре я не был.
И посыпались вопросы и ответы, как в игре «Что? Где? Когда?»:
– В каком классе вы учитесь?
– Мне учиться не надо. Я всё знаю.
– Точно как я, – сказал Редькин. – А откуда вы всё знаете? – всё-таки удивился он.
– Не знаю.
– Значит, вы не всё знаете.
– Значит, не всё. Но основные понятия у меня имеются обо всём.
– А откуда у вас есть эти понятия? – прилип Терлецкий.
– Откуда ты знаешь, что кипяток горячий?
– Из жизни.
– Вот и я всё знаю из жизни.
В общем, беседа была горячей, но особого смысла в ней не наблюдалось. Так всегда бывает при первом знакомстве.
При расставании девочки и принц попросили ребят не рассказывать в классе о принце.
– Ко мне и так много внимания, – сказал Арчибальд. – И я себя чувствую неловко.
И ребята пообещали ничего не говорить никому, кроме родителей.
Когда девочки остались наедине с принцем, он грустно сказал:
– Я создан командовать и повелевать, а повелевать мне некем. Такие, как Редькин и Терлецкий, мне не подходят.
– Почему?
– Они сами по себе. Где миллионы маленьких человечков, маленьких солдат и офицеров? Где мои братья?
– Может, на киндер-фабрике? – ехидно спросила Эля.
– Брось, – одернула её Оля.
И Эля быстренько замолкла.
Весь вечер и половину ночи принц делал себе гамак. Гамак был уже длиной три метра.
