Франтишек Лангер - Братство Белого Ключа
— И что же дальше? — спрашивает пан Абе; он даже привстал от нетерпения в своем кресле.
— Это зависит от вас, — отвечает Ярка, — какой вам нужен конец? Такой, какой бывает на самом деле, или такой, какой нравится зрителям?
Пан Абе от неожиданности опять сел.
— Да у них два конца! — воскликнул удивленно пан Зврзал.
— Мы долго над этим думали, — продолжал Ярка, — и решили, что в жизни бывает так: в это дело вмешались бы власти — дети не смеют ходить по ночам в трактиры, — посадили бы беспечного дедушку в дом для престарелых (я бывал там с мамой), он бы подружился с другими дедушками, позабыл о женитьбе и жил бы как все. А ребята остались бы в приюте и стали бы потом ремесленниками, служащими или другими приличными людьми в обществе. Это один конец. Но он не понравился нашему Франтику.
— Да, пан режиссер, мне действительно не понравился такой конец, — признался Франтик. — Все они, — он показал на Братство, — ходят в кино не так-то часто. А моя мама работает в кинотеатре в раздевалке, так что меня туда пускают без билета. Я могу смотреть все картины, какие хочу, поэтому мне лучше знать, что нравится, а что не нравится публике. И я сразу сказал: зрителям такой конец не по душе. Зрителям до последней минуты должно быть страшно за бедных ребят, и в самый страшный момент все должно измениться к лучшему.
— Ну вот, поэтому мы и придумали еще один конец, — опять начал Ярка, — конец, который понравится зрителям. Внуки возвращаются к дедушке, а дедушку мучает совесть, он сидит дома и присматривает за внуками, чтобы они не выросли хулиганами, но теперь, конечно, к ним уже не придет первого числа почтальон. Честное слово, вы, наверное, сейчас скажете, что ведь так они рано или поздно умрут от голода. Но послушайте, что случилось дальше.
В один прекрасный день к ним явятся торговка зеленью, продавец каштанов, студент с куклами и продавец сладостей. Они узнали обо всем из газет и решили помочь беднягам, каждый хотел усыновить одного сиротку. Но это не понадобится. Придет лучший друг ребят, пан Шейнога. И тут окажется, что пан Шейнога вовсе не бедняк. Он сорок лет ходит по трактирам со своей лотереей и (обратите внимание!) больше всех выигрывает в этой лотерее он сам. Пан Шейнога приходит и говорит: «У меня есть кое-какие сбережения, но вот беда — некому их оставить. И кто знает, что с ними станется после моей смерти. Вот мне и пришло в голову: каждый месяц буду посылать немного денег дедушке. Теперь, ребятки, вам будет на что жить». Так он и сделает: станет посылать деньги Панекам лет пять, а может, десять. Наверное, у него их надолго хватит.
Ребята тем временем подрастут, из них выйдет какой-нибудь толк, и они вернут пану Шейноге все, что он на них потратил, и он на старости лет будет лучше обеспечен, чем если бы поместил свои деньги в банк. А пока ребята могут сидеть дома и учиться. Но старые друзья о них не забывают. Раз в неделю к ним приходит торговка зеленью с ведром и щеткой и надраивает пол лучше, чем Бонди. Частенько заходит и студент с куклами и помогает ребятам готовить уроки, а вдова Соботкова — окажется, что она совсем неплохая женщина — уже не думает о свадьбе, хотя и забегает к Панекам каждое утро, убирает, варит обед да еще стирает и наглаживает дедушкины белые рубашки. А дедушка каждый вечер спокойно выпивает свой стаканчик вина и возвращается домой, беззаботно посвистывая и играя тростью, которую он получил от внуков в качестве свадебного подарка.
Пан Абе в течение всего рассказа кивал головой, а потом сказал:
— Я покупаю у вас этот сценарий. Пришлите кого-нибудь из ваших родителей за деньгами.
— А мы из вашего сценария что-нибудь да сделаем, — добавил пан Зврзал.
— Нам не нужно никаких денег, — ответил Ярка, — мы отдадим вам сценарий бесплатно, а за это вы выучите нашего Копейско на кинооператора.
— Хорошо, по рукам, — согласился пан Абе, — но пусть кто-нибудь оставит свой адрес, чтобы я мог прислать вам билеты на премьеру. А пан Копейско будет так любезен и сообщит нам, когда он может приступить к работе.
Пан Абе переходил от одного к другому и всем жал руку.
— Сразу, как получу аттестат зрелости, — поспешил ответить Копейско. Но потом, подумав, сказал: — Или лучше после каникул.
И ребята поднялись и гурьбой скрылись за дверью.
— Ну, что вы скажете об этих детках? — спросил пан Абе режиссера Зврзала, потирая руки. — Вот это сюжет! Ну и фильмик будет! Немедля беритесь за него!
— Да, насочиняли они здорово, — согласился Зврзал, — хотя звучит все ужасно по-детски и нужно будет кое-что пригладить. Мне уже пришла в голову куча идей. К примеру: ребят в фильме нужно поубавить. Хватит двоих. Их превосходно сыграют сестры Кудрновы.
— А почему не кто-нибудь из этих ребят? Хотя бы тот толстый или тот, другой, с веснушками… впрочем, любой из семи. Ведь один лучше другого.
— С ними много возни. У них ведь нет никаких артистических навыков. А сестры Кудрновы словно созданы для этих ролей. Одной — девятнадцать лет, другой — двадцать два, обе небольшого роста, прелестны и худощавы. Снимались они немного, значит, еще не приелись публике. У меня блестящая идея: вообще в главных ролях будут не ребята, а две юные девицы, которые только переодеваются мальчишками для своих ночных приключений. Так будет намного интереснее. Сестры Кудрновы действительно прелестные девицы, и надо постараться занять их. Однажды ночью на них нападут бандиты, но их спасут два достойных молодых человека — понимаете, пан директор? Это будет счастливый конец, изумительный конец, и не за уши притянутый, как у этих ребят. Наши девицы выйдут замуж за своих спасителей и возьмут дедушку к себе.
— Но я думал… — протянул пан Абе и тоскливо посмотрел на семь пустых кресел, словно там все еще сидело семеро ребятишек. — Знаете, пан режиссер, я и вправду думал, что эти ребята…
Зврзал не дал ему договорить:
— Не беспокойтесь, пан директор, я из этого сюжетика сделаю изумительный фильм.
Через полгода — Копейско уже четыре месяца работал в киностудии — в трех самых больших пражских кинотеатрах демонстрировался зврзаловский фильм «Беспечный дедушка» с двумя новыми звездами, сестрами Кудрновыми в главных ролях. Смотреть фильм приглашали двухметровые афиши. На них были нарисованы два очаровательных жениха с двумя прелестными невестами в подвенечном наряде — они спускались по лестнице костела Святой Людмилы.
Братство (за исключением Франтика) этот фильм не видело. На афишах было написано: «Детям до 16 лет вход воспрещен».
ГЛАВА IX
БРАТСТВО ПРИОБЩАЕТСЯ К СПОРТУ
рка увидел его, подходя к саду. Он лежал у стены на пыльной траве, повернувшись лицом к солнцу. Услышав Яркины шаги, он повернул голову, но, увидев лишь мальчишку, снова отвернулся. И Бонди заметил незнакомца, подходя к саду.
— Видел? — Бонди показал пальцем за стену.
Заметили его и Франтик, и Соучек со Штедрым. Братство не привыкло, чтобы возле его сада кто-нибудь дремал или грелся на солнышке.
— Этот человек, — решил Бонди, — хочет что-нибудь с собой сделать.
— Ты с ума сошел!
— А я подозреваю, что здесь что-то неладно. Всем он показался странным.
— Но мы не должны это допустить, — заявил Штедрый.
— А что ты можешь сделать? — возразил Франтик. — Ведь не пойдешь же ты к нему и не скажешь: «Простите, но если вы задумали что-нибудь сделать над собой, то, пожалуйста, пойдите куда-нибудь в другое место».
— А вот и скажу, — храбрился Штедрый.
И он действительно вышел за калитку, но через минуту вернулся обратно. Странный человек шел вместе с ним. Был он высокий, намного выше Копейско. Нос у него был немного приплюснут. Давно не бритый, ботинки сбиты, костюм поношен, а под пиджаком — дырявый свитер. Была ли рубашка, неизвестно. На вид он казался совсем молодым, только очень измученным.
— Он говорит, что свет ему не мил, — заявил Копейско.
— Жизнь у меня не такая, как у вас, ребятки. У вас у каждого дома отец с матерью, вы ходите в школу. О вас есть кому позаботиться.
Ребята молчали.
— Я вам расскажу, что со мной случилось. Я боксер. Профессионал. Средний вес. Чимера. Не знаете? Никогда обо мне не слышали? Ну, разумеется. Я не так-то уж известен, разве что в самом начале обо мне писали: «Способный борец среднего веса». Был я хороший столяр, но думал, что мое место на ринге, и бросил ремесло. Стал помощником в школе бокса пана Б. М. Клики. Не слышали? Бывший чемпион тяжелого веса. Время от времени мне перепадал какой-нибудь матч, и я верил, что достигну многого, что когда-нибудь стану чемпионом в среднем весе. У меня точный удар, хорошая техника, недурная работа ног, к тому же подвижность. Только одно было скверно: не хватало выносливости, потому что в школе нас только «щекотали». Там боксера не бьют, а только поглаживают мягкими перчатками, да и кто: престарелые любители спорта, мечтающие похудеть.
