Луиза Мэй Олкотт - Маленькие женщины
Это было ужасно. Тяжело было бы даже просто отправиться на свое место и увидеть жалость на лицах подруг или удовлетворение в глазах немногочисленных врагов, но оказаться после такого позора лицом к лицу со всей школой представлялось невыносимым, и на секунду у нее появилось чувство, что сейчас она упадет прямо там, где стоит, и зарыдает. Горькое чувство несправедливой обиды и мысль о Дженни Сноу помогли ей преодолеть себя, и, заняв позорное место, она устремила глаза на дымоход печи, поверх того, что теперь казалось морем лиц, и стояла там, такая неподвижная и бледная, что девочкам было очень трудно сосредоточиться на учебе, имея перед глазами эту трагическую фигуру.
В течение последовавших пятнадцати минут гордая и чувствительная девочка страдала от стыда и боли, которых никогда не смогла забыть. Другим все это могло показаться смешным или незначительным происшествием, но для нее это было тяжкое испытание, так как все двенадцать лет жизни ее воспитывали лишь любовью и удары такого рода никогда прежде не обрушивались на нее. Но и саднящая рука, и душевная боль были ничто в сравнении с мучительной мыслью: «Мне придется рассказать об этом дома, и как все они разочаруются во мне!»
Пятнадцать минут показались ей часом, но и они наконец подошли к концу, а слово «Перерыв!» никогда не казалось ей таким желанным.
– Можете идти, мисс Марч, – сказал мистер Дэвис, чувствуя себя неловко. Не скоро забыл он полный упрека взгляд, который бросила на него Эми, когда, не сказав никому ни слова, направилась прямо в переднюю, где схватила свои вещи и покинула это место «навсегда», как пылко заявила она себе самой. Она была в ужасном состоянии, когда пришла домой, а по возвращении старших девочек немедленно было проведено бурное семейное собрание. Миссис Марч говорила мало, но выглядела обеспокоенной и утешала свою оскорбленную дочку самым нежным образом. Мег омыла поруганную ладонь глицерином и слезами, Бесс почувствовала, что даже ее любимые котята не могут послужить бальзамом в подобных горестях, Джо с гневом потребовала безотлагательного ареста мистера Дэвиса, а Ханна потрясала кулаком, посылая проклятия в адрес «негодяя», и разминала картофель к обеду так, словно это он был под ее пестом.
Бегство Эми не вызвало никаких вопросов или замечаний со стороны мистера Дэвиса, но наблюдательные девицы заметили, что после перерыва он сделался на редкость добрым, а также и необычайно встревоженным. Перед окончанием занятий в классе появилась Джо. Она с самым мрачным выражением лица величественно приблизилась к столу учителя и вручила ему письмо от своей матери, затем собрала вещи Эми и удалилась, тщательно вытерев ботинки о коврик перед дверью, словно желая отряхнуть от своих ног прах этого места.
– Да, ты можешь не ходить в школу, но я хочу, чтобы ты каждый день занималась дома вместе с Бесс, – сказала в тот вечер миссис Марч. – Я против телесных наказаний, особенно для девочек. Мне не нравятся методы обучения и воспитания, которые применяет мистер Дэвис, и я считаю, что общение с девочками, вместе с которыми ты учишься, не приносит тебе пользы, так что мы должны посоветоваться с папой, прежде чем отправить тебя в другую школу.
– Как хорошо! Вот бы все девочки ушли от него и его противная старая школа опустела! Я прямо-таки с ума схожу, как вспомню о моих прелестных цукатах, – вздохнула Эми с видом мученицы.
– Мне не жаль, что ты лишилась их, так как ты нарушила школьные правила и заслуживала наказания за непослушание, – таков был суровый ответ, изрядно разочаровавший юную леди, которая ожидала одного лишь сочувствия.
– Неужели ты рада, что я оказалась опозоренной перед всей школой? – воскликнула Эми.
– Я не избрала бы такой способ для исправления твоих недостатков, – ответила мать, – но я не уверена, что наказание не принесло тебе большей пользы, чем более мягкий подход. Ты становишься слишком самодовольной, дорогая моя, и пора бы тебе подумать о том, как исправиться. У тебя немало способностей и достоинств, но нет нужды выставлять их напоказ, ибо тщеславие портит даже прекраснейшего из гениев. Опасность, что подлинный талант или добродетель долго останутся незамеченными, невелика, но даже если это и случается, сознание того, что человек обладает ими, вполне может его удовлетворить, а самое большое очарование любого одаренного человека – в его скромности.
– Именно так! – воскликнул Лори, который играл в шахматы с Джо в углу гостиной. – Я знал одну девочку, у которой были замечательные способности к музыке, а она не знала об этом и даже не догадывалась, какие чудесные мелодии она сочиняет, когда играет в одиночестве, и не поверила бы, если бы кто-нибудь сказал ей об этом.
– Вот бы мне познакомиться с этой милой девочкой! Может быть, она помогла бы мне, а то я такая глупая, – сказала Бесс, стоявшая у него за спиной и слушавшая с живым интересом.
– Ты ее знаешь, и она помогает тебе больше, чем мог бы помочь кто-либо другой, – отвечал Лори, глядя на нее так многозначительно и с таким озорством в веселых черных глазах, что Бесс сделалась очень красной и спрятала лицо в диванную подушку, пораженная этим неожиданным открытием.
В награду за эту похвалу Бесс Джо позволила Лори выиграть у нее очередную партию, но им так и не удалось уговорить Бесс после прозвучавшего так неожиданно комплимента поиграть для них на пианино. Лори одержал победу и, будучи в особенно радостном настроении по этому случаю, запел; в обществе Марчей он редко демонстрировал мрачную сторону своего характера.
Когда он ушел, Эми, которая весь вечер была очень задумчива, сказала вдруг, словно захваченная новой неожиданной мыслью:
– А Лори талантливый?
– Да, он получил отличное образование, и у него большие способности. Он станет замечательным мужчиной, когда вырастет, если только его не избалуют, – отвечала мать.
– И он не тщеславный, нет? – спросила Эми.
– Ничуть. Именно поэтому он так очарователен и так нам нравится.
– Понимаю. Хорошо иметь достоинства и быть элегантным, но не похваляться этим и не задирать нос, – сказала Эми глубокомысленно.
– Да, положительные качества человека всегда видны и чувствуются в манерах и разговоре, но нет необходимости назойливо выставлять их напоказ, – сказала миссис Марч.
– Точно так же, как и надевать на себя сразу все свои шляпки, платья и ленты, чтобы все знали, что они у тебя есть, – добавила Джо, и наставление завершилось общим смехом.
Глава 8
Джо встречает Аполлиона[33]
Девочки, куда вы идете? – спросила Эми, войдя в субботу после обеда в комнату сестер и обнаружив, что те куда-то собираются с очень таинственным видом, который подогрел ее любопытство.
– Не твое дело. Маленькие девочки не должны задавать много вопросов, – отвечала Джо резко.
Если есть что-либо унизительное в том, что мы молоды, так это то, что нам об этом напоминают, а уж получить приказ «Беги к себе, детка!» – еще более мучительное испытание. Эми сдержалась и не ответила на оскорбление, но твердо решила, что узнает тайну, пусть даже придется домогаться ответа целый час. Обернувшись к Мег, которая никогда ни в чем не отказывала ей слишком долго, она заговорила вкрадчиво:
– Скажи мне, куда вы идете! Мне кажется, что вы могли бы взять с собой и меня, потому что Бесс теперь вечно торчит за своим пианино, а мне нечем заняться и мне так одиноко.
– Не могу, дорогая, ведь тебя не приглашали, – начала Мег, но тут нетерпеливо вмешалась Джо:
– Мег, замолчи, или ты все испортишь. Мы не можем взять тебя, Эми, так что не будь младенцем и не хнычь из-за этого.
– Вы куда-то идете с Лори! Я знаю, идете! Вы шептались и смеялись вчера вечером на диване, а как только я вошла, сразу замолчали. Вы идете с ним, да?
– Да, с ним, а теперь помолчи и не приставай.
Эми придержала язык, но пустила в дело глаза и увидела, как Мег украдкой сунула в карман веер.
– Знаю! Знаю! Вы идете в театр на «Семь замков»! – закричала она и решительно добавила: – Я тоже пойду; мама сказала, что мне можно, и у меня есть свои карманные деньги. Это просто подлость, что вы не сказали мне заранее.
– Послушай меня, будь умницей, – сказала Мег примирительно. – Мама не хочет, чтобы ты ходила в театр на этой неделе: после болезни твоим глазам будет трудно вынести яркий свет этой сказочной пьесы. Ты пойдешь на следующей неделе, вместе с Бесс и Ханной, и вы отлично проведете время.
– Мне приятнее пойти с тобой и Лори. Пожалуйста, возьми меня. Я так давно сижу взаперти из-за этой простуды, я до смерти хочу развлечься! Мег, ну возьми меня! Я буду так хорошо себя вести, – умоляла Эми, стараясь глядеть как можно жалостнее.
– Может быть, возьмем ее? Я думаю, мама не будет возражать, если мы ее хорошенько укутаем, – начала Мег.
– Если она пойдет, то я останусь дома; а если я не пойду, думаю, что Лори это не понравится. И потом, это очень невежливо: взять и притащить с собой Эми, когда он приглашал только нас. Я думаю, что ей самой должно бы быть неприятно втираться туда, где ее не хотят видеть, – сердито сказала Джо, которой совсем не улыбалось портить себе удовольствие необходимостью надзирать за непоседливой девчонкой.
