Ольга Перовская - Ребята и зверята
Отец ждал новых неприятностей от начальника города и ходил хмурый и сердитый. А тут, как нарочно, выискался один торговец: «Продайте да продайте… Я буду его хорошо кормить, выстрою огромную, просторную клетку. Ему будет у меня прекрасно».
Отец и мать долго крепились: очень уж им не хотелось расставаться с Васькой. Но тигр стоил очень дорого, потом недовольство соседей, которые начали придираться к Ваське, и ещё многое другое заставило их поколебаться.
И, как назло, Васька опять наскандалил.
Как-то часов в двенадцать дня отец услышал страшный вопль. Он выскочил во двор. У крыльца металась мама. Она кричала и показывала рукой на плетень.
Там возле плетня лежал маленький дикий козёл. Он кричал буквально как ребёнок, а на нём, подпустив ему под рёбра когти и закатив от умиления глаза, сидел негодный Васька.
Когда к нему подбежали, он соскочил с козлика и бросился удирать. Хорошо, что после памятной порки за петуха Васька боялся отца. Но всё-таки, убегая, он вцепился ему в сапог.
После этого нам строго-настрого запретили спускать Ваську с цепи: он целыми днями сидел теперь на привязи.
Прошло дней десять, и Васька опять учинил разбой. На этот раз он как-то сам отвязался и схватил жеребёнка. Правда, и в этом случае его сейчас же поймали, но Васька цапнул кого-то, и уже по-настоящему. Тогда старшие окончательно решили, что придётся с ним расстаться.
Они позвали торговца (поставщика зоологических садов) и, взяв с него слово, что он будет хорошо обращаться с Васькой и не отвезёт его в зверинец, согласились Ваську продать.
Мы сначала не поверили, что Ваську скоро увезут. А потом подняли такой крик, что родители прогнали нас в сад. Туда же, в сад, явился к нам и хитрый торговец. Он стал угощать нас конфетами, приглашал нас в свой зоологический сад и говорил, что очень-очень любит зверей.
Кроме того, он просил, чтобы мы рассказали ему про все Васькины привычки и научили его, как надо обращаться с тигрёнком.
Мы сначала не желали даже разговаривать с ним, но потом понемногу стали его учить, как кормить, как купать и как ухаживать за Васькой. И всё время мы подозрительно к нему приглядывались и брали с него бесконечное число клятв, что он будет его любить.
— Да, впрочем, очень ему нужна ваша любовь, — невежливо прибавляли мы тут же и уходили, чтобы погоревать на просторе.
И вот наступил грустный день.
Осенним вечером, когда над голым садом без конца кричали стаи галок, во двор со скрипом въехала телега. На телеге была железная клетка.
Отец подшучивал над матерью, но у него у самого дрожали руки, когда он отвязывал Ваську. Васька, испуганно прижимаясь к его ногам, взошёл с ним в клетку по доске. А когда отец вышел и Васька остался один, он закричал и стал биться. Потом, жалобно мурлыча, просунул лапы между железными прутьями и протянул их к отцу. Все домашние стояли вокруг молча, потрясённые Васькиным отчаянием.
Весть о том, что Ваську увозят, дошла до нас. Побросав все игрушки, мы вылетели во двор, остановили тронувшуюся было телегу и прижались лицами к прутьям клетки.
— Васька! Милый Васька! — твердили мы дрожащими голосами, а Васька из клетки мурлыкал и повторял: «уффф, уфф…»
У матери на глазах были слёзы. А мы, как только телега двинулась, схватили свои пальтишки и гурьбой, держась за прутья клетки, отправились провожать Ваську на его новую квартиру. Там мы возились до позднего вечера, помогая устраивать огромную новую Васькину клетку. Потом устроили ему мягкую постель из сена, погладили его на прощанье и сказали:
— Завтра, чуть свет, мы опять придём к тебе, Васька.
Мы уходили, а в клетке, в первый раз оставаясь без нас, тоскливо ревел и метался тигрёнок.
На другой день с утра мы помчались к Ваське. Разбудили сторожа, ночевавшего в саду около зверей, и потребовали, чтобы нас впустили.
— Мы пришли не для того, чтобы смотреть ваших зверей, — твердили мы не пропускавшему нас сторожу, — а просто мы пришли к Ваське. Понимаете? К нашему тигру… Он наш, мы имеем право.
Мы насильно пролезли мимо ошалевшего перед таким напором сторожа и так прытко пустились по дорожке, что он только махнул рукой.
Нам казалось, что за одну эту ночь без нас с Васькой непременно что-нибудь случилось. Вот в конце аллеи показалась клетка. Живой и здоровый тигрёнок пристально глядел на дорожку. Он услыхал нас, когда мы спорили у ворот, и вскочил, чтобы бежать навстречу.
Соня подбежала к нему самая первая и крикнула:
— Как поживаешь, Васютка?
Васька сморщил в улыбку усы и ответил: «уфф, уфф…»
Он протянул сквозь решётку лапу, и мы все по очереди её потрясли.
Пол в Васькиной клетке мы вымыли и насухо вытерли тряпками, солому аккуратно перетрясли, а насчёт миски сказали, чтобы мыли её получше и несколько раз в день, а то Васька брезгливый, он не станет лакать из нечистой посуды. И всё, что ему потом приносили поесть, мы очень внимательно проверяли. Дома мы подробно рассказали о том, как живётся тигрёнку, и в первый же свободный день отец с матерью пошли к нему вместе с нами.
То-то радость была у Васьки! Отец сейчас же открыл клетку и отпустил Ваську бегать по огромному саду. Васька прыгал, валялся на траве, а главное, тёрся об ноги отца, лизал ему руки, обнимал его и буквально не сводил с него глаз. И всё время у него под усами как будто шевелилась улыбка, так похоже на короткий смешок было его мурлыканье: «мм-хмм, ахм-ммхм…»
Но вот все наигрались и нагостились, и наступило время уходить. Васька спокойно и доверчиво пошёл за отцом в клетку. Отец быстро выскользнул из неё, и дверь захлопнулась. Васька примирился даже и с этим. Он продолжал мурлыкать, несмотря на то что его запирали в клетку, и тёрся головой о её прутья. Но всё это только до тех пор, пока мы не начали двигаться к выходу и не исчезли в калитке.
Тогда Васька бешено кинулся на стенки клетки и отчаянно закричал нам вслед, и это было очень грустно слышать…
Новый Васькин хозяин старался по мере сил окружить тигра таким же вниманием, каким он был окружён у нас, но он не любил животных, а смотрел на них только как на доходное дело. Притом же он очень боялся Васьки.
На счастье, казах Исмаил, который жил прежде у нас и всегда любил и баловал Ваську, согласился перейти к Васькиному новому хозяину специально для того, чтобы ухаживать за тигрёнком. Это очень облегчило Васькину участь.
С Исмаилом Васька стал меньше скучать по дому, и вообще жилось ему хорошо. Кормили его прямо как на убой.
Понемногу все привыкли, что Васька живёт не дома, а за несколько кварталов. Начались занятия в школе, и мы приходили к Ваське теперь уже только по воскресеньям. Каждый раз, когда мы видели Ваську, нам бросалось в глаза, как быстро он вырастал. В течение какого-нибудь месяца он стал огромным, могучим тигром.
Однажды к отцу прибежал хозяин Васьки. Он был страшно расстроен и долго не мог рассказать, что случилось. Из его отрывочных восклицаний отец понял, что с Васькой что-то неладно. Он схватил шапку и бросился на помощь.
Прибежав к Васькиной клетке, он увидел, что она открыта настежь и никого в ней нет. В это время к нему подошёл Исмаил и сказал, что Васька лежит в комнате.
Хозяин Васьки, услыхав это, помчался за ветеринаром, а отец пошёл к Ваське.
Он лежал, растянувшись на полу во весь свой огромный рост, и тяжело дышал. Он был без ошейника. Отец нагнулся над ним, погладил его и позвал. Но Васька не ответил: он был в агонии. Помочь ему нельзя было уже ничем.
Прошло несколько минут. Васька глубоко вздохнул, и его не стало.
Отец, очень расстроенный, стал расспрашивать Исмаила, как всё это случилось:
— Не ударил ли его кто-нибудь? Или, может, отравили какой-нибудь гадостью?
— Нет-нет, это ведь с ним давно уже началось. Последнее время он стал какой-то скучный, сонный. Не хотел бегать, не хотел играть, а всё старался поскорее лечь. Сегодня утром, когда я зашёл к нему в клетку, он даже не поднял головы. Я старался расшевелить его, но услыхал, что он очень тяжело дышит. Тогда я послал хозяина за вами, а сам перенёс его кое-как сюда, в комнату. Думал — может, здесь он хоть немножко оживится. Эх, бедняга Васюн!
Отец вместе с ветеринаром сделали вскрытие, и оказалось, что Васька умер… от ожирения сердца.
Его погубило то, что его стали кормить мясом и давали всё больше жирное мясо и воду, а прежде Васька ел суп, молоко, яйца, и мяса ему давали гораздо меньше. И ещё оказалось, что ему очень мало давали бегать.
Вернувшись домой, отец не знал, как сказать нам о Васькиной смерти.
Горько оплакивали мы нашего любимца и дали обещание, что никогда мы о нём не забудем и расскажем про него всем детям.
Это обещание слышала опустевшая Васькина клетка да подвернувшийся Васькин хозяин. Впрочем, он услышал и ещё кое-что о «некоторых личностях, которые ничего не смыслят в обращении со зверями, а тоже туда же лезут».
