Михаил Штительман - Повесть о детстве
— Что вы, — кричал он, — с ума сошли просить за эту дрянь пять рублей? Что, у нас, — он имел в виду себя с помещиком, — деньги валяются? — И, гневно отбрасывая товар на стойку, он гордо выходил на улицу, держа под руку ошеломленного пана.
Пан с благодарностью смотрел на бескорыстного друга и уже без всяких сомнений следовал за ним.
На заезжем дворе Фрайман упаковывал все покупки, причмокивая, расхваливал их и, зная слабость помещика, неустанно повторял:
— Ведь мы же их обдурили. Где вы найдете за такие деньги такие штиблеты? Это все равно как даром!
Растроганный пан благодарно кивал головой и протягивал Фрайману бумажку. Иногда это был рубль, иногда трешница — услуги ценились по-разному. Но главное уже было сделано — Фрайман хорошо знал, что в следующий приезд пан уже сам будет искать его. Распростившись с помещиком, Фрайман выскакивал на улицу и быстрым шагом отправлялся к базару. Он заходил в мануфактурный магазин и, потирая руки, весело говорил:
— Как вам нравится этот сазан, а? Ловко мы его… — и, переходя на деловой тон, добавлял: — Я вам дал сегодня торговать двадцать рублей. Сколько я с вас имею?
Хозяин выдавал Фрайману рубль, и Фрайман летел дальше, в обувной магазин, собирая подати за помещика, которого он привел сюда. К концу дня Фрайман оказывался обладателем целого состояния в три-четыре, а то и в пять рублей.
Хорошо, конечно, если б это было каждый день или хотя бы раз в неделю. Но разве сны повторяются часто? Разве можно привязать к себе счастье? В следующее воскресенье уже, как назло, не было ни одного стоящего покупателя, через неделю приезжал не помещик, а его эконом. Пойди сговорись с экономом! Он сам рад оторвать. Или приезжает настоящий помещик. Но зачем ему Фрайман? С деньгами он как-нибудь сам найдет дорогу. И помещик гонит Фраймана с его дешевыми услугами ко всем чертям.
Но человек должен кушать, и Фрайман, между прочим, имеет еще одно занятие. Когда в бедной семье подрастает ребенок и родители убеждаются, что мальчик уже может иметь свой рубль, они ведут мальчика к Фрайману, и тот берется в два счета устроить мальчику жизнь. Пользуясь связями в торговом мире, Фрайман определяет паренька на службу в лавку, в магазин или в мастерскую. За свои услуги Фрайман берет лишь первый двухнедельный заработок мальчика. Обе стороны остаются довольны друг другом…
Но так как все равно денег не хватает, Фрайман часто пускается на хитрость. Устроив мальчика в мастерскую и получив через две недели за услуги, он начинает морочить голову родителям. «Мастерская, — говорит он, — это хорошо, но лавка лучше. Давайте я устрою вашего птенчика в другое место». И, легко убедив оторопелых родителей, Фрайман опять зарабатывает на мальчике несколько лишних рублей…
Об этих фокусах Фраймана знали далеко не все: свои дела обставлял он очень аккуратно, и за ним укрепилась слава человека, который всегда может вывести мальчика в люди. Правда, он берет за это хорошие деньги. Но что на этом свете делается даром?
И вот Сема познакомился с Фрайманом. Бабушка объяснила маклеру, чего она хочет. Фрайман задумчиво покачал головой, потом, внимательно взглянув на Сему, сказал:
— Сделать это нелегко. Но для вас я попытаюсь… Сколько будет семью пять?
— Тридцать пять, — бойко ответил Сема. — А что?
— Читать и писать можешь?
— Боже мой, — с гордостью воскликнула бабушка, — он и по-русски может! Он же у нас грамотей!
— Я подумаю.
— Я вас очень прошу. Вы же знаете, если б не несчастье с мужем, я бы ни за что не отпустила Сему.
— Не просите, — надменно произнес Фрайман, — для вас я сделаю. Он будет иметь хорошее место.
Бабушка неловко поклонилась Фрайману и незаметно приказала Семе сделать то же самое. Но Сема неожиданно спросил:
— А сколько вы возьмете за это?
— Деловой человек! — засмеялся Фрайман. — Я возьму заработок за первые две недели. И ни копейки больше!
— Так, — хмуро повторил Сема и, не прощаясь, вышел вслед за бабушкой.
ДВЕ СТОРОНЫ СТОЛАФрайман не заставил себя долго ждать. На другой день он явился, как всегда суетливый, торопящийся куда-то. Бегло окинув взглядом комнату, Фрайман подошел к зеркалу и неожиданно постучал по нему согнутым указательным пальцем.
— О, — воскликнул он, — знаменитое стекло! За него можно взять хорошую цену… Где же ваш маленький?
— Сейчас, один момент, — поспешно ответила бабушка. — Сема, Сема, иди сюда!
— Давайте торопиться! Я же знаю, когда нужно идти к Магазанику. Если идти утром — ничего не выйдет, даю вам честное слово. Если идти после обеда — так он вас на порог не пустит!
— Когда же идти?
— О, вот это как раз нужно знать! — засмеялся Фрайман и тихо добавил: — После обеда Магазаник любит поспать, зачем же ему мешать, я вас спрашиваю? Надо зайти, когда хозяин отдохнет, и не только отдохнет, но уже сидит и пьет чай с вишневым вареньем. Вот это время! Хорошо даже, если вы зайдете после третьего или четвертого стакана, — совсем другой человек, даю вам честное слово… Но, дорогая моя, где же мальчик?
— Я здесь, — нервно говорит Сема. — Мы пойдем?
Фрайман, выпятив нижнюю губу и нахмурив брови, внимательно осматривает его со всех сторон.
— Что у тебя рубаха торчит? Ты не можешь ее воткнуть в штаны? А ну пройдись! — строго говорит он Семе.
Сема неловко проходит по комнате.
— Зачем ты голову опустил? Куда ты смотришь? Ты там потерял что-нибудь? Подними голову! Вот молодец!.. Нет, — говорит он, обращаясь к бабушке, — мальчик неплохой… Я уже там зондировал почву!
Непонятное слово «зондировал» вызывает почтительное удивление Семы, и он с любопытством смотрит на Фраймана.
— Ну, мадам, я беру мальчика. Из него выйдет человек!
— В добрый час, — с тревогой говорит бабушка, — в добрый час.
По улице они идут молча. Около дома Магазаника Фрайман останавливается, подтягивает жилет и поправляет опавшие крылышки черного бантика на манишке.
— Вот, — говорит он, обращаясь к самому себе, — так будет хорошо… Твое мнение, Сема?
Сема молчит.
— Ты видишь эту манишку? — продолжает Фрайман. — Она сделана из бумаги. Ее покупают в пятницу, чтобы поносить неделю и выбросить. Но я, я ношу ее две недели — и ни одного пятнышка!
Довольный собой, он вежливо стучит в дверь:
— Господин Магазаник дома?
— Дома.
— Я на одну минуточку, — оправдываясь, говорит Фрайман и, схватив Сему за руку, тащит его за собой.
В высокой светлой комнате, у стола, покрытого розовой, в цветочках, скатертью, сидит хозяин. На нем бархатная ермолка и черный гладкий сюртук с шелковыми лацканами. Он медленно тянет из блюдечка чай, и его кудрявые, чуть тронутые сединой волосы прилипли к мокрому, покрасневшему лбу.
— Я вам говорил относительно мальчика. Знаете, внук старика Гольдина.
Хозяин кивает головой и ловким движением забрасывает в рот три вишни.
— Он может вам пригодиться в лавке, — продолжает Фрайман, щуря глаза и заискивающе улыбаясь. — Почему мальчику не крутиться возле хорошего дела?
Хозяин кивает головой и, подняв пустой стакан, молча протягивает его прислуге. Девушка в белом платочке берет маленький чайничек и льет заварку, пристально глядя на хозяина. Магазаник внимательно следит за ней. Когда заварка достигает установленного уровня, хозяин кричит:
— Цы!
И девушка останавливается. Она ставит стакан на стол и осторожно набирает из сахарницы ложечку песку — одну полную, потом другую и опять выжидающе смотрит на хозяина. Магазаник поднимает руку:
— Цы!
Вынув из буфета банку с вареньем, девушка неуверенно кладет в фарфоровое блюдечко вишни. Раз, два, три… Бегло взглянув в тарелочку, хозяин властно цедит сквозь зубы:
— Цы! — и вспоминает наконец, что его ждут.
Подняв густые, лохматые брови, Магазаник удивленно смотрит на Сему.
Сема чувствует на себе острый, цепкий взгляд хозяина, но ему хочется смеяться. «Цы, — думает он, — цы! Почему же просто не сказать: довольно? Ой, боже мой, — цы…»
Фрайман незаметно наступает ему на ногу, и Сема плотно сжимает губы.
— Так вот он, этот мальчик, — говорит Фрайман.
Хозяин облизывает ложечку и задумчиво смотрит на Сему.
— Он вам пригодится, умный мальчик! — не унимается Фрайман.
Хозяин кивает головой. Сема нетерпеливо переминается с ноги на йогу. А вдруг Магазаник сейчас крикнет: «Цы!» — что тогда? Но бесстрашный Фрайман не останавливается:
— Ему можно прийти завтра утром?
Хозяин кивает головой и сосредоточенно давит ложечкой лежащие на дне стакана вишни…
Выйдя на улицу, Фрайман глубоко вздыхает и, положив руку на плечо Семы, важно спрашивает:
— Ну, как тебе понравился наш разговор?
Сема насмешливо отвечает:
— Очень.
