Е. Аверьянова - Иринкино счастье
— Что с ним?
Лева с удивлением взглянул на священника.
Но старик с тихою грустью провожал глазами удаляющуюся высокую фигуру помещика. Он понял наконец, в чем дело. Боже мой, как это ему раньше не пришло в голову!
— Ах, Левушка, Левушка! — проговорил отец Гаврила печально. — Да ведь наша маленькая Иринка — живой портрет его покойной дочери, а он безумно любил ее.
Между тем десятки загорелых детских рук шумно тянулись теперь к стоящей на столе девочке.
— Красная Шапочка, мне, мне пряник! — кричали почти все разом толпившиеся вокруг нее дети.
Лева поспешил на помощь, стараясь, по возможности, водворить порядок и помогая Иринке наделять ребятишек оставшимися пряниками и коврижками. После пряников последовала раздача розовых и сиреневых пакетиков с конфетти.
Дети начали с восторгом осыпать им друг друга и Красную Шапочку; Лева снял Иринку со стола и снабдил ее конфетти. Началась общая возня, в которой Иринка с наслаждением принимала самое живое участие, и, вероятно, этот веселый праздник еще бы долго не кончался, если бы снова не поднялся сильный ветер и на небе не показались большие черные тучи.
Публика начала поспешно расходиться.
Лиза и Милочка, боявшиеся за свои костюмы, также собирались домой. Замятин вызвался провожать их. Обе подруги были не в духе; праздник, по их мнению, прошел вяло и неудачно, а тут еще начал накрапывать дождь и они рисковали испортить свои костюмы.
— Возьмите и Иринку с собой, — попросил Лева, которому нужно было сдавать кассу священнику и потому некогда было самому проводить девочку домой.
Девушки, высоко приподняв подолы своих платьев, молча и с кислыми физиономиями возвращались с базара; а впереди всех, сияющая и радостная, бодро шла Иринка с огромным букетом в руках.
— Прощай, Красная Шапочка. Что за милый ребенок, вот душка-то! — то и дело раздавалось позади нее, а это еще более раздражало Лизу и Милочку.
«Эта противная Чернушка была прямо-таки царицею дня сегодня. Муриловский барин не только накупил у нее пряников за баснословную цену и засыпал ее цветами, но на прощание еще изволил поцеловать ей ручку, а при этом громогласно заявил: „Hommage ala plus belle!“ Каково! Воображаю, как теперь зазнается эта глупая девчонка!», — с досадою думала Лиза, и ей вдруг захотелось чем-нибудь рассердить Чернушку, сорвать злобу на ней.
Как нарочно, в эту минуту Иринка взобралась как можно выше на соседний холмик у большой дороги и, еще раз обернувшись назад, посылала оттуда воздушные поцелуи Леве, надеясь, что он увидит ее на этом возвышении.
Ей было так весело сегодня, в день ее рожденья! Как чудно прошел весь этот день, и как она благодарна Леве!
— Пожалуйста, не кривляйся! — сердито одернула ее Лиза. — Нам некогда ждать тебя, и оставь, наконец, в покое несчастного Леву; воображаю, как ты надоела ему за целый день; положительно, надо удивляться его терпению! Словно нянька возится с тобой целый день!
— Ах, но ведь Левочка такой добрый, такой милый! — не без умысла протянула Милочка. — Разумеется, ему было бы гораздо веселее с нами, у нашего столика, он даже говорил нам об этом, — соврала она. — Но ведь в таком случае кто бы стал заниматься с Чернушкой, а бабушка так балует ее, нужно же ведь исполнить прихоть старушки!
— Это неправда, неправда! — воскликнула Иринка, сверкая глазами и с возмущением останавливаясь перед Милочкой. — Лева сам хотел, чтобы я продавала, и сам придумал для меня костюм Красной Шапочки, бабушка совсем не просила его об этом!
— Ты так думаешь?! — насмешливо кинула Милочка. — А что, если мне Лева говорил совсем иное?!
На минуту голубые глаза девушки злобно задержались на Иринкином личике.
— Право, мне кажется, — продолжала она, — ты способна вообразить, что бедному Левочке может доставить удовольствие возиться с такой маленькой глупой девчонкой!
Иринка бросила в ее сторону негодующий взгляд, но не прибавила больше ни слова и, гордо отвернувшись, быстро пошла по дороге вперед.
Кокочка находил эту маленькую сценку очень забавной, и ему тоже захотелось немного подразнить Чернушку. И то сказать, уж больно тут все носятся с нею!
— Кузиночка, а вы не заметили, как Лева все время смотрел в нашу сторону?! — проговорил он нарочно громко. — Вы какую кадриль танцуете с ним?
— Он просил меня оставить для него котильон, как наиболее продолжительный танец, — опять соврала Назимова. — Вероятно, это будет наш последний бал в Муриловке, а перед отъездом нам нужно еще так много… так много сказать друг другу!..
Замятин и Милочка рассчитывали, что Иринка опять рассердится и повернет к ним свое негодующее, пылающее личико, но ребенок, казалось, даже и не слыхал их.
Молча, с поникшей головой, возвращалась теперь домой Красная Шапочка. Все ее недавнее оживление потухло.
«Так, значит, вот что, Лева только из жалости так много возился с нею на базаре, чтобы угодить бабушке, а теперь, отправив ее домой, вероятно, даже рад, что отделался от нее, и, конечно, не дождется вечера, когда он будет танцевать и веселиться с большими, с этой противной злюкой Милочкой».
Непрошеные слезы обиды так и навертывались ей на глаза, но из гордости Иринка ни за что не хотела показать, что она плачет, и усердно закрывала лицо огромным букетом Муриловского барина. Не умея лгать сама, бедная девочка всему поверила и теперь желала только одного — как бы ей поскорей добраться домой и там на воле хорошенько выплакаться.
Ах, если бы мама догадалась и послала за нею кухарку к Субботиным!
XI
— Ну что же, моя ласточка, как удался базар?! — ласково встретила ее на балконе бабушка, с нетерпением поджидавшая свою любимицу.
Старушка была уверена, что Иринка с восторгом кинется ей навстречу и начнет рассказывать обо всем случившемся, а между тем ребенок стоял молча перед нею и выглядел таким печальным и бледным, что бабушка даже испугалась:
— Да что с тобою, ты здорова?
Вместо ответа Иринка порывисто бросилась на шею старушке и, спрятав личико у нее на плече, горько и жалобно разрыдалась.
Чудный букет махровой гвоздики и чайных роз выпал из рук девочки на пол, но она уже не думала о нем.
Бабушка совсем растерялась:
— Иринка, говори же, здорова ты, что опять случилось с тобою?
— Ах, Господи, бабушка, как скучно, ну вот опять: что случилось да что случилось! — с досадой воскликнула Лиза, вошедшая вслед за Иринкой на балкон. — Да говорю вам, одни ломанья только! Выругайте ее хоть раз хорошенько! Право, даже противно, до чего вы с Левой избаловали ее; скоро никому в доме проходу не будет от ее капризов.
Бабушка начала догадываться, в чем дело, и строго взглянула на Лизу.
— Опять, значит, дразнили ребенка.
В эту минуту у калитки сада показались несколько разодетых молодых дам и молодых людей, и хозяйка дома должна была поспешить навстречу своим гостям.
— Мы с тобою еще после поговорим об этом! — сухо заметила Прасковья Андреевна, обращаясь к Лизе, и, взяв Иринку за руку, быстро отвела ее к себе в комнату. — Посиди тут! — ласково проговорила она. — Успокойся немножко, я сейчас вернусь к тебе, и ты тогда мне подробно расскажешь, что с тобою случилось, хорошо?
Прасковья Андреевна ушла, и Иринка осталась одна в ее спальне.
— Ну что, небось рада теперь, маленькая сплетница! — с сердцем кинула ей Лиза, заглядывая в комнату. — Смотри же, не забудь в подробностях рассказать бабушке, как тебя тут все мучают и обижают. Должно быть, приятно сознавать, что из-за тебя вечно делают замечания другим?!
Лиза сердито захлопнула за собою дверь и, стараясь придать своему лицу как можно более приветливое и любезное выражение, быстро побежала за бабушкой встречать гостей.
Наконец-то Иринка осталась совсем одна! Слава Богу. О нет, Лиза напрасно думает, ей вовсе не надо, чтобы из-за нее бранили других, она не сплетница, да и зачем, разве это могло утешить ее теперь, когда ее горе столь велико! Нет, она никому не скажет о нем, никому!
«И Лева тоже ничего не узнает, вот только бы успеть уйти домой до него!» — думала девочка. Ах какая досада, право, что мама не присылает за нею кухарку! Она, конечно, решила, что, как всегда, Лева сам проводит ее. Но Иринка вовсе не желает этого, пусть он веселится с большими, она не станет надоедать ему. Иринка ничего не боится, она и сама дойдет домой, если так, ей никого не нужно!
При мысли, что ей не нужно и Левы, слезы снова навернулись на глаза девочки, но она гордо смахнула их рукой и, приотворив дверь, тихонько выбежала из комнаты.
Теперь оставалось только решить, каким образом лучше всего добежать домой, чтобы ее никто не заметил. Большою дорогою разве? Это проще всего, конечно, но там она, наверное, сейчас же наткнется на самого Леву; значит, остается лесом, той лесной тропинкой, где она так часто ходила вместе с ним!
