Анна Антонова - Звезда новогодней ночи
– Да вообще-то я уже… – растерялась Аля.
– Что? И это ты называешь – накраситься? Не смеши мои носки! Ну-ка садись!
Аля покорно опустилась на стул.
– Закрой глаза! – скомандовала Ира.
Когда подружка наконец разрешила посмотреть в заботливо поднесенное зеркало, ей стало плохо.
– Девчонки, вы что? – простонала она. – Я в таком виде на сцену не выйду!
– Еще как выйдешь! – заверила Ира, подталкивая ее к двери.
Первой ей встретилась Василиса.
– Перекрасивили! – выдала она, придирчиво осмотрев Алю. – Никакого комического эффекта! Вот то ли дело у мальчишек!
Хотя совсем недавно она яростно сопротивлялась усилиям художниц, теперь Аля испугалась, что Василиса заставит их убрать всю красоту и попросит сделать из нее такое же чучело в простыне, какие не получились из собратьев-ангелов. Но преподавательница только махнула рукой:
– Ладно, иди, там только тебя ждут!
В каморке действительно маялись давно замотанные в простыни Рома с Васькой.
– Даа, Алечка, – протянул Васька, окинув ее внимательным взглядом. – Красота – страшная сила!
– Отстань, без тебя плохо, – отмахнулась она.
– Ну почему же плохо? – не унимался тот. – По-моему, все очень даже хорошо!
– Ангелы, давайте за стол! – шепотом позвал со сцены конферансье. – Объявляю!
Они поднялись на сцену и торопливо уселись.
– Невероятное зрелище – вертепный театр в исполнении не кукол, а живых актеров! – услышали они последнюю реплику конферансье, и занавес разъехался в стороны.
– А знаете, господа, «Реквием» Моцарта…
Да, знаете ли, господа, слова со сцены говорить – это вам не через скакалку прыгать! И хотя в зале было тихо, Але упорно казалось, что она не слышит собственного голоса.
Когда они «улетели» со сцены и их сменили черти, на них накинулась Тамара Львовна.
– Ребята, это катастрофа! – трагически сообщила она. – Вас не слышно в зале!
Але вдруг стало обидно за Василису и других учителей. Они столько репетировали, и вдруг на спектакль является директор и заявляет, что у них все плохо!
– Ничего, дальше слов еще меньше будет, – мрачно пообещала она.
– И все-таки говорите громче!
Ага, легко сказать! Ой, черти уже договариваются идти к ангелам в рай! Снова их выход!
Сережу Аля в первый момент даже не узнала: он тоже принарядился по случаю премьеры – надел строгий темный костюм с белой рубашкой и алой гвоздикой, высовывающейся из кармана пиджака, а волосы тщательно зализал назад. Настоящий черт-соблазнитель!
«Вынос на плече» прошел как по маслу. Уже оказавшись за кулисами, Аля услышала смех в зале. Ура, получилось смешно!
В перерыве между сценами в раю и в аду игрались гадания. Васька, нимало не смущаясь, нарядился в юбку и кофту, повязал на голову платок. Где только все это взял-то? Тоже, что ли, художницы постарались?
– Скажи, кто первой замуж выйдет? – интересовалась Надя у веника, аккуратно ставя его в середину круга.
Они взялись за руки и пошли в хороводе. Васька незаметно пытался подтолкнуть веник в сторону Лили, при этом дергая за руку шедшую рядом Алю. Но все равно по сравнению с цирком и вертепом гадания показались девочке сущей ерундой.
– Гораздо лучше! – заявила Тамара Львовна, снова прибежав за кулисы.
Да она, оказывается, ничем не лучше директрисы из старой школы – та тоже обожала показуху!
Падение со стула тоже прошло на «ура», им даже захлопали, как каким-нибудь фигуристам после сложного трюка.
– Ты как, живая? – шепотом спросил Сережа, когда они уже лежали на полу.
– Ага, – удивилась вдруг проснувшейся заботе Аля. – А ты?
– Да тоже. У тебя синяков много?
– Все ноги, – призналась Аля.
– А у меня не только ноги… Ой, тебе пора! Уже дерутся!
Аля медленно поднялась, протерла глаза и с ужасом уставилась на царящий в «аду» бедлам. Сшитый из газет задник – вот где пригодился опыт режиссера Крюкова, автора шедевра «Мужские шалости»! – колыхался и жалобно шелестел.
– Вася, ты что, пойдем отсюда! – кричала Аля, оттаскивая его от Славика, не боясь, что ее услышат в зале – все заглушала музыка.
Вскоре Васька «очнулся», и они вместе побежали за Ромой. Аля вдруг заметила, что Васька с интересом поглядывает на ее ноги – в пылу драки простыни разъехались почти до пояса. Блин, самый подходящий момент! Аля попыталась поправить подол, но пояс развязался и держался на честном слове. Хорошо хоть она послушала Иру и надела колготки самой ангельской расцветки – белые в прозрачный цветочек, и они, по счастью, даже не порвались после падения со стула!
– Сваливаем! – прошипела Аля.
Ангелы построились, глядя друг другу в затылок, и замахали «крыльями».
– Да быстрее! – зло шептала она, пока они не скрылись со сцены.
В фойе парни сразу понеслись к лестнице, а Аля остановилась и, чертыхаясь, стала перевязывать пояс.
Ой, уже черти бегут! Затянув его так, что стало больно дышать, он подобрала простыни и тоже понеслась к лестнице. Привычного «автоматного огня» не было, парни прилипли к закрытой двери в зал, заглядывая в щелку.
– Ну что там? – безуспешно пыталась пробиться Аля.
– Народу… – присвистнул Васька.
– Все, идем! – скомандовал Рома и потянул дверь на себя.
И правда, сколько людей! И совсем рядом! А им сейчас драться с чертями на лестнице… Ужас! Подбежала Оля и совсем не понарошку дернула ее за волосы.
– Ах ты ведьма! – завопила Аля, ответно вцепляясь ей в хвост.
Наконец раздался колокольный звон и на сцену выкатилась коляска, стилизованная под люльку с новорожденным Христом. Аля с радостью прекратила драться и стала спускаться. Остальные последовали за ней. Поднявшись на сцену, они зажгли заранее приготовленные свечи и выстроились на авансцене, в упор глядя в зал – теперь уже было можно.
Им долго и оглушительно хлопали, пару раз даже вызывали на бис.
– Поздравляю! – просияла Василиса, когда ангелы и черти наконец ввалились в каморку, оглушенные и счастливые. – Все просто отлично, все молодцы!
Снимать костюм ангела не хотелось, и Аля вышла в нем к маме. Теперь-то не страшно, если увидят!
– Поздравляю! – тоже сказала мама. – Ты у меня лучше всех!
– Да ладно… – смутилась она.
– Кстати, ты правильно сделала, с этим мальчиком целоваться не стоило!
– Мама!
– Ну ладно, беги переодевайся! А то Новый год так ангелом и встретишь!
– Алька, ты просто супер! – заявила Ира, когда она пришла в рубку. – Лучше всех смотрелась!
– Все твой костюм!
– Ну… не без этого! – без ложной скромности согласилась подруга.
Аля быстро переоделась в короткое серебристое платьице и, несмотря на Иркины протесты, аккуратно смыла добрую половину макияжа.
В фойе гремела музыка. Ирка, уже давно одетая в костюм лисички, дергала Алю:
– Пошли, хватит в зеркало смотреться! Я тебе и так скажу – всю красоту ты уже стерла!
Они наконец вышли из рубки и сразу смешались с пестрой праздничной толпой. А она еще боялась не почувствовать новогоднее настроение! Ирку сразу пригласили танцевать, и она унеслась, а к Але подошел Славик:
– Ну, как тебе?
– Что?
– Да спектакль наш.
– Ты знаешь… – Аля прислушалась к себе. – Я пока не поняла.
– А ты круто смотрелась. Реально! Дай пять! – и он неуклюже пожал ей руку.
Славик ушел. Аля даже не успела понять, что это было, когда рядом нарисовался Васька, потрясающе симпатичный в белых брюках и салатовой шелковой рубашке.
– Слушай, ты так классно сыграла!
Да они сговорились, что ли? Что, вообще, происходит? Ничего потрясающего она не изобразила, все как на репетиции…
– Алечка… В общем, ты извини, если что не так, – наконец сказал он, глядя куда-то в сторону. – Я иногда…
– Да ладно, – удивилась она. – Я уже и забыла…
Конечно, ничего Аля не забыла. Просто теперь все это относилось уже как будто не к ней. Словно ей рассказали про какую-то другую девочку…
– Мир? – улыбнулся Васька.
– Мир, – кивнула Аля. Обычная улыбка, что же в ней было такого особенного?
Время пролетели незаметно. Большие часы на стене отсчитывали последние минуты до Нового года. У елки появились Дед Мороз и Снегурочка и завели любимое Иркино: «Раз, два, три, елочка, гори!»
– Аль… – подошел к ней Антон.
Кажется, она догадывалась, что он собирается сказать.
– Ты так здорово сыграла сегодня!
Аля невольно хихикнула. Может, это массовый гипноз?
– Ты тоже.
– Да что я! – махнул рукой Антон. – Ты даже не представляешь…
Его слова заглушили куранты.
– Урааа! – завопили вокруг.
Аля вдруг почувствовала руку Антона на своем плече и услышала его тихий голос, шепнувший ей на ушко:
– С Новым годом, Алька!
