Мишель Пейвер - Брат Волк
Торак затаился в тростнике.
Шагах в пятидесяти от него в реку спустились двое мужчин и направились прямо к тем зарослям тростника, где прятался он. Двигались они осторожно, но явно рассчитывали на удачу. Один держал в руках огромный лук, размерами превосходивший рост Торака, и в лук уже была вложена стрела; второй сжимал в руке базальтовый метательный топор.
Зря он так долго прятался в тростнике! И теперь, если он останется на прежнем месте, его наверняка обнаружат, а если попытается переплыть реку, люди Ворона настигнут его и проткнут копьем, как щуку. Нет, нужно попробовать немедленно вернуться в Лес.
Стараясь двигаться совершенно бесшумно, Торак развернулся и стал осторожно выбираться на берег. Берег густо порос ивняком, что давало отличное прикрытие, но был очень крут. Красная глина так и ползла под ногами. Если он не удержится на склоне и скатится обратно в реку, они, конечно же, услышат всплеск…
Морщась и скаля зубы от усилий, Торак пальцами и даже ногтями цеплялся за скользкую землю. Вниз скатывались мелкие камешки, но эти негромкие всплески, к счастью, совершенно заглушал вой берестяных дудок, и те двое ничего не замечали. Грудь у Торака ходила ходуном, когда он наконец взобрался наверх. Теперь на север. Небо затянули тучи, и он никак не мог определить направление по солнцу, но догадался: раз река течет на запад, то если оставить ее точно за спиной, пойдешь примерно на север.
Он шел сквозь густой лесок, состоявший из березняка и осинника, стараясь волочить куски сыромятной кожи по земле, чтобы оставить хорошо сохраняющийся сильный запах — для собак.
И вдруг собачий лай раздался в пугающей близости от него. Видно, он слишком рано начал оставлять след, и собаки уже успели почуять запах ремней.
Охваченный паникой, Торак взобрался на ближайшее дерево — это была довольно высокая тонкая осина — и едва успел скатать ремешки в клубок и забросить этот клубок как можно дальше от себя в сторону реки, как из зарослей выскочила здоровенная рыжая собака.
Собака с лаем принялась скакать под деревом, на котором притаился Торак; хлопья пены так и летели из ее разинутой пасти. Потом она вдруг почуяла запах сыромятной кожи и бросилась в ту сторону.
— Он там! — донесся до Торака крик с берега реки. — Один из псов взял его след!
Трое мужчин пробежали прямо под осиной, где сидел Торак, пытаясь нагнать удравшую вперед собаку. Торак прижался к стволу дерева. Если хоть один из них поднимет глаза…
Но преследователи с хрустом вломились в заросли и исчезли. Через несколько секунд Торак услышал слабые всплески. Должно быть, они обшаривали заросли тростника.
Он немного выждал, опасаясь появления новых преследователей, спрыгнул на землю и побежал на север, лавируя меж тощих осин и стараясь держаться подальше от реки. Потом вдруг резко остановился. Пора было сворачивать на восток, к стоянке, и постараться как-то сбить со следа собак.
В отчаянии Торак огляделся, пытаясь найти хоть что-нибудь, способное забить его собственный запах. Оленьи катышки? Это не поможет, собаки все равно его учуют. Тысячелистник? Возможно… Это растение обладает очень сильным запахом, но и его маловато.
У корней высокой березы Торак заметил помет росомахи; помет был старый, засохший, из него торчала какая-то отвратительная шерсть, а запах был такой жуткий, что у Торака стали слезиться глаза. Вот так удача! Торак растоптал какашки, буквально задыхаясь от вони, и натер этой дрянью свои ступни, лодыжки и руки до плеч. Росомаха — зверь не больше барсука, но нападает на все, что движется, и почти всегда выходит в схватках победителем. Наверняка собаки не решатся схватиться с таким опасным хищником.
Вой дудок внезапно стих.
Тишина оглушила Торака. Сердце его сжалось от ужаса, ибо он понял, что одновременно стихли и вопли волчонка. Не случилось ли с ним чего? Но конечно же… конечно, люди племени Ворона не осмелятся причинить вред такому лесному охотнику, как волк.
Торак сломя голову кинулся сквозь густой подлесок к стоянке. Бежать приходилось в гору, рядом меж разбросанных всюду огромных валунов, скользких от мха, вилась река.
Торак увидел впереди завитки дыма, поднимавшиеся к тяжелым набрякшим тучам. Стоянка, должно быть, совсем рядом. Торак присел на корточки, напряженно прислушиваясь к звукам возможной погони, которые вполне могла заглушать шумливая речка. Он то и дело затаивал дыхание, опасаясь услышать резкий свист выпущенной стрелы и ощутить, как ее острый наконечник вонзается ему между лопатками.
Но вокруг было тихо. А что, если ему все же удалось обмануть их и они продолжают преследовать его в северном направлении?
Сквозь деревья Торак заметил впереди что-то большое, застилавшее ему обзор, и резко остановился. Он догадывался, что это может быть, и очень надеялся, что ошибся. Медленно, с опаской двинулся он к этому предмету.
Точно гигантская жаба, перед ним возник могильный курган. Курган был довольно приземистый, всего на голову выше Торака, и весь порос мхом и кустиками черники. За ним виднелись еще два кургана, поменьше, а вокруг них густо росли тисы, полузадушенные побегами вечнозеленого падуба.
Торак рванулся было назад, не зная, как поступить. Однажды они с отцом набрели на такие курганы… а здесь, должно быть, кладбище племени Ворона: то место, куда они относят своих мертвых.
Путь к стоянке — и к Волку — лежал прямо через это кладбище. Но Торак не был уверен, что осмелится пройти здесь. Ведь он не принадлежал к племени Ворона и не решался осквернить столь священное место, опасаясь рассердить мертвых предков этих людей…
Туман проплывал над могильными курганами, цепляясь за бледные, похожие на привидения сухие побеги болиголова, качавшиеся у Торака над головой, и за красноватые стебли кипрея, с едва слышным шорохом ронявшего на землю сухие семена. А вокруг высились темные, настороженные деревья; эти деревья всю зиму оставались зелеными и никогда не спали, а теперь чутко прислушивались к каждому шагу Торака. На ветвях самого высокого тиса сидели три ворона и внимательно на него смотрели. «Интересно, — отчего-то подумал он, — который из них является хранителем этого племени?»
И тут же услышал позади лай собак.
Он попался в ловушку! Хитрый Фин-Кединн, широко раскинув сеть погони, затем быстро стянул ее и поймал рыбку.
Бежать Тораку было некуда. Течение в реке было слишком быстрым, чтобы запросто ее переплыть, а если взобраться на дерево, то вороны тут же сообщат охотникам, где он скрывается, и те подстрелят его, точно загнанную белку. Если же он попытается спрятаться в густых зарослях, собаки вытащат его оттуда, как ласку.
Торак повернулся к преследователям лицом, хотя защитить ему себя было нечем; в руках у него не было даже камня.
Он попятился и уперся спиной в склон ближайшего кургана, с трудом подавив желание закричать от ужаса. Его поймали, загнали в угол — и живые преследователи, и их мертвые предки.
И тут кто-то схватил его сзади за шиворот и потащил во тьму.
Глава 13
— Не двигайся, — еле слышно шепнул кто-то прямо Тораку в ухо. — Ни звука! И не тронь кости мертвых!
Торак этих костей даже не видел, он вообще ничего не видел — такая вокруг была темнотища. Он весь скрючился в тесном, пахнущем гнилью пространстве, чувствуя лишь, что прямо ему в горло упирается острый кончик ножа.
Он так стиснул зубы, что они заскрипели, но так и не перестали выбивать дробь. Вокруг чувствовалась ледяная тяжесть сырой земли и присутствие множества мертвых. Здесь лежали кости людей из племени Ворона, и Торак про себя молил этих мертвых об одном: пусть они не сердятся на него, пусть души их подольше пребывают в своих вечных странствиях по Стране Мертвых, далеко-далеко отсюда! Но что, если кто-то из них оставлен здесь сторожить их покой?
Нет, нужно поскорее выбраться отсюда! Еще в первые мгновения, будучи насмерть перепуганным, Торак все же успел услышать скрежет каменного скребка, и ему показалось, что его невидимый пленитель засыпает вход в курган. Когда глаза мальчика немного привыкли к темноте, он заметил тонкий лучик света. Значит, вход в курган все же был закрыт не полностью.
Торак уже подумывал о том, чтобы вырваться и попытаться расширить этот просвет, когда услышал голоса, доносившиеся снаружи. Еще негромкие, но явно приближавшиеся.
Он весь напрягся. Как и его пленитель.
Хруст камешков и шелест сухой листвы стали громче, затем стихли шагах в трех от кургана.
— Он бы никогда не осмелился прийти сюда, — услышал Торак приглушенный испуганный голос какого-то мужчины.
— Да нет, он-то как раз вполне мог на это решиться, — шепотом возразила ему женщина. — Он не такой, как мы. Ты же видел, как он Хорда-то одолел. Кто знает, что ему еще в голову могло прийти?
