Валерий Роньшин - Тайна танцующей коровы
Машина остановилась. Из нее вышли двое мужчин. Оба в чалмах, в белых шароварах и таких же белых рубахах. Арабы, что ли?..
— Эмма Мухина? — спросил один мужчина.
— Йес! Йес! — усиленно закивала я головой.
Второй подошел ко мне. В руке у него был зажат обыкновенный шприц. Не говоря ни слова, он всадил в мое плечо длинную иглу.
И я полетела в черную бездну.
Я ВЫХОЖУ ЗАМУЖ
Очнулась я в большой комнате без окон, сплошь увешанной коврами. Даже на потолке был ковер. Я лежала на подушках, расшитых золотыми нитями. Пахло чем-то приторно-сладким. Из-за стены доносилась восточная мелодия. «Ма-а-ла ха-а-ла…» — тягуче выводил женский голос.
Интересно, куда я попала?..
Дверь отворилась, и в комнату вошел толстый старик с седой бородой. На чалме у него сверкали бриллианты, на атласном халате переливались жемчужины, а на пальцах блестели перстни и кольца.
— О прекраснейшая из прекраснейших, — заговорил он по-русски, — позволь приветствовать тебя в благодатном эмирате Уллаухия.
Я даже рот разинула от удивления.
— Так это Арабские Эмираты?!
— Как ты догадлива, о моя повелительница.
— А вы кто такой?
— Имя мое, о прелестнейшая, Бахтияр Хасан Ахмет ибн Бей Свет. Я наследный принц эмирата Уллаухия.
— Принц? — недоверчиво повторила я, вспомнив арабские сказки «Тысяча и одной ночи», которые мне рассказывала Катька. В этих сказках все принцы были сплошь молодые и красивые. А этот был похож на старую обезьяну.
— Больно вы старый для принца.
— Ничего не поделаешь, — вздохнул старик. — Моему отцу эмиру недавно исполнилось ровно сто лет. А он и не думает умирать.
— Ну, это ваши с ним проблемы, — сказала я. — Вы лучше ответьте, как я здесь оказалась?
Принц Бахтияр уселся рядом со мной на подушки и неторопливо заговорил:
— Да будет тебе известно, о красавица, что я имею ровно две тысячи жен. Но среди них нет той, которая бы безраздельно владела моим сердцем. У одной жены мне нравится нос, но не нравятся губы. У другой нравятся губы, но не нравятся брови. А у третьей нравятся и брови, и губы, а вот глаза не нравятся. И так до бесконечности. Поэтому я и приказал дворцовому скульптору вылепить из воска куклу, соединив в ней все понравившиеся черты моих жен. И вот что получилось…
Принц отодвинул в сторону один из ковров. И я словно бы увидела себя в зеркале. В неглубокой нише стояла восковая кукла. Точная моя копия.
— Это же… это… — Я никак не могла опомниться.
— Да, о благоуханный цветок оазиса. Это ты. Но тогда я еще не знал, что это ты. Передо мной была всего лишь безжизненная кукла. И я повелел сфотографировать ее и разослать снимки во все страны мира, где имелись посольства эмирата Уллаухия…
— Так, так, — начинала я постепенно догадываться, к чему клонит принц.
— Но, увы, ни в одной стране послы не могли найти девушку, похожую на эту куклу. Сердце мое готово было погрузиться в пучину печали, как вдруг из далекой Москвы пришла радостная весть. Посол сообщил, что на дипломатическом приеме он познакомился с русским миллионером Муромцевым. И тот, едва взглянув на фотографию куклы, сказал, что знает точно такую же девочку. И готов ее продать.
— Продать?! — воскликнула я. — Как это продать?!
— За деньги, о прелестнейшая.
— Да зачем Муромцеву деньги? Он и так был самый богатый человек в России.
— Даже самому богатому человеку не помешают триста миллионов долларов, — с поклоном произнес принц Бахтияр.
— Как?! — снова воскликнула я. — Вы заплатили ему триста миллионов баксов?!
— Да, о свет моей души. Именно такую сумму он запросил за тебя.
Ай да Илья Ильич! Ну и прохиндей! Сначала навешал мне лапши на уши насчет своей якобы пропавшей дочки; потом, показав снимок куклы, наврал, что это его школьная любовь… А на самом деле продал меня в эмират Уллаухия за кругленькую сумму. Недаром он тогда в самолете говорил, что все продается и покупается.
— …И вот я с трепетом стал ждать твоего появления, о райская птичка. А тебя все не было и не было. Терпению моему пришел конец, и я, узнав, что Муромцев в Англии, послал туда своих слуг. Они встретили тебя у замка Литл-Минч и пригласили в эмират Уллаухия.
— Хорошенькое приглашение, — потрогала я плечо, в которое мне сделали укол.
— Не обращай внимания на мелочи, о сладчайший из шербетов. Послезавтра ты забудешь об этом досадном недоразумении.
Я насторожилась.
— А почему именно послезавтра?
— Потому что послезавтра состоится наша свадьба, о лунный свет на бархате ночи.
Да, веселенькая у меня жизнь, ничего не скажешь. То один руку и сердце предлагает, теперь второй жениться хочет. И это в мои тринадцать лет…
Я поднялась с подушек.
— Знаете, Бахтияр… э-э… как вас там дальше?
— Зови меня просто Ярик, о несравненная. Мне всего лишь семьдесят пять.
— Так вот, Ярик, — решительно сказала я, — никакой свадьбы послезавтра не будет. Понятно?! Я российская гражданка и пойду сейчас в посольство своей страны. Чао-какао.
С этими словами я деловым шагом направилась к выходу. Но когда я открыла дверь, дорогу мне преградил здоровенный негр. В мускулистой руке он сжимал кривую саблю.
— Не надо нервничать, о соловей в золотой клетке, — ласково проворковал принц Бахтияр. — Сегодня ты не хочешь выходить замуж. Но завтра, когда ты отведаешь «напитка любви», ты сама попросишь меня стать твоим мужем.
Час от часу не легче! Представляю, что это за напиток. Какой-нибудь сильнодействующий наркотик. Он мне так по мозгам вдарит, что я не только за старика-принца захочу выйти замуж, а даже за гориллу в зоопарке.
— Не буду я пить ваш дурацкий напиток! — закричала я.
— Тогда, о белоснежная голубка, я прикажу отрубить тебе голову. Ха-ха-ха, — весело засмеялся он. — Восточная шутка.
Но по его глазам я поняла, что это была вовсе не шутка. Дело принимало скверный оборот. Я решила пойти на хитрость.
— Не хотела вам говорить, принц, да, видно, придется. У меня от рождения одна нога короче другой.
— Пустяки, — ответил Бахтияр. — Мои слуги будут носить тебя на руках.
— Это еще не все. Я ни фига не вижу. У меня минус десять на оба глаза.
— Зато я обладаю отличным зрением.
— И потом я очень глупая. Голова плохо соображает.
Принц Бахтияр был непробиваем.
— А молодой девушке и не надо быть умной. Ум для нее помеха.
Я тяжко вздохнула. Вместо того чтобы выводить на чистую воду банду черных колдунов и спасать Катьку с девочками, я должна выходить замуж за этого сморчка.
Главное, что отсюда и не убежать. Я не знаю ни расположения комнат во дворце, ни даже в каком городе дворец находится.
— Ты будешь есть с золотой посуды, — продолжал распространяться принц. — Спать на золотом ложе. Я стану исполнять любое твое желание. Я дам тебе все, что ты захочешь…
— Хорошо, — сказала я. — Дайте тогда проявитель и закрепитель.
— Что-о-о?.. — недоуменно протянул Бахтияр. Я достала из кармана кассету.
— Мне надо проявить вот эту пленочку.
Принц хлопнул в ладоши. Тотчас в комнату влетел слуга. Бахтияр что-то быстро сказал ему и отдал мою кассету.
— Только пусть осторожней проявляет, — предупредила я.
Принц снова что-то сказал слуге. Тот побледнел.
— Что вы ему сказали? — спросила я.
— Я сказал: если ты засветишь пленку, я отдам тебя на съедение льву-людоеду.
Слуга убежал. Другой слуга вкатил в комнату столик на колесиках. На столике лежали восточные сладости: халва, шербет, рахат-лукум…
— Прошу тебя отведать моих скромных угощений, о Эмма с чудесной фамилией Мухина.
Зазвучала восточная мелодия. Появились танцовщицы в синих шароварах и золотистых вуалях. Позади меня встали два громадных негра с опахалами. В общем, я словно бы попала в арабскую сказку.
Но мысли мои были далеко не сказочные.
Запихивая в рот попеременно то рахат-лукум, то шербет, то халву, я думала: «Значит, Муромцев решил на мне подзаработать. А его взяли и убили. Кто мог это сделать? Соскин?! Или тот, кто толкнул майора Гвоздя в пропасть?!»
Вскоре в комнату вошел первый слуга и с поклоном протянул принцу Бахтияру проявленную пленку. Принц посмотрел ее на свет.
— Древнеперсидский язык, — уверенно заявил он.
— Откуда вы знаете? — встрепенулась я.
— Я полиглот, о драгоценнейшая, — не без гордости сказал принц. — В совершенстве владею тридцатью языками.
— Может, тогда переведете текст? — с надеждой спросила я.
Бахтияр, сняв чалму, с сомнением почесал лысину.
— Тут много переводить, о свет очей моих.
— Да мне все не надо, о верблюд моей пустыни, — ответила я. — Переведите только то место, где говорится о запасном выходе из Ада.
