Юрий Ермолаев - Можете нас поздравить!
— Какое время? — вздрогнул Федька.
— Самое подходящее, — сказал я, — ты слышал про то, как люди во сне учат иностранные языки?
— Как же, — закивал головой Принц-Федька, — об этом по радио рассказывали. Вот бы нам так уроки делать!
— Один инженер за четырнадцать ночей во время сна весь английский язык выучил, — сообщил я Федьке и развил свою мысль: — Учёные, как известно, никогда не останавливаются на достигнутом. Во все века продолжают свои поиски…
— Скажи, — перебил меня Павлик, обращаясь к Федьке, — ты слышал что-нибудь про «скоростную умнетику»?
— Ничего, — честно признался Федька. Он и не мог что-нибудь слышать о такой науке. Ведь её придумал наш вожатый Игорь.
— Это система самого быстрого изучения всех наук, — сказал Павлик. — Занимаясь по ней всего один месяц, совсем неграмотный человек может сдать экзамены на аттестат зрелости.
— А за год он проходит курс всего университета, — подлил я масла в огонь.
Павлик перешёл на шёпот:
— Эту систему изобрела группа учёных под руководством Григория Михайловича Полозова.
— Аниного отца?! — ахнул Федька.
— Да, — подтвердил Павлик, — он крупный инженер, а в детстве, как я, увлекался медициной. Знание этих наук и позволило ему сделать такое замечательное открытие.
— Представляешь, как нам повезло! — воскликнул я. — Ведь сейчас Григорий Михайлович ищет человека для испытаний.
— Он хотел произвести сбои эксперименты на нас, да мы не выдержали экзамен, — огорчённо признался Павлик.
— Не ответили что-нибудь? — спросил Федька, с интересом.
— Наоборот, — с сожалением вздохнул Павлик, — очень много ответили правильно. Вот и не подошли.
— Нужен совсем незнающий человек, — сказал я, — а то чему же его учить.
— Как Григорий Михайлович объяснил нам это, мы сразу про тебя вспомнили, — вставил Павлик, — есть, говорим, у нас такой человек!
— Ну, я тоже кое-что знаю, — запротестовал Федька и тут же с сожалением добавил: — Наверное, не сгожусь.
— А ты попытайся, поэкзаменуйся, — принялись мы уговаривать Федьку, — вдруг подойдёшь? Тогда через месяц первым учеником станешь. А через год — профессором. Науку вперёд двинешь и на весь мир прославишься.
— Как же я к нему на экзамен-то пойду? — заволновался Федька. — Мне ещё ходить не разрешили.
— Ты только согласись, он сам к тебе придёт.
— Сейчас ты ему нужнее, чем он тебе, — одновременно сказали мы с Павликом.
— Ладно, — решился Принц-Федька и махнул рукой, — зовите. Может, я и сдам экзамен.
Мы вихрем выскочили на улицу. Нас так и распирал смех. Но Федька мог следить за нами из окна. Поэтому мы с самым серьёзным видом прошли по его двору и только на улице, весело подмигнув друг другу, залились смехом. И не переставали смеяться до Аниного дома.
Григорий Михайлович ждал нас у себя в кабинете.
— Ну, как успехи? — спросил он. — Что сказал ваш подшефный?
— Согласен экзаменоваться, — выпалили мы.
— Тогда едем! — скомандовал Григорий Михайлович, надевая пальто.
Вот это человек! Другой бы мог и не согласиться помочь нам. Тогда что бы мы делали? А Григорий Михайлович даже в план Игоря внёс очень ценное замечание. Всё научно обосновал, чтоб никто не мог подкопаться. Настоящий друг ребят. Не то что Анина мама. Хорошо, что её дома не оказалось. А то ещё решила бы с нами ехать, всё бы испортила.
Мы сели в машину и через каких-нибудь пять минут были снова у Принца.
Экзамен наоборот
— Вот, Григорий Михайлович, самая подходящая для вас кандидатура, — кивнув головой в сторону Федьки, сказал Павлик.
— А! Старый знакомый! — приветствовал Принца Григорий Михайлович.
— Я всё-таки кое-что знаю, — робко предупредил Федька, — может, и не подойду…
— Это мы сейчас выясним, — сказал Григорий Михайлович, — будешь знать что-то из того, чему учит моя программа, не подойдёшь. Мне нужен полный неуч и невежда. Вроде Митрофанушки из «Недоросля», знаешь?
— Не-ет, — растерянно протянул Федька.
— Уже хорошо! — заметил Григорий Михайлович и, сев против Федьки на стул, приказал ему: — Слушай меня внимательно. Сколько будет семью семь?
— Э… э… — засопел Федька и схватился за пальцы.
— Так, — махнул рукой Григорий Михайлович, — можешь не считать. А восемью семь?
— Н-н-н… сорок два! — бухнул Федька.
— Неплохо, — кивнул головой Григорий Михайлович. — Скажи мне теперь, сколько будет два плюс три?
Федька испуганно заморгал глазами:
— Знаю! Честное слово, знаю!
— Это ничего, — успокоил его Григорий Михайлович, — курс первого класса в мою программу не входит. Так сколько же будет два плюс три?
— Шесть! — выпалил Федька и тут же поправился. — Это я от волнения. Пять будет. Пять!
— Верно, — сказал Григорий Михайлович, — по математике ты мне подходишь. Перейдём к русскому. Скажи, пожалуйста, что такое запятая?
Федька думал, наверное, с минуту. Потом неуверенно сказал:
— Точка с хвостиком.
— Очень своеобразный ответ, — отметил Григорий Михайлович и обратился к нам: — Вы замечаете, как остро воспринимает у него мозг мои вопросы? Правильных ответов он не знает, а отвечает чисто зрительно. И, я бы сказал, оригинально. Перед нами запущенная форма одарённой личности.
Мы дружно закивали головами. А Принц-Федька зачем-то пощупал рукой свой лоб.
— Следующий вопрос такой, — сказал Григорий Михайлович, — назови мне какое-нибудь местоимение.
— Корова, — быстро «сообразил» Принц.
Мы с Павликом чуть не прыснули.
— Объясни, почему ты так считаешь? — попросил Григорий Михайлович, строго посмотрев на нас.
Федька ответил обстоятельно:
— Ведь я же не назвал эту корову по имени — Бурёнка там или Пеструха, а вместо имени сказал просто «корова», потому и получилось вместоимение.
— Ну, брат, в твоих незнаниях я убедился полностью! — всплеснул руками Григорий Михайлович. — Теперь мне нужно выяснить, как ты соображаешь в обычной жизни. Для этого я попрошу тебя решить одну задачу. Задача эта будет не арифметическая, но тоже на одно крайне необходимое вам действие. Какое именно, ты и должен определить. Слушай условие: ученик решал примеры на сложение, умножение, вычитание и деление. Всё решил правильно. Но на первой страничке он поставил две кляксы, а на второй пятёрку написал так, что все путали её с тройкой. Вот и спрашивается: какого действия не хватало в работе этого ученика?
— Прилежания, — гаркнул сияющий Федька.
— Молодец! Экзамен ты выдержал блестяще! — сказал Григорий Михайлович и пожал Федьке руку. — Ручаюсь, что дней через пятнадцать ты так же хорошо ответишь учительнице. А потом сможешь участвовать в математических и литературных олимпиадах своей школы и получать призы.
— Когда мы начнём заниматься? — загоревшись, спросил Федька.
— С завтрашнего дня, — ответил Григорий Михайлович и предупредил Принца: — Помни, Федя, о наших занятиях пока никто не должен знать. Проводить их с тобой будут мои ассистенты. Ты должен выполнять всё, что они скажут.
— Всё сделаю, как нужно, не сомневайтесь, — пообещал Федька и гордо посмотрел на нас.
Я сделал вид, что ужасно завидую Федьке (глубоко вздохнул и безнадёжно махнул рукой). После этого мы с Павликом бросились к Аниному отцу и наперебой стали просить его:
— Григорий Михайлович, возьмите нас в ассистенты! Очень вас просим! Возьмите, пожалуйста!
— Чудаки вы! — снисходительно, точно профессор, усмехнулся Принц-Федька. — Чего просите? Ассистенты Григория Михайловича — научные сотрудники.
— Да! — сказал Григорий Михайлович Федьке и, как бы обдумывая что-то, продолжал: — Но будет неплохо, если первые две недели, пока мои помощники в командировке, с тобой займутся Петя и Павлик. Тем более, что они в курсе моей системы. За эти дни ты узнаешь всё, что проходят в школе за первые четыре года обучения. А потом, — Григорий Михайлович обратился ко мне и Павлику, — вы уж не обижайтесь, но придётся вас заменить.
Мы согласно закивали головами.
— Значит, сделаем так, — распорядился Григорий Михайлович, — пока Федя не может приходить ко мне, я буду давать вам ежедневно комплекс тех упражнений, в которых вы обязаны с ним разобраться. Уроки делать не надо. Занимайтесь только по системе «скоростной умнетики».
Принц-Федька сразу оживился. Последние две фразы особенно ему понравились.
— Слышите, — предупредил он нас, — заниматься буду только так, как велит Григорий Михайлович.
— Только так! — строго повторил Анин отец. — А если что-то будет неясно, сразу вызывай меня.
Григорий Михайлович ещё раз пожал Федьке руку и ушёл. Как только за ним хлопнула парадная дверь, Принц-Федька надулся, точно уже стал президентом Академии наук, и важно сказал нам:
