Ирина Костевич - Мне 14 уже два года
— Доремира, остановись. Хватит.
Голос вернул на землю.
Позади, забыв закрыть рот, стояла Сана. Впереди, на стене, окаймляя весь дверной проём, тянулся орнамент из ярко-огненных, с красными и желтыми бликами, цветов. Ярких, как сама жизнь. Я сползла со стремянки и села прямо на пол, подперев спиной стену. Была ли стена холодной? Возможно. Не знаю. Какая разница?
Выдохнула. Посмотрела вокруг.
Сана куда-то делась. Девчонки, как одержимые, воплощали в жизнь наш эскиз.
* * *Трудились они не одни. Рядом помогали еще человек десять, а то и больше. Половина — лысые. Тетя Роза руководила процессом. А меня не трогали… не знаю, почему. Видимо, потому что это было невозможно, пока я не дорисовала. На стене у девчонок уже сияло наше нежное солнышко, виднелись контуры будущей руки… Я посмотрела еще и засмеялась: народ, не сверяясь с эскизом, творил по собственному разумению, но выходило неожиданно хорошо и слитно. А еще — у этих подростков горели глаза! Да, а еще — они улыбались. И тут я начала плакать. Тихо-тихо, просто из глаз струились слезы, и было мне хорошо, и уходили печаль и страх, а их место занимала радостная уверенность и любовь. «Эх, Арсен, видел бы ты это!» — подумалось неожиданно. И тут я встретилась с сияющими глазами какого-то темноволосого парня. И тут же смутилась — он смотрел на меня с таким неподдельным восторгом, как никто и никогда. Не выдержав, опустила взгляд. Это же я — Мира — чего на меня так пялиться?
Когда акрил подсох, взяла мокрую тряпку и, повозив ею по поверхности беленой стены, немного замазала свой орнамент. Тончайший слой побелки соединил это яркое чудо со всей поверхностью, сделал орнамент гармоничным.
Я даже не бралась за основную картину на стене — там художников хватало. Аля с Викой общались с помогавшими, а я не хотела мешать. Сана не подходила. Только сейчас до меня дошло, что вообще-то она — человек деликатный. Несмотря ни на что. Я сидела и молчала. Потом меня чем-то кормили, угощали соком. Я ела, пила. Дважды ответила на звонки родителей. Кажется, говорила одно и то же: «Не волнуйся, папа (во второй раз — мама), все хорошо. Да, хорошо, ладно, да…»
И вот, наконец, все закончено. В последнюю очередь на стене появился логотип группы «ВАМ!» Полюбоваться на дело наших рук приходили даже из других отделений. Меня настойчиво спрашивала какая-то женщина на костылях, когда мы придем рисовать и к ним. Я честно ответила, что не знаю. Девчонки были в центре внимания. А ведь совсем недавно боялись тут вздохнуть лишний раз!
Мы уложились к шести вечера. Тетя Роза привела главврача. Этот огромный пожилой мужчина тихо ходил по холлу, разглядывая сотворенное. Затаив дыхание, пытались мы прочесть в его глазах или хотя бы походке одобрение или порицание. Но глаза главврача были скрыты очками с толстыми линзами, а движения мягки и беззащитны. Он долго и задумчиво смотрел, ничего не говоря. Потом развернулся и, уходя, бросил нам лишь одно слово:
— Молодцы!
Тетя Роза, шумно выдохнув и проведя ладонями по лицу, принялась фотографировать. Заставила встать всех нас у разрисованной стены, позировать так и эдак. Люди прибывали, так что самый большой групповой портрет татешка сделала, взгромоздившись у противоположной стены на стремянку.
Потом мы пожелали всем скорейшего выздоровления и стали собирать вещи. Волшебство закончилось.
А дома ждали родители…
Тетя Роза хотела идти со мной, но я не разрешила. Взрослая уже, сама разберусь.
По возвращении меня ждала головомойка. И это было… забавно. Мне казалось, что я старше их всех. Возмущенные тирады сыпались со всех сторон, хотя чувствовалось: вроде родным и не хочется, но статус обязывает. Разбор полётов длился минут пятнадцать, закончившись вердиктом папы: «Все каникулы сидишь дома. И до Нового года — никакого компьютера!»
Интересно, за самостоятельность ВСЕГДА надо платить?
Глава 20. Что рассказала Светка
Идет третий день таких коротких каникул… Я сижу у бабушки, но и ее нет дома. Как и мамы с папой. А у меня столько сил — горы могу свернуть. Но рисовать сейчас не хочется, и читать. Все во мне горит обсудить вчерашнее, а не могу дозвониться! Ни Але, ни Вике. Позвонила Динке, хотела ей обо всём рассказать — так той некогда. Собирается, видите ли, со СВОИМ парнем в зоопарк. Причем, я так поняла, уже с другим своим…
Сана, конечно же, Сана! Вот кто мне будет рад! То есть — наверное, будет… Но и Сана не вне доступа. Сговорились они, что ли?! Тогда я набила сообщение «Позвони, когда сможешь», отправила, и окончательно завалилась на диван.
Скукотища. А наш класс послезавтра отправляется на горное озеро. Через страусиную ферму. Тоже, что ли, подбить тетю Розу туда смотаться? Она меня у родителей точно отпросит! Хотя… А смысл? Ну, допустим, приеду я туда, и что? Не дождусь ни от кого из одноклассников ни «привет», ни «здрасьте».
Со скуки взялась даже читать бабушкин страшный журнал про здоровье. И тут в тишине раздался такой требовательный звонок, что меня чуть с дивана не сбросило. Звонили на городской.
— Мира, привет! Говорить можешь? — раздался деловитый голос, абсолютно мне незнакомый.
— Да. А кто это?
— Ну ты даешь! Это же я — Света!
— А-а-а…
— А ты почему на сообщения не отвечаешь?
— Я не за компом. А что?
— Ни фига себе, «а что?»! Вся школа гудит, а она сидит и ничего не знает!
— Чего я не знаю?
— Мира, сообщаю, — начала Светка официальным голосом, — ты не виновата!
— Я в курсе.
— А что, раньше нельзя было сказать? — неожиданно наехала на меня Светка. — Ходит, страдает, тоже мне — святая Магдалина. Сказала бы раньше — мы б с ней давно разобрались, знаешь как?!
— С кем «с ней»? А… а это разве не ты?
— Я…???
— Ну, я так думала. Я же тебе написала, помнишь?
Вместо ответа послышались гудки. Означающие, что Светка швырнула трубку. Но у меня возникло твердая уверенность, что «анимэшка» перезвонит. И, действительно, она вскоре позвонила.
— Эх, Мира… За кого ты меня принимаешь, — сменив тон, начала она. — Это Сабинка тебе устроила!
— Сабина?! Зачем?
— Ага! Как на меня подумать, так и «зачем» вопроса нет, а наш светлый ангел Сабина…
— Ну, извини, Света, просто мне сказали, ты власть любишь, вот я подумала…
— Вот какие у нас все-таки бабы интриганки… Кто это тебе такое сказал?
— Да ну тебя, хватит! Лучше расскажи, зачем Сабинке это понадобилось? Я с ней ведь даже познакомиться не успела.
— Зато с Арсеном успела. Поняла?
Я надолго замолчала, ошарашенная. И я поняла… Неужели из-за ревности Сабина так жестоко со мной поступила? Разве ТАК можно? А я столько страдала, целую четверть ходила, как оплеванная. Меня начало трясти и я расплакалась. Светка примолкла. Потом важно произнесла:
— Но ты не расстраивайся! За тебя отомстили.
— Отомстили?..
Тут же возникла очень приятная картинка: Арсен строго выговаривает Сабине за ее поведение, говорит что-то вроде «Прости, но я люблю другую…» Светка срубила светлые мечты на корню:
— Гулька!
— А? А кто это?
— Короче… Ты же Гульку знаешь?
— Кажется, нет.
— Ну, одноклассница наша. Мышь серая. Ну, такая… — тут Светка задумалась, помолчала, но не нашла ничего лучшего, как повторить, — Ну, серая такая. Тихая. Незаметная. На третьем ряду обычно сидит, в середине.
— Что-то никак не вспомню. Ну, ладно, и что она?
— Она, оказывается, хотела прославиться. Чтобы ее (тут Светка хихикнула), по крайней мере, замечать начали. Она, прикинь, что делала: ходила и снимала нас на камеру в мобиле. Как папарацци. (Светка опять хихикнула.) И вот — дождалась звёздного часа — Сабина ее в раздевалке не заметила, а Гулька взяла и сняла, как она в твою сумку арсеновскую сотку пихает. Причем, заметь — хорошо сняла, всю Сабину видно, и руки ее с соткой. Талант, да?! А Сабина так ничего и не заметила — на свою… эту… голову. Вот всё так и получилось. А Гулька нет, чтобы правду рассказать, начала Сабу шантажировать. Сначала требовала, чтобы та ей уроки делала, потом вообще обнаглела, приказала сумку за ней носить.
— А Сабина что?
— Терпела, куда ей деваться?
— А помнишь, вот недавно, уже перед самыми каникулами Саба пришла вся раскрашенная, как матрешка, а назавтра — в мини-юбке ужасной и на маминых шпильках?
— М-да… Это что, тоже Гулина работа?
— Прикинь!
— А как все выяснилось-то?
— Короче, Гулька велела Сабе в последний день учебы подойти при всех к Арсену и признаться ему в любви. Иначе, мол, разошлет по Инету пикантное видео одноклассникам.
— А, меня не было как раз…
— Да? Ну так вот: на перемене — толпа народу, и вдруг картина маслом. Название: «НЭ ЖДАЛИ»: Сабина кидается на Гульку и начинает рвать ей волосы. Гулька сопротивляется. Жесть! Они там по полу катались! Никто толком не врубился, эти тоже ничего не объясняют, потому что им некогда. Помню, Гулька еще крикнула Сабине: «Жди!» Думаю: «Значит, после школы у них ещё разборки будут». И вот (тут голос Светки стал певучим и нежным) на следующий день лезет народ «ВКонтакте», а там…. Та-да-да-дам!
