Валентин Рыбин - Берег загадок
— Да, да ей же конца нет! — первым захныкал Бяшим.— Может быть, взять лопаты, да прорыть канаву?
— Тоже мне — канавокапатель, — сказал уныло Генка. — Да тут экскаватор нужен.
— Ничего не нужно, достаточно этой сети, — спокойно сказал Клычдурды-ага.— Кто устал и больше не может— пусть идет и отдыхает. После обеда продолжим...
Но стоило бакенщику заговорить об усталости, как мальчики вскочили с места и заторопились; потянули сеть в озерцо вновь.
Тяжело дыша и останавливаясь они волокли сеть в четвертин раз. И тут подоспела помощь: у берега собралась вся дружина пионерского лагеря. Пришел Новрузов с педагогами и пионервожатыми, повара и, конечно, завхоз Абдулла вместе с Глупышом. Пес ошалело носился по берегу, видя, какая необычная охота затевается. Абдулла конечно же не упустил случая и послал Глупыша в озеро за рыбой. Глупыш плюхнулся в воду, поплыл, взвизгивая. Но сколько ни старался он поймать хотя бы одну рыбку, ему это не удавалось. Дети смеялись над собакой. А другие, не ожидали пока их пригласят, поспешили на помощь бакенщику и его бригаде. Тотчас, как. только сеть облепила детвора, Клычдурды скомандовал, чтобы Довран с друзьями шел на берег отдыхать, а сам остался еще минут на десять — показал, как надо вести лов, и тоже тяжело вышел из воды. Его сменил Новрузов, а затем завхоз. Абдулла, входя в воду, дурашливо кричал:
— Клычдурды-ага, если я выловлю из этой ямы всю рыбу — надеюсь, вы смените свой гнев на милость?! Вы не будете считать меня браконьером? Даю вам честное пионерское, что больше никогда не буду убивать птиц и зверей. И вообще, если хотите, сдам вам ружье!
— Ладно, ладно, приятель, — отмахнулся Клычдурды-ага.— Зачем много говоришь — работать надо. Разве для меня ты берешься спасти рыбу? Ты спасешь ее, чтобы сохранить природные богатства.
— Клычдурды-ага, именно поэтому я лезу в воду в одних трусах! — вновь захохотал завхоз. Он побежал к сети, отстранил несколько человек от нее, ухватился за сеть, окунулся с головой и, вынырнув, прокричал: — Начинаем ударную вахту в честь Октября! Прошу равняться по передовикам и ударникам коммунистического труда! Ур-ра, дорогие товарищи!
— Ур-ра! Ур-ра! — закричала детвора и поволокла сеть к дамбе.
Улов на этот раз был не столь богатым, как прежде,— рыбы в озерце, после того как четырежды тут прошлись мальчишки, заметно поуменьшилось. Но все равно, радостного крика и визга было более чем достаточно. Кто-то из ребят вытащил из сети скаферингуса — страшилище, вовсе не похожее на рыбу. Однако, тотчас нашлись знатоки и определили, что это тот самый вид, который водится только в двух реках мира — в Амударье и Амазонке. Скаферингус извивался на песке, и больше походил на рептилию, нежели на рыбу. Интерес к нему был столь велик, что никто не отважился бросить его в реку: он подергался немного и сник. Тут же детвора решила — этот экземпляр станет лучшим экспонатом зоологического кабинета в школе.
Все это время, пока шло спасение рыбы, Довран и его друзья неоднократно подходили к барже. Нос ее давно обнажился, но пробоина еще была под водой. Залезть в Волшебное царство никто не отважился. Да если кто-то из ребят и рискнул бы туда забраться, мог просто-напросто захлебнуться. К тому же о Волшебном царстве и Падишахе Аннагозель успела рассказать Новрузову и своей вожатой. Оба внимательно следили за детворой, чтобы, чего доброго, кто-нибудь не нырнул в баржу. Однако желание Доврана и его друзей— поскорее встретиться с Падишахом, — толкало к действию, и Генка, который еще два часа назад принял идею Бяшима— прорыть канаву и соединить озерцо с рекой, без всякого энтузиазма, теперь сам предложил:
— А что если и правда — спустить воду в Амударью? Тут не так уж и много работы!
— А-а, то-то же,— победоносно ухмыльнулся Бяшим.— Я давно об этом думаю.
— Чего думать-то, когда здесь с нами завхоз. У него все есть на складе: и лом, и лопаты, и кирки!
Генка направился к садящему на бережке Абдулле, сказал о своей задумке. Завхоз встал, внимательно посмотрел на перемычку.
— Слушай, дорогой товарищ, где ты раньше был? А ну давай бегите да несите кирки и лопаты. Вот тебе ключ от склада — Абдулла поднял из-под куста брюки, - порылся в кармане и подал Генке ключ.
Тотчас человек десять отправились в карагачевую рощу и вскоре вернулись с лопатами и кирками. Тут же начали рыть канаву. Песок под лопатами был мокрый и тяжелый, но детям помогали взрослые. Через час канава через перемычку была готова, и вода потекла по ней в Амударью. Теперь надо было выгнать в реку оставшуюся в озерце рыбу. Детвора, кто с корявыми саксауловыми ветками, кто просто руками, и ногами принялись гнать рыбу к прорану.
Дно обнажилось к вечеру. И целиком обнажился вход в старую баржу. Довран, на правах хозяина Волшебного царства, первым полез к своему Падишаху, и вдруг выскочил оттуда, как ошпаренный кипятком.
— Аждарха! — крикнул он испуганно. — Аждарха!
Ребята засмеялись, но тут же насторожились: а может и в самом деле там поселился какой-нибудь дракон!
— Ай, трусишки, — пожурил детей Абдулла и, согнувшись, залез в баржу.
Все примолкли, словно ожидали чуда, и оно свершилось. Вся баржа вдруг загудела от удара внутри, а завхоз выскочил из нее весь забрызганный илом. Выскочив, он упал на спину, и было такое впечатление, что его выбросили из Волшебного царства.
— Аждарха! — голосом, срывающимся на крик, проговорил Довран.
— Чудовище там, — вымолвил и Абдулла, торопливо поднимаясь на ноги.— Шайтан... Он меня так саданул по лицу— я думал мозги из моей головы выскочили.
— Наверное, это большой сом,— предположил Клычдурды-ага и посмотрел на сына. — Довран, иди домой и принеси сандов.
Довран тотчас со всех ног пустился бежать и минут через десять вернулся с острым трезубцем, насаженным на длинную палку. Клычдурды взял сандов, приблизился к отверстию в баржу и сунул туда трезубец. Снова послышался мощный всплеск и глухой удар, отчего вся баржа загудела, как огромный колокол.
— Сом... Другого ничего не может быть, — уверенно заявил Клычдурды-ага. — Сейчас мы попробуем его вытянуть.
По лицу бакенщика разлились красные пятна от волнения и любопытства. Многое он повидал на своем веку, но такое увидел впервые.
Зайдя сбоку, Клычдурды-ага заглянул в баржу, затем с силой вонзил трезубец в большое черное пятно, которое он разглядел. В следующее мгновение черенок трезубца вырвался из его рук и беспорядочно начал ударяться по рваным стенкам отверстия. Снова баржа загудела, словно кто-то ударил в набат. И черенок трезубца метался из стороны в сторону довольно долго. Но вот чудовище успокоилось. Клычдурды-ага вновь подошёл к дыре, взялся за черенок и потянул на себя. Бакенщик бросил выразительный взгляд на столпившихся, дав понять, чтобы помогли ему тянуть трезубец. Тотчас подбежали Новрузов и Абдулла. Втроем они, упираясь пятками в скользкую илистую жижу, кое-как вытянули из баржи чудовище. Это был пятипудовый сом. Трезубец попал ему в спину и голову. Удар был смертельным, и сейчас сом лежал без движения. Вытащив с трудом из него трезубец, Клычдурды с досадой заругался, отошел и сел на песок. Было похоже, что он недоволен был собой. Недоволен тем, что убил сома. А может быть, досадовал на то— какой урон нанесло природе нынешнее половодье. Дети, как только бакенщик отошел, гурьбой бросились к сому и принялись разглядывать морду, усы, плавники, хвост. Кто-то тотчас объявил:
— Смотрите, смотрите, у него в зубах какая-то тряпка!
— А ну-ка, помогите разжать ему пасть — сказал Генка. Принесли нож. Кое-как разомкнули рыбьи челюсти и извлекли из пасти грязного и измятого Падишаха.
— Да это же твой Падишах! — воскликнул Генка, с испугом посмотрев на Доврана.
— Какой падишах?! — Чей падишах?! — пришли в восторг дети.
Довран, словно его, обидели и оскорбили, побледнел, вытер кулаком нахлынувшие вдруг слезы и побежал прочь. Побежал в сторону своего двора. Ему кричали, чтобы остановился, но он даже ни разу не оглянулся.
IV
Жгучий стыд за своего Падишаха и самого себя испытывал Довран, и несколько дней подряд не показывался возле старой баржи и пионерлагеря. Несколько раз к нему приходили его друзья, но он, стыдясь встречи с ними, убегал со двора, прятался в саксаульнике и терпеливо ждал, когда они уйдут. Довран видел как его отец недоуменно разводил руками и объяснял что-то Генке и Бяшиму: здесь мол был, только что крутился во дворе. Подождите, сейчас появится. Но у Доврана хватало терпения сидеть, спрятавшись в кустах, час, два, три. И если бы потребовалось, он просидел бы весь день. Друзья же Доврана — и в первый, и во второй, и в третий раз, потоптавшись у двора, и покричав: «Э-ге-гей, отзовись — где ты, Довран!» уходили восвояси. И на четвертый день, решив, что он вообще решил порвать дружбу с ними, не пришли к нему.
