В. Еремин - Тайны огонь-горы, или Полосатое лето
— А кто тебе мешает? — неприязненно высказался Асисяй. — Вали отсюда и отдыхай…
— Чего это — я? — возмутилась Фифа. — Я лагерю геморрой не устраивала… Вот вы и валите, умники!
— Из-за них же теперь еще и карантин, — поддержал ее Тормоз. — Парься за забором, как привязанный… Ни искупаться, ни фига!
— Найдут того, кто Сирина стырил, и будешь купаться, — пообещала Джейн. — Пока жабры не появятся!
— А чего искать? — закричал «мистер Бонд». — Они же и стырили, зуб даю! Больше некому! Ха! Стырили, заныкали куда-то и молчат, как Штирлицы!
— Главное — зачем? — вставила Винни. — Кому эту птицу толкнешь?… Кто купит, того сразу за жабры возьмут. Я сама слышала, как один из тех, кто стоял на шухере, это говорил…
— «На шухере», — усмехнулся Тормоз. — Что б понимала… Не на шухере, а в оцеплении! Ну, ничего, с ФСБ — шутки в сторону, — пригрозил он, — рано или поздно расколются…
Четверка подавленно молчала. Крыть было нечем.
— Ладно, пойдем! — сказала Фифа. — О чем с ними говорить? Ворье…
— За ворье щас ответишь, — нахмурившись, шагнул к ней Муромец.
— Пошли! — дернул ее за рукав Тормоз. — Им еще мало не покажется…
— Ну, что будем делать? — нарушила молчание Джейн, когда настырная троица отошла. — Подозревают Лешку и Сашку…
— А может, Леха эту чертову тетку где-нибудь, на фиг, выронил? В смысле — потерял? — с досадой предположил Леннон. — Надо бы самим по дну полазить… Куда ее смыло? Может, за корягу какую…
— Ага, — иронически кивнул Асисяй. — Там теперь целый отряд ментов лазает… Сами теперь стырят, а на наших повесят. Что, мы не знаем, как там у них бывает?
— ФСБ — не менты, — поправила Джейн. — И они не тырят, а шпионов ловят, ясно? Только Лехе с Сашкой от этого не легче…
— Нужно доказать, что они не виноваты, — вдруг произнес всегда молчащий Илья.
Ребята уставились на него так, словно внезапно обрел дар речи камень.
— Ого, раздался голос с печки! — удивился Асисяй.
— Чего? — потемнел Илья. — А в глаз?
— Погодите вы! — поморщился Леннон. — Как доказать? Если бы мы могли, мы бы давно…
— Просто мы должны найти того, кто на самом деле украл статуэтку, — упрямо сказал Илья.
Ребята невесело рассмеялись.
— Легко сказать! Не просто, а очень просто! — продолжал иронизировать Асисяй. На сей раз здравые идеи ему в голову почему-то не приходили.
— Да, проще некуда, — вздохнула Джейн. — Может, ты даже знаешь — кто?
— Может, и знаю, — сказал Илья. — Давайте по порядку. Кто мог спуститься под воду?
— Тот, у кого был акваланг, — ответила Джейн. — И тот, кто этим аквалангом умеет пользоваться…
— То есть Клон, — вывел Илья.
— Почему именно Клон? — возразил Асисяй. — Он ведь спас Лешку. Да если бы не он…
— Одно другому не мешает, — сказал Илья.
— Ты о чем? — спросила Джейн.
— Ночью, — пояснил Илья, — когда Клон впереди всех бежал к берегу, он был одет в шерстяную шапочку…
— Чтоб на воре горела? — усмехнулся Асисяй. — И что?
— В шапочке — летом, — со значением произнес Илья. — Значит, он что-то скрывал!
— Что именно? — спросили хором Асисяй и Джейн.
— Мокрые волосы, — веско произнес Илья. — Он вылез из воды раньше Лешки! И даже успел вернуться к себе домой!
— А значит, и успел спрятать птицу, — сделал вывод Леннон. — Если, конечно, он ее попер…
— Конечно, он! — подтвердил Илья. — Кто же еще?
— Это еще надо доказать, — охладил его пыл Асисяй. — Одна шапочка — это еще не доказательство… Мало ли кто ночью бывает мокрый! Мокрый — не обязательно ворюга! Может, у него стрелка была?
— Носом чую — это Клон, — настаивал Илья. — Надо за ним следить. И днем, и ночью.
— А заодно и за Тормозом, — добавила Джейн. — Тормоз давно у него в шестерках бегает…
— Только осторожно, — предупредил Илья. — Этот Клон — еще тот фрукт. Говорят, он в Чечне оружие боевикам продавал. И что-то еще…
— Кто говорит? — удивилась Джейн.
— Достоевский… Я нечаянно слышал, как они с мамой…
— Почему же его тогда за хобот не взяли? — спросил Леннон.
— Никто ничего доказать не мог, — вздохнул Илья. — Единственный свидетель, какой-то лейтенант, пропал без вести… И чего этот Клон по ночам шастает? Вы ведь его тоже на лодке видели?
— О, смотрите, а вот и он! — воскликнул Асисяй. — Разъезжает взад-вперед. И карантин ему по барабану!
Не подозревая, что стал предметом столь жаркой дискуссии, Клон на белой «газели» проехал мимо ребят и въехал на хозяйственный двор, где его уже поджидал Тормоз.
— Помоги, — распорядился Постников, открывая заднюю дверцу машины.
Тормоз кивнул и принялся выгружать картонные коробки с продуктами.
— Ну и как дела в нашем оркестре? — закуривая, поинтересовался Клон. — Второй фагот, не слышу доклада!
— Обоих заперли, — доложил Тормоз. — В домике у Достоевского…
— Кто приказал?
— Наши, ФСБ! — подмигнул Тормоз и самодовольно ухмыльнулся. — Подполковник Сушков…
— Молодец подполковник, — задумчиво сказал Клон.
— Виктор Сергеевич, — оглянувшись, прошептал Тормоз, — а вы с ним когда-нибудь вместе работали?
— С кем я только не работал, — загадочно улыбнулся инструктор и тут же нахмурился. — Только учти: я, как внедренный сотрудник, не имею права ни на какие открытые контакты с коллегами… Андэстэнд?
— Не очень, — признался «второй фагот».
— Короче: я делаю вид, что не знаю фээсбэшников, а они делают вид, что не знают меня. А ты делаешь вид, что вообще ни сном ни духом. Я ведь детей привлекать не имею права… Усек?
— Ага…
Клон вытащил из коробки пачку чипсов, протянул мальчику:
— Держи приз… Сократ!
Тормоз разорвал пачку, с аппетитом захрустел.
— Спасибо… Я их уважаю. Щас бы еще пивка — для рывка…
— Чего?
— Шутка, — хихикнул «Сократ». И, немного помявшись, спросил: — Виктор Сергеевич, я что-то не въеду… А кто все-таки птицу попер?
— А ты не догадываешься? Опыт показывает, что преступник обычно тот, кого меньше всего можно заподозрить.
— А это кого? — снова не въехал Тормоз.
— А ты подумай! — прищурился Клон.
На лице Тормоза запечатлелся ужас.
— Неужели опять он? В смысле — Достоевский?!
— Это еще нужно доказать. Но вспомни — он ведь позже всех тогда всплыл… и сразу в кусты ушел!
— Точно! — загорелся «агент 007». — Я помню — позже всех! Только ведь он сам, кажется, еле выбрался… Притворялся, что ли?
— О своих подозрениях можешь доложить коллегам, — втолковывал «сотрудник ФСБ», — но на меня не ссылайся. Может произойти утечка информации. А до поры до времени никто не должен знать, что я — сотрудник ФСБ. Не то мы эту шайку спугнем… Понял?
— А чего тут не понять? Пустить их по следу… в смысле, намекнуть. А про вас молчать…
— Выполнишь задание — пойдешь без экзаменов в начальную школу ФСБ, — пообещал Клон.
— А есть такая? — вытаращил глаза Тормоз, у которого даже дыхание перехватило.
— Здрасьте! Подумай сам: высшая есть, а начальной нету? Просто никто об этом не знает…
Клон оглянулся и внятно, с нажимом произнес:
— И запомни — на меня ни в коем случае не ссылаться! Понял, пятый гобой?!
Этот в высшей степени занимательный разговор прервал инструктор Булат. Он заглянул на хоздвор и, увидев Тормоза, закричал:
— Эй, друг дорогой, я тебя уже полчаса ищу! Давай к директорскому домику, живо!
— Зачем это?
— На беседу с ФСБ! — объявил Булат. — Они всех по одному вызывают!
— Ну вот, — улыбнулся Клон. — Проверим, голова у тебя на плечах или кочан тухлый…
Беседа, на которую был приглашен малолетний внештатный «сотрудник секретных органов», имела сугубо конфиденциальный и даже детективный характер. Помня о напутствии, Тормоз был необычайно собран и сохранял важность и непроницаемость лица, чувствуя себя Джеймсом Бондом и Штирлицем одновременно. Сидя нога на ногу, он свысока отвечал на вопросы Сушкова — так генерал разговаривает с не посвященным во все обстоятельства дела сержантом: информация, выложенная им изумленному подполковнику, полагал «пятый гобой», позволяла ему вести себя именно так.
— Ага… Значит, говоришь, ценность похитил ваш начальник лагеря? — пройдясь по комнате, задумчиво повторил Сушков. — И он же является подпольным торговцем наркотиками?
— Он эти наркотики и сам глотает, — подняв бровь, многозначительно улыбнулся Тормоз. — Под видом лекарства от кашля… Ха! Потом такой прикольный делается! Как тогда, на дискотеке…
— Ага… И на чем основаны твои подозрения?
— Достоевский в то утро…
— Достоевский? — поднял брови Сушков. — Это который? Федор Михайлович?
— Это его клику… в смысле — прозвище, — объяснил Тормоз. — Потому что он всех уже реально достал…
