Милдред Тэйлор - И грянул гром, услышь крик мой…
Мама серьезно кивнула, показывая, что поняла, потом сказала:
– Весь прошлый год наша семья покупала все в Виксберге. Там много магазинов, на выбор, и мы нашли такие, которые к нам неплохо относятся.
– В Виксберге? – повторил мистер Тёрнер, покачав головой. – Господи, миссис Логан, неужели вы думаете, что я буду каждый раз проделывать такой путь до Виксберга? Да туда целую ночь трястись в фургоне и столько же обратно.
Мама на минуту задумалась.
– А что, если кто-нибудь другой согласится совершать это путешествие вместо вас? Ездить в Виксберг и привозить оттуда все, что вам нужно?
– Не получится, – решительно возразил мистер Тёрнер. – Нету у меня лишних денег. Мистер Монтьер поручился за меня в магазине Уоллесов, так что только там я смогу приобрести для себя инструмент, какой надо, мула, семена, удобрение, продукты да кое-что из одежды, чтобы дети мои не бегали совсем уж голышом. Когда приходит пора сбора хлопка, он продает мой хлопок, половину, конечно, забирает, выплачивает мои долги в магазине и проценты за кредит, затем берет еще процентов пятнадцать – двадцать «за риск», так как поручился за меня в магазине. Что ж, в этом году я заработал почти что двести долларов, после того как мистер Монтьер взял свою половину с моих урожайных денег, да только ни пенни из этих денег я так и не увидел.
Что тут говорить, коли при окончательном расчете оказывается, что я ничего ему не должен, я и то считаю, год выдался удачный. Сами судите, ну кто в Виксберге откроет кредит такому человеку, как я?
Мама сидела притихшая и ничего не отвечала.
– Вы уж извините, миссис Логан. Конечно, я постараюсь не пускать моих детей в этот магазин, но ведь еще и жить надо. Ваша семья лучше других справляется с делами, что верно, то верно, потому что у вас есть своя земля, и опять же за вами никогда нет хвоста из-за всяких этих покупок. Вот вы и должны понять, могут ли испольщики вроде меня сделать, как вы говорите.
– Мистер Тёрнер, – сказала мама совсем шепотом, – а если еще кто-нибудь поручится за вас? Тогда вы станете покупать все в Виксберге?
Мистер Тёрнер, удивившись, посмотрел на маму:
– Да кто ж за меня даст ручательство?
– И все-таки, если даст, станете?
Мистер Тёрнер долго смотрел в огонь, от которого остались постепенно одни угли, потом поднялся, подбросил в очаг еще полено, подождал, пока пламя взовьется, охватив новое полено. И, не оборачиваясь, сказал:
– Когда я был совсем маленьким, я однажды горел, сильно горел.
Со временем все зажило, но я никогда не забуду, как это больно было… Умереть от огня – это ужасно. – Наконец он посмотрел маме в лицо: – Миссис Логан, вы сначала найдите, кто поручится за мой кредит, а тогда уж я хорошенько подумаю.
Когда мы уехали от Тёрнеров, Стейси спросил:
– Мама, а кого ты думаешь попросить, чтобы за них поручились?
Мама свела нахмуренные брови и не отвечала. Я хотела было повторить его вопрос, но Стейси мотнул мне и я, ничего не понимая, откинулась на сиденье и вскоре заснула.
5
Черно-синий фонарь у Т. Дж. под левым глазом, всю неделю так роскошно украшавший его, почти погас, когда он в то утро прыгнул к нам в фургон и уютно устроился рядом со Стейси в углу, свободном от масла, молока и яиц, которые Ба везла продавать на рынок в Стробери.
Еще не проснувшись как следует, я сидела впереди с Ба и сама себе не верила, что еду.
Вторая суббота каждого месяца была в Стробери базарным днем, и, сколько помню, и я и мальчики давно уже просили взять нас с собой.
Вообще-то Стейси был там однажды, но Кристоферу-Джону, Малышу и мне решительно отказывали в этом удовольствии. Отказывали так часто, что мы просились скорее по привычке, чем в надежде, что нас и в самом деле возьмут. Но в то утро, еще не рассеялась ночная тьма, Ба вдруг будит меня:
– Кэсси, девочка, вставай скорей, если хочешь ехать со мною в город. Но только тихо! Коли разбудишь Кристофера-Джона или Малыша, придется оставить тебя дома. Я вовсе не хочу, чтобы они вопили на весь дом, что их не взяли.
Джек вывел фургон на чуть видную в сером рассвете дорогу и понесся вперед. Ба натянула вожжи и крикнула ему:
– Тпру, Джек! Потише! Без глупостей! Не то, хочу не хочу, придется мне поговорить и с тобой, не только с Ти-Джеем.
– С Ти-Джеем? – в один голос воскликнули мы со Стейси. – Разве и он едет?
Ба ответила не сразу, она была занята борьбой характеров с Джеком. Когда победила она и Джек перешел на спокойную трусцу, Ба нам сказала очень недовольным голосом:
– Вчера вечером, когда вы уже уснули, заходил мистер Эйвери, просил, чтоб я прихватила Ти-Джея, когда поеду в Стробери. Он поручил ему купить кое-что, чего не достал в лавке Уоллесов. О господи, только этого мне не хватало, чтоб этот малый заговорил меня до смерти, пока мы будем ехать вместе двадцать две мили.
К этому нечего было добавить, и Ба замолчала, Т. Дж. никогда не был ее любимчиком, и нам стало ясно, благодарить за этот счастливый случай мне и Стейси надо не кого-нибудь, а Т. Дж., Его Величество Несносность. Однако Т. Дж. был на удивление притихший, когда влез к нам в фургон, правда, думаю, в полчетвертого утра даже у Т. Дж. рот еще запечатан. Но к рассвету, когда осторожно всходящее солнце цвета бизоньей кожи простреливало своими бледными лучами лес, он уже совсем пробудился и трещал без умолку, как попугай какаду. Слушая его болтовню, я невольно пожалела, что он так быстро подольстился к Стейси и вернул себе его благосклонность, но Ба, нахмурившись, думала о чем-то своем и не останавливала его. Он проговорил всю оставшуюся дорогу до Стробери и, когда мы наконец прибыли, торжественно объявил:
– А теперь, дети, откройте глаза и смотрите, перед вами город Стробери, штат Миссисипи.
– Что это! – воскликнула я, и жестокое разочарование охватило меня при въезде в город.
Ничего общего с ошеломляющим, неприступным величием, какое я рисовала себе. Совсем наоборот, он оказался унылым, порыжелым. Новой в городе была лишь мощеная дорога, прорезавшая его центр и уходящая на север, на длинные линии электропоездов. Сама дорога была очерчена полосками красной грязи, испятнанной пучками бурой травы и подсохшими грязными лужицами. По другую сторону высокого деревянного тротуара выстроились унылого вида магазины с покосившимся крыльцом.
– Фу-у! – ворчала я. – Чем здесь хвалиться-то?
– Помалкивай, Кэсси, – сказала Ба. – И ты, Ти-Джей. Мы уже в городе и ведите себя как положено. Через какой-нибудь час сюда понаедет столько народу со всех концов округа, что надо держаться очень осмотрительно, чтобы не попасть в какую неприятность.
Но вот магазины уступили место еще спавшим домам, и мы свернули на грязную дорогу, которая вела мимо еще каких-то лавок к широкому лугу, утыканному деревянными прилавками. При въезде на этот луг уже стояло несколько фермерских фургонов и пикапов, но Ба повела наш к дальнему его краю, где было еще два, и, вылезая из фургона, сказала:
– Раньше нас, слава богу, не так много народу наехало. А то летом случалось приезжать еще в пятницу, и, чтоб пробраться к такому удобному местечку, вся ночь проходила. – Она подошла к задку повозки. – Стейси, подождите-ка с Ти-Джеем спускаться, пододвиньте поближе сюда бидоны с молоком, чтоб мне легче было их снять.
– Ба, – спросила я, следуя за ней по пятам, – а эти люди тоже приехали продавать молоко и яички?
– Надеюсь, не все. Кой-кто мясо и овощи, стеганые одеяла, куртки, платья и всякое прочее. Хотя боле всего, я думаю, то ж самое, что мы.
Я внимательно оглядела фургоны, остановившиеся при въезде на луг, и воскликнула возмущенно:
– Что за чертовщина, почему мы так далеко забрались? Нас же никто тут не увидит.
– Попридержи-ка язычок, детка, – предупредила Ба. Потом, расставив бидоны с молоком и корзины с яичками поближе к краю фургона, она, уже смягчившись, пообещала: – Все будет хорошо. У меня есть постоянные покупатели, прежде чем делать покупки, они посмотрят, приехала я или нет.
– Да они не найдут нас здесь, так далеко, – брюмчала я.
Может быть, Ба и знала, что делает, только мне казалось, что это глупее глупого – останавливаться так далеко от въезда. Большинство других фермеров казались мне умнее, и я изо всех сил старалась убедить Ба, что выгоднее и нам поставить наш фургон впереди.
– Ба, ну почему бы и нам не поставить наш фургон впереди, рядом с другими? Там же полно места, и нам легче будет все продать.
– Кэсси, те фургоны принадлежат белым, – рассерженно ответила Ба, как будто это объясняло все. – А теперь помолчи, лучше помоги мне вытащить наш товар.
– Тьфу ты, – фырчала я, принимая одну из корзин из рук Стейси. – Пока они сюда проберутся, они собьют подошвы и натрут мозоли.
К полудню толпа, запрудившая луг в начале утра, постепенно поредела, фургоны и грузовики подбирали опустошенную тару и укатывали в город. Покончив с холодным завтраком из сосисок и кукурузных лепешек, которые мы запивали скисшим молоком, мы тоже последовали их примеру.
