Екатерина Каретникова - Штурман пятого моря
Мама говорила, что Ника болеет своими моделями. Может, так и было. Потому что стоило отпустить из рук это маленькое летающее чудо, как в груди что-то сжималось, а горло перехватывало, будто в воздух поднимался он сам.
Рассказывать об этом Ника стеснялся. Он считал это чем-то ненормальным. Непозволительной слабостью, что ли… Но мама-то знала, конечно. И папа знал. И друзья по клубу. А больше – никто.
Владику в клубе понравилось, но в конце лета ему пришлось уезжать с родителями в Питер. И заразиться Никиной «болезнью» он не успел.
Владик позвал Нику не просто так. Он приехал на выходные к бабушке и привёз Нике подарок. Старый морской бинокль. «Штурманский», – сказал Владик. Ника не хотел его брать.
– Тебе самому пригодится!
Владик мотал головой:
– Я хочу, чтобы он был у тебя! Потому что ты – мой лучший друг. И ты – настоящий штурман.
– Какой же я штурман? – возражал Ника. – Я просто делаю модели самолётов. И отпускаю их в небо.
– У самолётов тоже есть штурманы. И для своих моделей ты ведь прокладываешь на карте маршруты, правда?
– Ну да.
– Вот! А теперь будешь следить через штурманский бинокль за полётом.
– А что тебе родители скажут? – привёл последний аргумент Ника.
– Они знают и ничего не имеют против, – важно ответил Владик.
И Ника взял подарок.
Он нёс его через весь город, повесив на грудь, и ни капельки не стеснялся. Как будто бинокль передал ему уверенность своих прежних хозяев. Иногда Ника останавливался и смотрел через окуляры то в небо, то на далёкий лес, то просто вперёд.
Не доходя до центрального перекрёстка, Ника снова поднёс бинокль к глазам. Белый точечный дом, стоявший далеко впереди, был виден как на ладони. Крыша с длинной сверкающей сосулькой, замёрзшие окна, двери подъезда, скамейка, на которой весной и летом сидят пенсионерки. А зимой… Обычно зимой лавочка пустовала. Но только не сегодня.
Ника отчётливо разглядел двух парней. И не просто разглядел – он узнал их. Это были те самые отморозки, которые зажали в подворотне Владика. Правда, тогда их было больше. Всех Ника не запомнил.
Он и этих бы двоих не запомнил, если бы не столкнулся с ними ещё раз. Совсем недавно. Ника тогда топтался в маленьком магазинчике и выбирал, каких конфет лучше купить маме на день рождения: «Мишек на Севере», но развесных, или «Ассорти», но в коробке. Витрина с конфетами стояла в дальнем углу. От входа её прикрывал стеллаж с хлебом.
Покупателей в магазине не было. Молоденькая продавщица не обращала на Нику никакого внимания. Она сидела за прилавком и увлечённо читала книжку в яркой обложке. Ника не раз видел эту продавщицу. Она всегда или читала, или вяло переругивалась с охранником, здоровенным веснушчатым мужиком. Сегодня ворчать было не на кого. Стул у входа пустовал.
Парни зашли, громко хохоча и размахивая руками. Ника сначала услышал их, а потом и увидел через щель между хлебным стеллажом и стеной. И машинально отодвинулся от этой щели, чтобы его не заметили. Младший остался у дверей, а старший облокотился на прилавок и просипел:
– Девушка, дайте мне вон ту бутылку!
Он показал пальцем на коробку с самым дорогим коньяком. Коньяк стоял на верхней полке внутренней витрины, за стеклом.
– Паспорт покажите, пожалуйста! – попросила продавщица.
– Это ещё зачем?
– Лицам до восемнадцати лет спиртные напитки продавать запрещено.
Парень хмыкнул:
– Обижаешь, лапушка!
И вытащил из кармана… Нет, не паспорт. Он вытащил пистолет и направил продавщице в лицо.
– Стой, дура, чтобы я твои руки видел! – велел он.
Девушка охнула.
– Орать не смей – убью! Деньги из кассы мне! Живо!
Ника замер в своём углу. Он чётко видел продавщицу, дрожащими руками вынимающую деньги из кассы, видел мальчишку, дежурившего у входа, видел парня с пистолетом. Лица грабителей показались ему смутно знакомыми. То ли от безысходности, то ли ещё по какой причине Ника начал лихорадочно вспоминать, где он мог раньше встречаться с ними. Вспомнил – в подворотне, недалеко от клуба. С Владиком.
Парень, похоже, сильно нервничал. Пистолет в его руке ходил ходуном. Ника испугался, как бы он случайно не нажал на курок. Вернее, он испугался бы, если бы и так не был напуган дальше некуда. Вдруг чёрное дуло повернулось в сторону Ники, и он разглядел такое, что у него буквально открылся рот. В дуле пистолета не было дырки. То есть вообще.
«Пугач! – понял Ника. – Не выстрелит!»
Ему стало чуть полегче, мысли в голове зашевелились.
Вон на стене красная кнопка. И надпись «Пожарная сигнализация». Может, нажать?
Рука сама собой потянулась к кнопке.
Сирена взвыла так, что заложило уши. Из подсобки вылетел встрёпанный охранник.
– Атас! – заорал пацан у дверей.
Парень выронил пугач и метнулся к выходу. Продавщица тонко взвизгнула, оседая на свой стульчик у кассы.
Наверное, всё бы обошлось, если бы пацан, выбежав на улицу, не заметил через стекло Нику. И на миг не встретился с ним глазами. Ника понял, что его узнали. И на этот раз запомнили.
– Дрыхнешь, а меня чуть не убили! – всхлипнула продавщица и махнула рукой на охранника. Рука показалась Нике вялой, будто неживой. – Спасибо вон парнишке. Сообразил.
– Да я что, Лен? – виновато забубнил охранник. – Ты же сама отпустила поспать.
– Отпусти-ила, – плаксиво протянула Лена. – Тебя не отпустишь, так у входа заснёшь. Не ходил бы вчера с Витькой в бар, так и спать бы среди дня не завалился.
– Вы полицию будете вызывать? – серьёзно осведомился Ника.
– Да какую полицию? – вздохнула Лена. – Не взяли ж ничего! А потом, если кто узнает, ведь Кольку уволят.
И кивнула на веснушчатого охранника:
– Супруг мой любезный. Выгонят, на что мы жить-то будем? На одну мою зарплату?
Супруг пыхтел как паровоз, но молчал.
– Я пойду? – спросил Ника.
Конфет тогда он так и не купил. Забежал в цветочный киоск и выбрал три розовых гвоздики.
Наблюдая за парнями в бинокль, Ника соображал, что делать. Пройти мимо как ни в чём не бывало? Ну не убьют же его среди бела дня? Или не рисковать?
Задумавшись, Ника не заметил, откуда рядом с парнями появилась невысокая фигурка в жёлтой куртке. Такая знакомая, что перепутать её с кем-нибудь было невозможно. Такая беззащитная, что руки у Ники сжались в кулаки и бинокль повис на груди бесполезным грузом.
Ника уже не думал о себе. Он бежал, скользя по утоптанному снегу. Мчался что было сил. Шапка сползла на глаза, ветер обжигал щёки.
На перекрёстке ему пришлось остановиться, потому что горел красный свет. Ника перевёл дыхание, стащил шапку и понял, что не успел.
Парень помладше придерживал дверь машины, а девочка в жёлтой куртке нагнулась и исчезла за этой дверью. Ника видел, что она села сама, что её никто не тащил силой. Но разве от этого было легче?
Ника застонал сквозь зубы и бросился через дорогу. В тот же миг рядом взвизгнули тормоза, и Ника услышал яростный рёв.
– Ты что – придурок? Жить надоело?
В полуметре от него стоял зелёный «Форд», а из открытого окна неслись ругательства.
– Извините, – пробормотал Ника.
– А если б я тебя сбил? – прорычал водитель «Форда», заруливая на обочину и открывая дверь.
Когда он вылез на тротуар, Ника машинально дёрнулся назад и вдруг застыл.
– Вот так встреча! – хрюкнул водитель совершенно другим голосом.
Это был тот самый охранник Коля, чуть не проспавший ограбление своего магазина.
Ника не ответил. Он безнадёжно смотрел вслед «девятке», увозившей девочку в жёлтой куртке.
– Случилось чего? – не отставал Коля.
Ника кивнул и вдруг, захлёбываясь словами, выпалил:
– Случилось! Помните отморозков, которые ваш магазин ограбить хотели? Они сейчас девчонку увезли! Вон, на машине.
– Твою подружку, что ли? – догадался Коля.
Ника снова кивнул.
– Ну я им дам! – взорвался Коля и бросился к своему «Форду». – Залезай!
– А что мы будем делать? – спросил Ника, когда «Форд» нагнал «девятку» и крепко повис у неё на хвосте.
– Покатаемся пока, – отозвался охранник Коля. – Куда нам спешить? Оторваться они от нас не оторвутся – кишка тонка. А как встанут где-нибудь, вылезут из машины – я им устрою! Не трусь, выручим твою подружку!
Километрах в десяти от города «девятка» прибавила скорость и резко свернула вправо. Так резко, что снег фонтанами брызнул из-под колёс, и на мгновенье машина исчезла в серо-белом облаке. Когда она появилась снова, охранник Коля коротко выругался, а Ника взвыл. «Девятка» лежала в кювете на боку.
Коля выскочил из салона и огромными скачками помчался к покорёженной машине. Ника рванул вслед за ним.
Он хотел помочь хоть чем-нибудь. Хотел… Пока не увидел, во что превратилась «девятка». Пока не почувствовал удушающего, мерзкого, вязкого запаха, от которого судорогой свело всё внутри и голову будто заволокло ватным туманом.
Коля что-то крикнул, обернувшись к Нике, но тот даже не расслышал, что именно. Он сидел на снегу, скорчившись и спрятав голову в колени. Не чувствуя холода, не ощущая хода времени, забыв, кто он и почему находится здесь… Кажется, подъезжали какие-то автомобили. Кажется, выли сирены – сначала одна, потом другая. И кажется, над Никой наклонялся какой-то мужик, считал пульс, спрашивал о чём-то. И вроде бы Ника даже отвечал ему.