Михаил Колосов - Мальчишка
— Симка, ты чего сбоку дороги идешь? Смотри, суслик пятку откусит, — начал опять Костя. Но его остановил Мишка:
— Да ладно тебе, Костя, не трогай его…
Мишка так долго собирал бригаду, уговаривал каждого и теперь боялся, что ребята разбегутся. Он дорожил каждым человеком, даже Симкой. А этот может обидеться и повернуть домой. За ним, гляди, еще кто-либо увяжется.
На наряд ребята опоздали, и Мишка направился в контору. Здесь он увидел вчерашнего бригадира с черными усиками и с той же полевой сумкой. Бригадир смотрел в окно, улыбался:
— О, поглядить: саранча налетела!
Директор выглянул в окно, сказал серьезно:
— Если это не экскурсия, то эта саранча тебя спасет.
— Шо? — не понял бригадир.
— Эта саранча может спасти тебя, — повторил директор. — Наверное, вчерашний хлопец привел свою бригаду. — Он поднял голову, увидел Мишку: — Точно, он! Давай, Бутенко, веди их на свой ячмень, где ты сурепку развел. Пусть полют. Да повежливей — это дети. Обед организуй им. Понял?
— Та понятно, чего ж тут не понять. Тилько они потопнуть…
— Не потопчут.
Бригадир нехотя вышел к ребятам, стал перед ними, широко расставив ноги, почесал затылок, спросил:
— Ну, шо? На экскурсию? — Он обвел всех взглядом и сам себе ответил: — Похоже, нет: барабана не видно.
— Мы на работу, — сказал Мишка.
— Ага, на работу! Ну, то гайда за мною, — он махнул рукой и пошел в поле.
День только еще начинался, но было уже жарко. Ребята еле поспевали за бригадиром, который на ходу объяснял им, что они будут делать.
— Стараться не топтать хлеб, ступать надо между рядкив. Траву выносить на дорогу. Вон то поле, — указал он вдаль.
— Где желтые цветочки? — спросил Симка.
— Да, — недовольно буркнул бригадир. — Квиточки. Ото шоб ни одного квиточка не осталось. — Он посмотрел на Симку. — Ты сам як квитка. Да не сверху рвать, а с корнем. Понял?
Симка кивнул и отошел от бригадира, недоумевая, почему тот обиделся на него.
— Ну, вот мы и пришли, — сказал бригадир, сдвинув картуз на затылок. — Кладить свои сумки и начинайте. Рвать всю траву: и сурепку и осот… Ну, осоту тут мало. Шоб не наколоть руки, рвать его треба вот так, — и он поддел рукой под самый корень сочного куста осота, сорвал его. Из стебелька выступила большая капля «молока». — Вот и все. — Он забросил траву на дорогу.
Симка поднял ее, посмотрел, лизнул «молоко», сморщился, стал отплевываться. Наколов руку, он бросил осот в пыль:
— Колючая, чертяка!..
— Значит, ясно? — спросил бригадир. — Обед привезут.
— А воду? — напомнил Мишка. — Воды надо, а то уже сейчас пить хочется.
— Воды тоже привезут. А ты будешь бригадиром, — сказал он Мишке. — Шоб был порядок, шоб было качество. Понятно? Ты отвечаешь. Вот тебе бумага, карандаш, составишь список. А я к концу дня приду, замеряю и вручу вам грошики. — Бригадир впервые за все время улыбнулся. — Начинайте, — сказал он и пошел.
После его ухода ребята некоторое время стояли молча, не знали, с чего начинать. Мишка тоже не знал, с чего начинать свое бригадирство. Наконец он сказал:
— Ну что ж, давайте?
Он положил бумагу и карандаш на землю, придавил их камнем, начал рвать сорняки.
Рядом с ним стал Костя. Последним приступил к работе Симка. Он долго возился со своим свертком, укладывал его, потом медленно подошел к ребятам, втиснулся в середину. Соседи его заворчали:
— Ну, чего прилез? Становился бы с краю.
— А не все равно? — ощетинился Симка.
Мишка вскипел, но сдержал себя и примирительно сказал:
— Ладно, крайние подвиньтесь чуть, и все в порядке.
Симка рвал медленно, одной рукой — правой, затем сорванное перекладывал в левую. Еле-еле нагибаясь, он срывал только перед собой, гнал полосу полметра шириной, не больше.
Когда привезли воду, он первый пошел пить и пил дольше всех. Потом он поминутно ходил к бочке, каждый раз говоря:
— Фу, жажда замучила! И с чего бы это?
— Так не пойдет, — запротестовал Костя. — Его жажда мучит, а мы за него работай.
Ребята поддержали Костю. Мишка не выдержал, предупредил:
— Симка, вот так и знай: будешь отлынивать, я тебя не запишу.
— Подумаешь, начальство! Видали мы таких.
— Видал не видал, а давай работай, нечего на других выезжать. — Мишка рассердился, подошел ближе: — Что это за работа? Одни макушки срываешь? Слыхал, что бригадир говорил?
— Чего ты пристаешь? — Симка, сощурив один глаз, смотрел на Мишку. — Что это, твое, что ли?
— А если не мое, так что?
Вокруг них сгрудились ребята, наперебой начали кричать на Симку:
— Уходи домой!
— Взяли на свою голову!
Мишка почувствовал себя виноватым перед ребятами — ведь это он постарался уговорить Симку идти в совхоз. Обидно, хотелось ударить этого лодыря, но сдержался. Если бы Мишка не был бригадиром, ударил бы.
— Не хочешь — уходи, — отрубил он. — Мы пришли работать, понял? А ты как вредитель какой… Тебе хорошо: можно не работать, а мне надо… — голос у Мишки дрогнул.
Симка опустил голову, нижняя губа задергалась. Мишке стало жаль его, и он сказал примирительно:
— Ну, ладно. Оставайся, только смотри… Мы вот тебе отмеряем полоску, и сам поли.
Ребята одобрили это, и Мишка тогда каждому отмерил равные участки, чтобы было видно, кто как работает. И не обидно: кончил раньше — отдыхай или начинай новую. Он честно отсчитал всем по два шага, и работа закипела. Никто уже не обращал внимания на Симку — пусть как хочет: меньше сделает, меньше получит.
Симка молча, посапывая, обрабатывал свой участок. Жажда перестала его мучить, до самого обеда он больше ни разу не бегал к бочке. Но, несмотря на это, он все же далеко отстал от ребят.
Солнце поднялось и стояло над самой головой, когда вдали показалась бричка, а на ней старик и женщина в белом платочке.
— Обед! — закричали ребята и кинулись на дорогу.
Старик дал лошадям травы, посмотрел, улыбаясь, на шумную ватагу, сказал:
— Бригада ух, работает за двух, а ест за пятерых!
— А посмотри, Савельич, — сказала женщина, — ей-богу, они спасут ячмень. Видишь, рядки завиднелись.
— Могет быть, — многозначительно произнес старик.
Первым к бричке подошел Симка. Расширяя ноздри, он по-собачьи внюхивался в запах пищи. На возу стояли два бидона, в каких обычно возят молоко, и большая эмалированная кастрюля. Белой марлей были накрыты хлеб, алюминиевые миски и ложки.
— Что привезли? — спросил Симка.
— Суп пшенный с мясом, каша, молоко… — охотно ответила женщина, раскрывая бидоны.
— Ассортимент, конечно, небольшой, но по качеству лучше, чем в вашей чайной, — заметил старик.
Симка не обратил на него внимания, продолжал допрос:
— Бесплатно?
— Нет, милый, за деньги.
— За деньги… — разочарованно протянул Симка и отошел от брички.
— Так деньги не сейчас, сынок, — объясняла женщина. — Вечером бригадир будет расплачиваться с вами и удержит.
— Все равно не надо. Я думал — бесплатно. А тут что заработаешь, все и проешь?
— Это как работать, — сказал старик.
Симка сел в тени под деревом, развязал свой узелок, достал белую булку и огромный кусок сала. Сало было порезано на тонкие ломтики, которые держались на румяной шкурке. Когда Симка кусал сало, ломтики отделялись друг от друга, и было похоже, будто Симка растягивает зубами гармошку.
Ребята один за другим отходили с алюминиевыми мисками, садились на траву, ели, весело разговаривали. Казалось, никто еще до сих пор не ел такого вкусного супа, каждый похваливал его, а польщенная кухарка всем предлагала добавки. Старик, примостившись на ступице колеса, тянул «козью ножку», говорил:
— Как поработаешь, так и полопаешь.
Ребята подшучивали над Симкой, смеялись. Женщине стало жаль его, сказала:
— Ну, что вы издеваетесь над бедным мальчиком? Иди, я тебе супа налью бесплатно, записывать не буду.
— Оно и видно, что бедный, — сказал старик. — Кусок сала побольше лаптя уплел, и бедный!
— А тебе завидно? — огрызнулся Симка.
— Симка, дай сала, — крикнул Костя.
— Ага, дай! С длинной рукой под церковь, там дают.
— Ну, давай на суп сменяем?
— Ешь сам его. Купи, — сказал Симка и просиял от такой мысли.
— Сколько?
— Рубль кусочек. — Симка перестал жевать, ждал ответа: если согласятся, сколько у него сразу рублей окажется! И он тут же пожалел, что уже съел несколько кусочков.
— О, видала? — вскочил старик. — Бедный! Откуда вот такой кс… кс… кспонат? — он со злостью плюнул на дорогу.
Все дружно засмеялись, повторяя стариково слово «кспонат».
Отдохнув после обеда, ребята снова принялись за работу. Теперь она, правда, подвигалась медленнее, чувствовалась усталость, и во второй половине дня они сделали гораздо меньше, чем в первой. Но это их не очень огорчало, в общей сложности пропололи немало!
