Нина Дашевская - Я не тормоз
Ещё, главное, она мне сказала: осторожно. Скользко, смотри под ноги! И ещё сказала: никаких самокатов, всё, зима. Суши свои колёса.
Да, и правда зима. Я уже понял. Такая зима, что ой-ой-ой. У меня такой ещё не было.
Потому что я совершенно честно пошёл пешком. Медленно выходит, ужас как. Идешь, идёшь, всё на том же месте! И перед лестницей в переходе я подумал: надо осторожнее.
Скользко. Это я впервые в жизни, кажется, подумал: «осторожнее». Не надо было думать.
Надо было лететь, как всегда.
Вот она, моя осторожность.
Сижу на последней ступеньке. Кажется, я даже потерял сознание на несколько секунд. Но сейчас нормально сижу, даже почти не больно. Может, обошлось? Ставлю ногу, пытаюсь чуть наступить…
А! Будто гвоздём, насквозь, прямо до спинного мозга…
— Мальчик, у тебя всё в порядке? — спрашивает тётка с малышом в коляске. Чем вот она поможет.
— Спасибо, всё нормально. Сейчас… Сейчас встану.
Жду, пока она уйдет.
О-о-о. Нет, не встану. Что же это?!
Прошибает ужас, прямо накрывает. Даже не больно, а страшно. Как я маме скажу?! Как скажу, что сломал ногу?…
«Я сломал ногу», — шёпотом говорю я. Сам себе. Леденеет внутри. Не может быть, как плохой сон.
Надо что-то делать. Звонить. Кому? Скорая? Не умираю же я. Или если в «скорую» звонить — необязательно умирать?
Мама. Нет.
И тут я понимаю, кому надо звонить. Дорого, конечно, но он всё равно не ответит, он всегда занят. Но я звоню.
Странные какие-то звонки, другие. Никогда ещё не звонил в другую страну.
— Игнат? — кричит он испуганно, — что случилось?!
— Па, всё нормально. Не переживай. Мама и Лёвка — нормально, в порядке.
— Ты не в порядке, — говорит он. Не спрашивает, а утверждает.
— Да. То есть… То есть я тоже в порядке. Почти… Пап. Я, кажется, ногу сломал.
Слышу, как он выдыхает в трубку.
— Доездился.
— Не, я просто шёл, понимаешь?
— Я сейчас приеду, — говорит он.
— Чего?
— А, ну да… Забыл. Ты сам где сейчас?
— На улице Бродского. Тут переход где…
— Ясно. На улице. Больно очень?
— Да, — говорю я.
— Молодец, — говорит он, а я одновременно поправляюсь:
— Ну, так. Терпимо… Ну чего молодец-то, пап, я же не специально! Я пешком шёл!
— Балбес, я же не ругаю тебя. Молодец, что терпишь. Тааак… Деньги есть на такси?
— Рублей сто есть…
— Нет… А, вот. Я тебе пришлю телефон врача-травматолога. Хорошего. Звони ей и сделай, как она скажет. Может, и не перелом ещё. Мама знает?
— Нет, конечно! Я сразу тебя позвонил.
— Правильно. Ладно, звони врачу. А потом мне. Давай, Игнат. Всё нормально будет. Это проблема, да. Но из разряда решаемых.
…Сразу стало легче. Я почему-то думал, что он ругать меня будет. Так, теперь маме нужно. И потом врачу этому.
Но сначала маме.
«Недостаточно средств»…
А!!! Это я всё на Париж папин потратил!!! У него конференция там, в Париже этом. Хорошо не в Новой Зеландии.
У-у-у, что же делать?!
…И тут случилось чудо.
Мне позвонил Костя Зайцев. Сам. Первый раз.
— Заяц, — заорал я в трубку, — я ногу сломал!!!
…Он приехал через пять минут. Прилетел. А у меня телефон сел. Я даже не успел прочесть номер врача.
— Ты чего? — удивился Заяц. — Я думал, ты на роликах загремел! Нельзя тебе пешком ходить, не умеешь!
И сразу всё стало не так уж плохо. Ну, лучше.
Оказалось, у него есть волшебная бабушка. Которая сама позвонила врачу, какой-то Ираиде Степановне. Я испугался сразу, что Ираида. И потом, папа же мне другой телефон обещал! Глупо вышло. Но, вроде бы, вариантов нет. Надо ехать к ней в травмпункт. К Ираиде этой. Не далеко это. На самокате тут — минут двадцать.
Ой. На самокате… Ыыыы! Как же я ходить теперь буду, успевать везде, а?!
— Давай, вставай! — сказал Заяц.
Я вспомнил, как неделю назад сам поднимал этого, жука. На набережной. Как было тяжело. Может, я полегче всё же? Неловко наваливаться на мелкого Зайца.
— Да ты чего скачешь, опирайся, не бойся!
Он затащил меня вверх по лестнице, а дальше уже легко пошло. Надо допрыгать до маршрутки, а там посмотрим.
— Ну ты, Заяц, вообще. Мог бы вынести с поля боя, да? Прямо герой.
— Да ну, — говорит он, — ты по-дурацки как-то упал. Всего лишь нога. Если бы две! Во, я бы тебя тащил тогда! На спине. Или на плечах, меня так папа носил, знаешь?
Конечно, знаю. Меня тоже носил так.
— А так — что! Сам идёшь, считай. Никак не даёшь мне проявить это, героизм. Никаких шансов. Хоть бы сотрясение какое, потеря памяти там…
Мне так смешно с ним. Почему-то очень смешным оказалось всё, что я вот так ногу сломал.
То есть внутри страшно. Не больно даже, а страшно — как теперь?… А сверху завёрнуто в смешное. Пирожок такой. Вообще хорошо, что он пришёл.
Заяц запихнул меня в маршрутку. Нам попался водитель жутковатый какой-то, с чёрной бородой. Но Зайцев всё равно о чём-то договорился с ним, я сначала не понял, о чём.
И потом этот «страшный» высадил всех у метро, там конечная, а нас отвёз в травмпункт. Бесплатно. Заяц ему объяснил ситуацию. И он вот, помог.
— Ну ты даёшь, — сказал я Зайцу, — никогда не думал, что ты так можешь, договориться с чужим человеком!
— Я и сам не думал…
Потом мы сидели в очереди в травмпункте.
— Представь, тебе ногу загипсуют. А я её разрисую тогда. На гипсе знаешь, как круто рисовать!
— Ты пробовал, что ли?
— Ну да, я во втором классе руку ломал. Нормально, видишь, всё срослось!
И он прицелился мне в глаз.
Мы хохотали, как психи в очереди этой. Даже народ вокруг унылый повеселел.
А потом вышла молоденькая симпатичная девушка в белом халате. В модных очках, со стрижкой. И говорит:
— Ты Игнат? Чего же ты здесь сидишь, я тебя давно жду!
Это она Ираида оказалась. Никогда бы не подумал! Тоже родители постарались, конечно, с именем.
Дальше всё пошло быстро. Снимок. Да, перелом. Хороший перелом, говорит. Ха. Оказывается, бывают плохие. А у меня самый простой. Да, гипс. Никогда не ходил в гипсе? О, это захватывающе!
Потом мы вышли в коридор. А там вдруг она. Шолпан.
— Ой, — сказал я.
А она протянула мне зарядник для телефона.
— Вот. Подойдёт ведь?
Какое-то волшебство.
Воткнул в розетку, включил телефон. И увидел смс от папы. С телефоном врача. «Ираида Степановна».
Аут.
У них с зайцевской бабушкой общий знакомый травматолог?!
А вот она подошла как раз, Ираида.
— Как дела, покажи? О, отличный гипс! Поздравляю!
— Ираида Степановна, — смущаясь, добавляю я, — а вы ведь папу моего знаете. Фёдора Волкова.
— Ну конечно, Игнат. Он же мне позвонил сразу.
Так я и не понял, это из-за зайцевской бабушки или из-за отца мне так всё быстро и ловко сделали. Или просто здесь так принято со всеми.
…Надо звонить маме. Вот теперь уже некуда деваться, надо. Что я ей скажу? Привет, ма, я в гипсе?!!…
Но оказалось, что Зайцев ей уже позвонил. Что она уже едет. А Лёвку из сада его бабушка уже забрала, он у них дома сидит. И Шолпан с зарядником тоже он вызвал, Костик.
— Ну, Заяц, ты вообще… Какой-то суперспасатель. Человек-паук. Как ты всё это?… Я, знаешь… Я и не знал, что ты столько можешь.
— Я тоже не знал, — пожал плечами Заяц. — Я же, знаешь… Я же вообще трус и какая-то растяпа. А с тобой нет.
— Ты самый крутой, Зайцев. Круче всех. Правда.
Он аж покраснел.
— Слушай. А как так ты мне позвонил. Так вовремя! Чего хотел?
— Да у меня новость, — заулыбался Костик. — У меня, представь… Брат будет, короче. Представляешь? Брат, как у тебя!
— Ничего себе! Вот это… Ну, твои родители дают. Круто. А почему думаешь, что брат? Уже известно?
Он даже вскочил.
— Нет, ну как! Ну не сестра же!…
* * *Я лежал и смотрел в окно. Не хотелось ничего. Никаких планшетов, никаких книжек.
Сначала я всё бегал в планшете, мне нравилось — игрушки всякие на скорость. А потом стух. Навалилось.
Один дома, один дома. Вот такая будет теперь моя зима. Лежи, добегался.
В дверь позвонили. Я решил не открывать — рекламщики какие-то, кто ещё ходит по утрам. А потом позвонили ещё, и ещё.
Я попрыгал открывать.
А там Шолпан.
Вместо школы пришла. Прогуляла. Вдруг. Ой.
Я и обрадовался, что она пришла. И расстроился. Как-то нацелился уже один пострадать, а тут… И лень было изображать радушного хозяина.
Но и не пришлось.
— Лежи, ничего не надо, чего ты!
И я свалился обратно на свой диван. Она рядом села. И смотрит в окно, не на меня.
— Чего там у вас? — спрашиваю. Надо же как-то разговор завязать. Чего она молчит?
Но она не ответила. А потом сказала вот что:
— Это же не просто так, — сказала она. — Ты слишком быстро бежишь. Для чего-то тебе нужна эта остановка. Это не наказание, понимаешь? Остановка. Я, знаешь… Люблю в окно смотреть. Умею. Не все умеют. Тебе тоже хорошо бы научиться.
