Сильвия Труу - Месяц как взрослая
Вдруг Силле вскрикнула. Возле нее неслышно появился Индрек.
— Как идут дела? — избегая взгляда Силле, спросил он.
— А ты разве не поехал?..
Индрек взял из ящика коробку, достал из кармана складной нож и начал соскабливать этикетку. Казалось, он настолько ушел в свою работу, что забыл ответить Силле. Выглядел каким-то неловким, как побитый. Смешно, почему он такой странный? А вдруг…
— С мамой?.. С ней что, плохо?
— Все так же. Лечащий врач сказала, что начинает понемногу поправляться.
Теперь Силле уже не понимала Индрека. Почему же он тогда не поехал, если мать поправляется?
— Чудно! Ты из-за меня сидишь тут, а я поеду.
— Из-за тебя? Почему?
— Будто сама не знаешь, — буркнул Индрек, не поднимая глаз.
— А что я должна знать? — не понимала Силле.
Индрек принялся старательно соскабливать этикетку на второй коробке.
— Помнишь… Ну… — произнес он наконец. Казалось, что ему очень трудно говорить. — Да ты же знаешь, что ты спрашиваешь.
— Что я должна знать?
Тут же вспомнила вопрос Эндлы о новых этикетках. Вдруг… забыли? Но как же они тогда очутились у Хийе под упаковочным материалом? Но все равно — принесли этикетки вовремя или нет, надо было посмотреть, что она собирается приклеивать.
Так она и сказала Индреку.
Тот вопросительно глянул ей в глаза.
— О чем ты говоришь! — изумленно протянул он. — Я думаю… — Он снова уставился на коробку. — Я думаю о том, что я сказал тебе в ночь под иванов день. О тех словах, из-за которых ты не поехала в Крым. Помнишь ведь!
Силле вздрогнула. Вот как!.. Значит, Индрек все-таки считает, что его слова такие весомые, скажет слово — и разом бросаются следовать ему. Подумать только, какого о себе бывают мнения люди! Почему именно она должна считаться с его словами? Так он может сюда еще невесть что приплести.
— Из-за твоих, значит, слов! — воскликнула Силле. — Их слышали только трое — Нийда, Воотеле и я. А здесь работают все наши девочки. Может, думаешь, что я твоими словами агитировала их? Или считаешь, что мне еще не время думать о своем будущем, искать настоящую работу и призвание?
Говоря это, Силле смотрела на отвернувшегося Индрека. Но когда тот повернулся к ней, она принялась быстро наклеивать этикетку. С исключительной точностью приладила ее и прижала носовым платком. Очень старательно пригладила.
Силле чувствовала на себе некоторое время взгляд Индрека, и все это время приглаживала этикетку… Только тогда, когда он отвернулся, она взяла следующую коробку.
— Ах, вот оно что, — покачал головой Индрек. — И хочешь, чтобы я так тебе сразу и поверил? Думаешь, я не знаю, что твое призвание не тут, среди этих конфетных коробок?
— Послушай! — уже явно с упреком воскликнула Силле. — Что ты знаешь о моем призвании, если я еще и сама не знаю его. Может, тогда просветишь меня?
Индрек молчал. По его отсутствующему виду Силле заключила, что Индрек пропустил ее слова мимо ушей.
И все же это было не совсем так.
— Ну да, может, — сказал наконец Индрек, но не очень убежденно. Тихо, будто себе самому, он добавил: — А я, шут гороховый, ни за что ни про что хожу как преступник и ругаю себя, что испортил человеку лето…
Глаза у Силле округлились.
Вот так история! Значит, поэтому Индрек такой странный и избегает смотреть ей в глаза. Ничего себе! Вот и пойми этих мальчишек. Особенно Индрека!
18
Больше половины коробок уже прошло через ее руки.
Стояла тишина, полная невысказанных вопросов и слов.
— Пойдешь со мной сегодня, куда бы я ни пошел? — вдруг через какое-то время спросил Индрек.
Силле оторопела.
— Все равно ты собиралась ехать на Лосиный остров, значит, время свободное? — продолжал Индрек.
Силле молчала.
— Боишься, заведу тебя на край света? — улыбнулся Индрек.
— Ах, как страшно, — усмехнулась Силле.
— Ты не очень храбрись. В твои годы нельзя быть такой легковерной. Не то вдруг окажется, что рядом с тобой не человек, а страшило. Ну так как, согласна?
— А куда мы пойдем?
— Сперва выйдем за ворота. Это уж наверняка. А потом?.. Мне пришла в голову оригинальная идея. Несколько наивная, правда, но что из того. Дорогу нам укажет компас.
Он положил палец на ручные часы.
Силле искала глазами компас на ремешке часов, какой был у ее отца.
— Вот. — Он постучал ногтем по стеклу, под которым тикала самая обычная «Заря». — Большая стрелка часов будет нашей компасной стрелкой. Мне, как руководителю похода, она укажет направление. Ты пойдешь туда, куда пойду я. Согласна?
— Я н-нне з-знаю. Как-то необычно.
— Боишься? — поддел он.
— Я? Хм! Хорошо! Поддержу компанию. Ты проводник с компасом, я бескомпасный путник.
— И не спросишь, куда мы идем?
— Попытаюсь придержать язык.
— И не станешь ныть?
— Не в моей привычке.
— Что бы ни было?
— Пусть будет только интересное, хорошее и красивое.
— Я тоже не хочу плохого. Так что договорились.
Сдав работу кладовщику, Силле и Индрек покинули фабрику. У обоих через плечо по сумке с вещами, приготовленными для поездки на остров. Силле предложила отнести сумки домой, чтобы не мешали.
— Если на пути встретится наш дом, то обязательно оставим, — согласился Индрек. — А заворачивать не будем. Тем более что… — Он посмотрел на часы. — Сейчас стрелка показывает… Ага! Ясно. В той стороне больница. Мама сегодня меня не ждет. Но если компас показывает…
Силле недоуменно смотрела на Индрека. Явно он хотел проведать маму, но не знал, как на это посмотрит Силле.
— Пошли, — решила она. — Мне как раз надо передать ей приветы от моих родителей. Сколько я буду хранить их в себе?
Силле в палату не пропустили. Она сумела лишь глянуть в дверь и увидеть сидевшую в подушках бледную женщину. Силле улыбнулась ей и помахала рукой. Приветы передал Индрек. Через несколько минут, радостный и довольный, он вышел вместе с Силле из больницы и снова поднес часы к глазам.
— Теперь… компас показывает — туда!
По этой улице Силле еще никогда не ходила. Затем «компас» приказал им сесть в автобус. Силле не успела даже посмотреть на номер маршрута.
Автобус был забит людьми. Рюкзаки, резиновые сапоги, спиннинги и упакованный гамак — все говорило, что это загородный автобус. Но куда он идет?
«Потом узнаем», — решила Силле. В верхнем краешке окошек она видела только прыгавшие крыши домов и верхушки деревьев.
Индрек вытащил из кармана газету и предложил разгадывать кроссворд: кто отгадает больше слов, тот и победит.
Силле согласилась. Скоро она увлеклась и совсем забыла про остановки. Они разгадали полкроссворда, когда Индрек вдруг сказал, что компас велит выходить. Кроме них, сошел еще сухопарый в очках мужчина с большим рюкзаком за плечами.
Остановка находилась среди леса. Место было совершенно незнакомое Силле: справа — густой смешанный лес с подлеском, слева — сосны и песок. Мужчина скрылся в сосняке.
— Ого, куда мы попали! — удивился Индрек. — Хорошо, что хоть компас на руке, а то и не знал бы, куда идти.
Он глянул на часы и повернулся так, чтобы большая стрелка указывала туда, куда направился мужчина с рюкзаком.
— За ним!
Силле нерешительно пошла. Куда Индрек ведет ее? Может, у него здесь где-нибудь родственники? Но как это ни с того ни с сего заявиться в гости?
— Чего замолчала? — спросил Индрек.
— Вопросов полон рот. Слова не умещаются.
Индрек расхохотался, взял у Силле ее сумку и зашагал размашисто по дороге между вересковыми зарослями.
Пахло нагретой на солнце сосновой смолой. И еще чем-то очень знакомым, чему Силле не могла найти сразу названия. Было тепло. Хотелось разуться.
— Не отставай! Могут волки и медведи нагрянуть, — предостерег ее Индрек.
— Не бойся! Как-нибудь защищу тебя.
За деревьями мелькнуло что-то желтое. Дом. Второй и третий… И море! Зеркально-гладкое, со светлыми и темными полосами и бликами.
— У тебя есть среди рыбаков родственники? — спросила Силле.
— Что-то не припомню, — ответил он.
— Значит, мы дошли до места?
— Сейчас узнаем.
Индрек бросил сумки на песок и пошел к проложенному в море причалу, возле которого стояли на приколе лодки и где о чем-то разговаривали двое мужчин. Скоро Индрек вернулся, постучал по часам, потряс их и пожаловался: видимо, компас испортился, стрелка каждую секунду показывает новое направление. Придется немного подождать, чтобы компас успокоился. Пусть Силле пока загорает. А он пойдет разузнать, может, удастся достать свежей рыбы, чтобы испечь на костре.
Силле опустилась на горячий песок и, подперев лицо руками, стала смотреть на море. Она рассматривала неподвижную гладь воды, два небольших островка недалеко от берега и подальше — большой, покрытый густым лесом остров. Мысли ее унеслись к девочкам.
