Луиза Мэй Олкотт - Роза и семь братьев
– Ах, Фиби, сегодня такой чудесный день. Я бы хотела, чтобы ваша тайна открылась сегодня же! Мне так хочется радости и смеха. А вам, Фиби? – спросила Роза, раскинув руки, как бы намереваясь лететь.
– Конечно, хочется! Но пока время для радости еще не пришло, и я не перестаю работать в ожидании его. Теперь вы вытрете пыль, а я пойду убирать лестницы.
И Фиби, напевая, вышла из комнаты со щеткой в руках.
Роза остановилась и подумала о том, как радостно ей стало жить в последнее время, с ней случилось столько хорошего. Она научилась сажать цветы, и вот они расцвели. Она выучилась плавать и грести. Сколько было приятных прогулок, катаний, замечательных часов, проведенных за книгами и в разговорах с дядей Алеком. А лучше всего было то, что прежняя головная боль и скука теперь редко беспокоили ее. Она работала или играла в продолжение целого дня, крепко спала по ночам и наслаждалась жизнью, как здоровый и счастливый ребенок.
Роза пока не была такой здоровой и сильной, как Фиби, но все-таки начала поправляться. Щеки, прежде бледные, покрылись румянцем, руки сделались крепче и загорели, и она уже не боялась потерять пояс. Никто не напоминал ей о болезни, и она забыла о своем слабом сложении. Роза не принимала других лекарств, кроме средств, прописанных доктором Алеком. И они, по-видимому, шли ей на пользу. Тетушка Изобилие приписывала все эти положительные изменения пилюлям, но так как девочка не принимала их, то старая леди, скорее всего, ошибалась. Роза была вполне достойна своего имени, когда стояла, улыбаясь сама себе и думая о тайне, которая была гораздо лучше тайны Фиби. О тайне, которую она сама раскроет несколько лет спустя, – о тайне магической силы здоровья.
Тут большая роза скользнула по ее щеке, и голос сзади произнес:
Посмотри, – сказал гном, —
На ее хорошенькое голубое платье,
На платочек, повязанный на ее головке,
И на ее маленькие башмачки.
– О чем мечтаешь здесь, принцесса, в этом висячем саду? – прибавил дядя Алек, когда племянница, в свою очередь, бросила ему ипомею.
– Я думала о том, что бы мне сделать такого приятного сегодня. Хочется чего-нибудь нового и интересного! Этот чудесный воздух так освежил и развеселил меня.
– А что если мы поедем на остров? Я собирался туда после обеда, но если тебе так хочется, отправимся прямо сейчас.
– Да, да! Я буду готова через четверть часа, дядя, мне нужно еще вытереть пыль в моей комнате. У Фиби очень много дел.
И Роза исчезла, прихватив с собой коврики, а доктор Алек пошел вниз, говоря сам себе со снисходительной улыбкой:
– Это может немного расстроить планы, но для детей главное состоит в том, чтобы они получали маленькие радости тогда, когда они этого желают.
Никогда еще тряпка не ходила по всем вещам так быстро, и никогда еще комната не была так проворно прибрана, как в этот день. Столы и стулья летели на свои места, как живые; занавеси колыхались, как будто от сильного ветра. Китайский сервиз дрожал, а маленькие вещички падали, как при землетрясении. В одно мгновение Роза надела матросский костюм и, подпрыгивая, выбежала из комнаты, даже не подозревая, что пройдет много времени, прежде чем она опять увидит свое жилище.
Когда они пришли с дядей на берег, доктор Алек положил в лодку большую корзинку. А перед тем как они отчалили, Фиби принесла большой тюк странной формы, завернутый в непромокаемый плащ.
– Мы не съедим и половины этой еды, и я точно знаю, что нам не понадобится столько одежды. Я бы не стала так нагружать лодку, – сказала Роза, которая в глубине души еще немного трусила на воде.
– Разве вы не могли связать его поплотнее, Фиби? – спросил дядя Алек, подозрительно глядя на сверток.
– Нет, сэр, я очень спешила, – Фиби засмеялась, стараясь покрепче стянуть узел.
– Ну, ничего, он будет служить балластом.
– Не забудьте отослать письмо для миссис Джесси, которое я вам дал.
– Да, сэр, я пошлю его сейчас же, – и Фиби убежала так быстро, будто у нее выросли крылья.
– Мы прежде всего заедем посмотреть на маяк, ты еще не была там, а на него стоит взглянуть. Пока мы там все осмотрим, станет уже жарко, и мы поедим на острове под деревьями.
Роза была на все готова, и очень радовалась, что увидит маяк; она живо представляла себе, как будет подниматься по железным лестницам и рассматривать большой фонарь.
На маяке они оставались долго. Доктор Алек, казалось, не спешил; он несколько раз смотрел в подзорную трубу, как будто старался что-то разглядеть на море или на суше. Было уже двенадцать часов, когда они приехали на остров, и Роза с нетерпением ожидала закуски.
– Ах, как хорошо! Как жаль, что мальчиков нет, а я бы хотела, чтобы они пробыли с нами все каникулы. Они начинаются сегодня, кажется? Ах, почему я не вспомнила об этом прежде; может быть, они бы и поехали вместе с нами, – говорила девочка, закусывая сэндвичами под яблоней.
– Да, это можно было бы устроить. Ну, в другой раз, когда ты не будешь так спешить, мальчики, верно, отправятся с нами, – согласился дядя Алек, допивая холодный чай.
– Дядя, я чувствую запах чего-то жареного, – заметила Роза полчаса спустя, укладывая в корзинку остатки трапезы.
– Я тоже чувствую; кажется, пахнет рыбой.
С минуту они втягивали в себя воздух, как собаки, потом дядя Алек вскочил на ноги и сказал решительно:
– Этого быть не может! Никто не может ступать на этот остров без позволения. Я должен знать, кто осмелился жарить рыбу на моей земле!
Схватив в одну руку корзинку, в другую узел, он, как разгневанный лев, пошел на запах. Роза с зонтиком последовала за ним.
– Мы как Робинзон Крузо и его слуга Пятница, которые отправляются смотреть, не приехали ли к ним на остров дикари, – сказала она, вспоминая подробности книги, которая так нравится всем детям.
– А вот и они! Две лодки и две палатки. Негодяи, кажется, очень веселятся тут.
– Нужно, чтобы было несколько лодок, а палаток не должно быть вовсе. Удивляюсь, где же пленные?
– Вот следы их пребывания, – доктор хмуро посмотрел на голову и хвост рыбы, валявшиеся на траве.
– А вот и еще, – Роза, смеясь, показала на горку пустых красных панцирей омаров.
– Дикари, вероятно, поедают теперь свои жертвы; в этой палатке слышен стук ножей.
– Мы должны подползти и заглянуть в нее. Робинзон был очень осторожен, вы помните, и Пятница ему подчинялся, – продолжала шутить Роза.
– Но Робинзон бросился на них, не думая о последствиях. Если я буду убит или связан, бери корзинку и беги к лодке. Провизии тебе хватит до возвращения домой.
Сказав это, дядя Алек бросился к передней палатке, запустил в нее узлом, как бомбой, и закричал громовым голосом:
– Пираты, сдавайтесь!
Раздались шум и смех. Из палатки выскочили дикари, потрясая ножами, вилками, костями от цыплят, оловянными чашками. Все они бросились на нарушителя спокойствия и принялись кричать:
– Вы приехали слишком рано! Мы еще не готовы! Вы все испортили! Где Роза?
– Я здесь, – едва слышно ответила Роза, сидя на груде красных костюмов для купания, которые она приняла за панцири омаров. Она опустилась на нее в припадке смеха, когда увидела, что вместо пиратов на острове оказались ее двоюродные братья.
– Вы ужасные мальчики! Вы всегда устроите что-нибудь смешное, а я каждый раз попадаюсь, потому что не привыкла к подобным шуткам. А дядя такой же, как вы, и это замечательно, – проговорила Роза, когда мальчики столпились вокруг нее. Одни выражали свое неудовольствие, другие приветствовали ее, и все вместе радовались этому двойному сюрпризу.
– Вы должны были приехать после обеда, и тогда госпожа встретила бы вас.
– Не все еще готово; поставлена только ваша палатка. Мы устроили ее прежде всего. Вы можете сесть там и смотреть, как мы будем работать, – предложил Арчи, который всегда играл роль хозяина.
– Роза как будто чувствовала, что здесь что-то происходит. Она хотела ехать немедленно, и мне пришлось согласиться. Я задержал бы ее еще на час, если бы запах рыбы вас не выдал, – объяснил дядя Алек. Он был уже не свирепым Робинзоном Крузо, а самим собой, веселым и добрым.
– Однако тут сыровато, я лучше встану, – сказала Роза, немного успокоившись.
Шесть пар рук протянулись к ней и помогли подняться. Чарли веслом разбросал по траве красные одежды:
– Перед обедом мы отлично выкупались, и я сказал Птенцам, чтобы они разостлали костюмы для просушки. Надеюсь, вы привезли вещи, Роза, ведь вы тоже будете омаром, вы знаете об этом? У нас конца не будет веселью, когда мы станем учить вас нырять, плавать и бегать по воде.
– Я ничего не привезла, – начала Роза, но остановилась, увидев, что Птенцы – Уилл и Джорджи – выбежали из палатки, таща большой узел, порядком растрепавшийся от перевозки, перетаскивания с места на место и падений. Из одного угла торчала красная фланелевая юбка, из другого – голубой капот[9]. Туалетные принадлежности, калоши и серебряный кофейник тоже были тут.
