Олег Селянкин - Есть так держать!
Замолчал Захар, сворачивая папироску. Молчал и Витя.
Пожалуй, действительно хорошо, что заставили самолеты гоняться за собой, а пароходы и баржи с нефтью остались целехоньки.
— Сколько, ты думаешь, мы сегодня бензину спасли? — неожиданно спросил Захар.
Витя посмотрел на медленно удаляющиеся баржи и ответил неопределенно:
— Много.
— Нет, давай считать вместе. В каждой такой барже восемь тысяч тонн бензина. А сколько всего?
Витя задумался, пошевелил пальцами и не совсем уверенно ответил:
— Двадцать четыре тысячи тонн.
— Правильно. Сколько бензина можно поместить в одну железнодорожную цистерну? Не знаешь? Тонн двадцать. Так сколько же цистерн ведет за собой этот невзрачный на вид пароход?
Теперь считать еще труднее, и Витя пальцем выводит на палубе цифры.
— Одна тысяча двести! — крикнул он и уже с уважением посмотрел на низенький и широкий буксирный пароход.
— Допустим, что паровоз берет пятьдесят цистерн, — продолжал Захар. — Значит, этот буксир один заменяет двадцать четыре паровоза. Если бы все те составы выстроить в линию, то они растянулись бы почти на десять километров.
— Вот это да! — вырвалось у Вити. — И откуда ты, Захар, знаешь все это?
— Учись и еще больше знать будешь, — ответил Бородачев, поднимаясь. — Короче говоря, учись, юнга… А то, что мы самолета сегодня не сбили, конечно, жаль… Ну, да в следующий раз авось рассчитаемся.
Последние слова он произнес таким тоном, что Витя поверил в то, что именно так и будет.
Глава девятая
ВИТИНА ЗАТЕЯ
Закутавшись в кожаный реглан, сидит Курбатов на траве под развесистой липой и покрасневшими глазами смотрит на реку. Сегодня у него очередной приступ малярии, и его бросает то в жар, то в холод. Хочется лежать в тишине, не шевелиться и не прислушиваться к работе мотора, но все это потом, после войны. А сейчас всего несколько минут отдыха… Да и они выпали случайно: взрывом мины повредило трал, вот и ремонтируют его у берега. Курбатов хорошо видит матросов, сращивающих последний обрывок кабеля, он слышит их голоса. Стоя по грудь в воде, матросы пересмеиваются, шутят, но дело у них спорится.
С обрыва скатилось несколько камней.
«Идет кто-то», — подумал Курбатов, хотел было взглянуть, но вместо этого еще глубже засунул руки в карманы реглана и остался сидеть, нахохлившись как воробей во время дождя.
В висках пульсирует кровь, ломит суставы, а мысли бегут, бегут, перескакивают с одного на другое. Вспоминается то морское училище, то маленькая седенькая мать, и вдруг все дорогое и близкое сердцу закрывает огромная тень самолета с черными крестами на крыльях…
— Что ты мне передаешь? Кому это нужно? — раздалось из-за соседних кустов.
Курбатов узнал голос Вити и приподнялся с земли. На небольшой полянке друг против друга стоят Витя, Коля и Ваня. Все в одинаковых синих трусиках (подарок матросов) и с красными семафорными флажками в руках. На белых, выгоревших от солнца волосах Вити чудом держится бескозырка, заломленная набекрень, а у других — фуражки козырьками назад.
Курбатов прекрасно видит не только худощавую фигурку Вити, но и яркие пятна румянца на его щеках, упрямо сжатые, по-детски пухлые губы.
Витя, сжав кулаки, кричит, наступая на Колю:
— Что ты передаешь мне? «Пеструха сегодня увеличила удой»? Кому это нужно? Никакой я Пеструхи не знаю, да и знать не хочу!
— Ты-то не знаешь, а мы ее всем звеном вырастили, и она теперь рекордистка! — неожиданно огрызается Коля.
Маленький, коренастый, он смотрит на семафорные флажки, перебирает их руками, но сразу видно, что не от стыда он потупился. Он считает себя правым и отступать не собирается.
Понимает это и Витя. Он продолжает уже спокойнее:
— Да ты пойми, что семафор — боевая связь! Ты передай мне: «Командир отряда приказал начать боевое траление». Вот что нам нужно!
Каждый день видел Курбатов Витю, но именно сегодня, сейчас, после нечаянно подслушанного разговора, понял он, как дорог ему этот мальчик, какую большую ответственность он как командир взял на себя, оставив его на катере.
Витя во всем подражал матросам. Безропотно отстаивал ночные вахты, выполнял любую работу, и никто не слышал от него жалоб. Только когда отправляли его на берег, он насупился, но и тут не сказал ни слова. А отправить его было необходимо. После той ночи, когда катерам удалось обмануть самолеты, фашисты с особой яростью набросились на участок Данилыча. Они теперь летали не только ночью, но и днем, ставили мины и бомбили все, что появлялось на реке, даже лодку.
— У фашистов, как у жирафы, шея длинная, а голова маленькая, — сказал по этому поводу Бородачев. — Неделю назад их околпачили, а они только сегодня догадались.
Посоветовавшись с матросами, Курбатов и ссадил Витю на берег. Пусть лучше обижается, чем подвергается опасности погибнуть от мины или случайного осколка.
Однако хмурился Витя недолго. Уже в тот же вечер матросы видели, как, оживленно разговаривая и с жаром доказывая что-то друг другу, юнга и его новые друзья шли по берегу к своему наблюдательному посту.
— Трал исправили, товарищ капитан-лейтенант, — доложил Изотов, поднявшись на берег.
Он хотел сказать еще что-то, но замялся и только внимательно посмотрел на командира отряда. Курбатов понял его, поднялся и сказал:
— Ничего, мне уже лучше, Изотыч. Пойду с вами.
Другой матрос, оказавшись на месте Изотова, может быть, и попытался бы спорить, уговаривать, но Трофим Федорович не умел этого делать. Добродушный от природы, он любил всех и все. Ему доставляло настоящее удовольствие, если он мог сделать человеку приятное.
На всех Изотов ворчал беззлобно, и чем больше он любил человека, тем больше ворчал на него, а вот Курбатову даже возразить не мог. Он его не только любил, но и уважал, признавал правильными все его действия. Взять хотя бы сегодняшний день. Командир отряда болен. Ему нужно лечь в постель, но он не ляжет. Изотов и сам не лег бы. Кто будет руководить тралением? Конечно, это могут сделать и командиры тральщиков, но еще далеко им до капитан-лейтенанта!
Вот поэтому Изотов не стал спорить, а лишь вздохнул и осторожно поддержал за локоть командира. Они сделали несколько шагов, потом Василий Николаевич освободил локоть и подошел к кустам.
Ребята лежали голова к голове и оживленно шептались.
«Очередную ребячью затею обсуждают», — подумал Курбатов, распахнул реглан и быстро пошел к катеру.
Он ошибся. Ребята обсуждали план боевой операции. Коля рассказал, что недавно, идя домой через лес, недалеко от берега он увидел землянку. Ее решили осмотреть, но тут возник спор. Ваня предлагал сообщить об этом сначала взрослым, а Витя хотел все сделать сам. Они могли бы спорить долго, но Витя неожиданно сел и спросил, глядя на друзей:
— Давайте говорить прямо! Струсили?
Вот это здорово! Это они-то струсили? А кто мины выследил?
Коля сдвинул фуражку на затылок и с презрением плюнул на землю:
— Скажешь тоже!
А Ваня — тот просто поднялся, поддернул трусики и сказал:
— Пошли!
Лес все гуще. Около черных стволов деревьев плотной стеной стоят кусты. Они неохотно раздвигаются, чтобы пропустить ребят. А ребята ползут. Коля немного впереди и, поминутно оглядываясь, делает страшные глаза, предупреждая, что шуметь нельзя.
Рядом раздалось пофыркивание, и ребята замерли, прижались грудью к прелым прошлогодним листьям. Немного погодя Витя приподнял голову и почти рядом увидел фыркающий клубок; во все стороны торчали иглы с белыми кончиками.
— Ежик! — чуть не крикнул Витя.
А ежик фыркал все тише и тише. Потом замолчал, иглы опустились, и появилась мордочка с двумя черными бусинками — глазами. Маленький острый носик жадно принюхивается. Видимо, решив, что большой опасности нет, ежик заковылял на своих коротеньких кривых ножках и исчез в кустах.
В другое время Витя обязательно схватил бы ежа, отнёс на катер, но сейчас удержался от соблазна. Во время боевой операции не до баловства!
Землянка, о которой говорил Коля, оказалась обыкновенной ямой с крышей из веток. Осторожно раздвинув ветки кустов, ребята заглянули в нее. На полу валялись ветки и охапки травы, пустые консервные банки. В одной из них томат еще не успел высохнуть. Ребята немного разочарованы. Они мечтали застать здесь ракетчика, обмануть его, завладеть оружием, потом арестовать и привести на катер. А землянка оказалась пустой…
Возвращались так же осторожно. Поцарапанные, в белых нитках паутины, ребята пришли на берег и бросились в воду. Купались до тех пор, пока не посинели, а потом уселись на траве и стали обсуждать свои дела.
— В землянке наверняка живет ракетчик. Давайте возьмем его этой ночью? — предложил Витя.
