Ксения Беленкова - Все сюрпризы осени
– Вот уж точно! – отомстила Денису я. – Ее нужно в наморднике в люди выводить!
– А твою Жанну с мешком на голове, чтобы не пугала народ!
Тогда родители прогнали нас выяснять отношения в свои комнаты, но вопрос с Жанной был решен положительно.
– На что ты нарываешься? – спросил меня утомленный после боя Денис.
– Увидишь, – пыталась отдышаться я.
Жанна пришла к нам в модном берете, пальто и фиалковом шерстяном платье, которое оттеняло ее серые глаза, превращая их в серо-голубые. Выглядела она замечательно, на этот раз моей помощи уже не понадобилось – ангельские завитушки вокруг лица, почти не тронутого косметикой, – натуральная Мария Лопухина с картины Боровиковского.
– Мадемуазель, кого вы хотите видеть? – приветствовал ее у двери Денис. – Но если что, я к вашим услугам.
– Здравствуй, Денис, – засмущалась Жанна. – Я к Альке.
– Пап! Мам! Знакомьтесь! Моя Жанна пришла!
Я протащила разрумянившуюся Жанну мимо обалдевшего Дениса в квартиру. Родители радушно поприветствовали ее, приглашая к столу.
– Кого ты позвала? – выпучился на меня Денис.
– Жанну, не узнал, что ли? – невозмутимо ответила я.
– С ума сойти! Просто чудеса пластической хирургии…
– Жаль, мозги не научились пересаживать! – щелкнула его по носу я. – Тебе бы пригодилось, а то выглядишь дураком.
Тут Денис почему-то подскочил к зеркалу и стал поправлять прическу, а уже затем сел с нами за стол. Было очевидно, что Жанна произвела на него впечатление. Да и что говорить, она стала такой красоткой, что Зябликова на ее фоне теперь смотрелась бы вульгарной и навязчивой, как слишком терпкие духи. Между тем по моему совету Жанна старалась в любой удобный момент сказать Денису доброе слово, отметить его успехи в соревнованиях и всячески поддержать в разговоре. Что, надо отметить, выглядело совершенно искренне и естественно. Родителям она тоже очень понравилась, и я была рада тому, что все так хорошо складывается. Когда вечером Жанна засобиралась домой, папа намекнул Денису, что хорошо бы проводить такую милую девушку. И братец не отказался.
– Алька, пойдем с нами! – попросила Жанна скорее из страха остаться наедине с Денисом, чем из желания пообщаться со мной лишние пятнадцать минут.
– Что-то я устала, – притворно зевнула я. – Денис и сам неплохо справится.
Тогда Жанна утащила меня в комнату и горячо зашептала:
– Слушай, мы договаривались, что я Дениса понарошку буду охмурять. Только вот у меня все не понарошку, понимаешь?
– Кажется, да, – я начинала разбираться в ситуации. – Если тебе это сложно, не делай. Того не стоит…
– Нет, стоит! – продолжала Жанна. – Он на меня сегодня впервые смотрел и не жмурился! И я очень рада, что ты заставила меня перемениться. Просто хочу, чтобы ты знала, я все это делаю не для кого-то, а только лишь ради себя. Я в твоего брата того… еще с первого взгляда… втрескалась по уши, понимаешь?
– Теперь понимаю, не думала, что все так серьезно, – я постаралась поддержать подругу. – Дерзай и помни – ты лучшая! А Зябликова рядом с тобой выглядит нелепым недоразумением!..
Тут из коридора донесся призыв Дениса, чтобы мы поторапливались. Я в шутку благословила Жанну и сплавила парочку голубков из дома.
Денис вернулся через час, если не больше. Хотя ходу туда-обратно было от силы минут двадцать. Он был задумчив и растерян. Долго топал по своей комнате, а потом постучался ко мне.
– А Жанна ничего так оказалась, – присел он на мою кровать. – Кто бы мог подумать…
– Понравилась? – осторожно спросила я.
– Да я не в этом смысле, – слишком резко отмахнулся Денис и начал разглядывать узор на покрывале. – Просто человек она хороший. Такая трогательная, ранимая…
– Ну-ну…
Я боялась спугнуть удачу, но, кажется, пока все неплохо складывалось. Сильная, нахрапистая и уверенная в себе Зябликова вполне могла проиграть душевности, искренности и главное – любви Жанны…
Я уже собиралась ложиться спать, когда позвонил Тимур.
– Как там наша операция «Жанна»? – спросил он.
– Тише, – неизвестно зачем цыкнула я. – Оказывается, у нее это все серьезно. А Денис вроде бы запал…
– На такую любой западет! – согласился Тимур.
– Ну и падайте на здоровье! – огрызнулась я. – Мягкой посадки!
– Алька, да ты чего? – удивился Тимур. – Я же тебя поддержать хотел! А на Жанну мне падать незачем, вот еще глупости…
– Ладно, спокойной ночи, – немного успокоилась я.
– Спокойной ночи, кузнечик!
И Тимур положил трубку.
Приближался финал соревнований. Сегодня мне предстояла последняя решающая игра с той самой тощей шпалой из девятого класса, которая всерьез рассчитывала на свадебное путешествие с мальчиком-победителем. По количеству побед этот выигрыш автоматически выводил бы меня в финал, а там уже заждалась Зябликова. Пока она лидировала среди девочек. А о том, что будет, если соревнования выиграют Рита и Тимур, мне и думать пока не хотелось…
К тому же пора было браться за ум и заняться наконец исправлением ситуации с оценками – по многим предметам меня еще вовсе не спрашивали, давая новенькой возможность осмотреться, а где-то я успела схлопотать троек и даже одну пару за невыученный урок. Теперь, когда я призналась друзьям во лжи, можно было зарабатывать пятерки без зазрения совести.
Занятая этими мыслями, я вовсе забыла, что сегодня первый день, когда Жанна идет в школу без «лягушачьей шкуры».
– Что это за красотка рядом с Лисицыной? – приосанился вдруг Глеб.
– Девушка, девушка, как вас зовут? – засуетился Федя.
И тут мы попали под обстрел взглядов Зябликовой.
– Идиоты! Это Жанна, – фыркнула она. – Как была уродиной, так и осталась. Правда, Тань?
Ошарашенная Танька промолчала.
– Жанн, выглядишь что надо! – подбодрил Тимур. – Алька, подойди на минуту, разговор есть.
Мы отошли в сторону, и мне показалось, что за спиной раздается рычание разозленной львицы.
– У тебя сегодня последняя игра перед финалом? – спросил Тимур.
Я кивнула.
– В общем, желаю тебе удачи! – он смотрел в пол. – Ты на самом деле здорово играешь…
В спортивном зале собралась целая куча народа, последние игры полуфинала вызывали повышенный ажиотаж. Решалась судьба второй финалистки среди девочек. После чего должна была пройти игра у мальчишек: за место в финале сражались Денис и Филипп. И я была бы рада победе любого из них. В первых рядах болельщиков были подруги шпалы из девятого класса, а также Жанна, Денис и Тимур. Почему-то нигде не было видно Филиппа. А на то, что Зябликова пойдет разделять мой успех вместе с Денисом, я вовсе не рассчитывала. Зато было видно, как здорово мой брат смотрится рядом с Жанной. Я развернулась, заняла свое место возле стола и тут же услышала противный голос Зябликовой.
– Поглядим, как наш кузнечик попрыгает! – Она протиснулась между Тимуром и Денисом, оттеснив Жанну в сторону. – Я в волнении жутком…
Мне показалось, что и Денис, и Тимур кинули на нее сердитые взоры. А Жанна осадила:
– Помолчи лучше…
Ромео поднес свисток ко рту, собираясь дать старт нашей игре. Шпала уже взяла ракетку и разминала ноги. И тут в зал влетел красный и запыхавшийся Филипп.
– Алька, не бери ракетку! – кричал он.
И, в несколько немыслимых прыжков оказавшись рядом со столом, схватил ракетку, к которой я только протянула руку. Роман Эдуардович с перепугу засвистел. А Филипп стоял рядом со мной, зажимая ракетку в руке, с бешеным, но почему-то радостным взглядом.
– Успел! – выдохнул он.
– Кровь, у него кровь! – подпрыгивал над рядами болельщиков шкет из восьмого «Б». – Глядите!
И все посмотрели на руку Филиппа, в которой он сжимал ракетку. По запястью струилась кровь и густыми каплями падала на пол. К нему сразу подскочила завуч, а за ней Роман Эдуардович. Позвали медсестру и толком ничего не соображающего Филиппа отправили в медицинский кабинет.
– Гвоздь!
– В рукоятке ракетки был гвоздь! – пошло по рядам.
– Ничего не понимаю, – чесал голову Роман Эдуардович. – Все же новое! И как он узнал…
Зал гудел, мы со шпалой застыли у стола в полнейшей растерянности. Ромео снова засвистел.
– Ну что, играть можешь? – спросил он меня, протягивая новую ракетку. – Рукоятку я проверил.
И я кивнула. Теперь решимости выйти в финал мне было не занимать. А о том, что же произошло с ракеткой, подумать можно было и позже. В моей помощи Филипп сейчас явно не нуждался – за ним из зала устремилась вся моя группа поддержки. Но мне уже никто не был нужен.
