Ирина Мазаева - Ремейк первой любви
– А она считает, что ты у них воруешь.
С Катей и Сергеем отношения всегда строились на доверии. Девчонки и в Лучевом брали, бывало, деньги за занятия, а затем отдавали старшим. А здесь, в городе, они собирали выручку в сумочки – просто туда было удобнее класть, чем в карманы! Потом опять же отдавали «начальству».
– Да я ни разу ни рубля себе не присвоила! Как она могла подумать такое?! – Лена никак не могла прийти в себя от возмущения.
– Я тоже. Не знаю, как она может не доверять? Как тогда с нами дальше работать?
У Лены все ее прекрасное настроение по поводу Нового года было испорчено: ее считали воровкой! И кто? Эта мерзкая Бурмистрова, которая сама, по сути, пыталась обворовать Катю с Сергеем!
– Неудивительно, – пожала плечами Наташа, – человек, который сам ворует, считает, что все кругом – воры.
Так мутно и гадко на душе у Лены давно не бывало. Но едва она подумала – все, хуже просто некуда, как зазвонил ее мобильный.
– Лена! Все плохо! Приезжай! – едва она нажала на кнопку «ответить», раздался в трубке голос Ани. – Пахом пришел на конюшню. С Гордейкой!
Глава 12,
где в итоге Ленино сердце разбивается на мелкие-мелкие осколки
Лена и сама не поняла, зачем она поехала на конюшню.
Она не помнила, что наплела Кате, отдавая ей Полигона, чем оправдала свой неожиданный побег. Едет, мол, на конюшню или домой – не помнила, и все. Она сидела в «Газели», следующей по маршруту № 31, и сходила с ума от нахлынувших на нее чувств.
Почему Пахом пришел после обеда? Почему – с Гордейкой? Они случайно встретились или специально договорились увидеться, например, на остановке? Если специально, то – зачем? Неужели Олег ее любит?
Лене хотелось плакать. Выскочить из маршрутки, пересесть на ту, что отвезет ее домой. А дома забиться в свою комнату, включить музыку и ни о чем не думать. Спрятаться от всего мира. Раз никто ее не любит и никому она не нужна.
Но она упорно ехала на стадион. Ей хотелось увидеть все своими глазами. Пусть ей будет больно, пусть она увидит, что Пахом любит Гордейку! Пусть он скажет ей, Лене, что она ему не нужна! Лена вытерпит боль. Ведь, главное, она будет знать правду. Не полюбил ее тогда Саша Рамус в детском летнем лагере – и не умерла же она от этого? От неразделенной любви не умирают!
Пусть Пахом встречается с Гордейкой – все равно, у них ничего хорошего не выйдет. Потому что Наташа Гордеева – плохой человек. Разве может хорошая девчонка сделать такую подлость – увести у другой ее парня?! В том, что Олег Пахомов без пяти минут – ее парень, Лена не сомневалась. Поэтому вина Гордейки была очевидной и неоспоримой. Сердце у Лены билось так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Сама того не замечая, она почти бежала с горки к конюшне, отчаянно всматриваясь, что происходит на площадке стадиона. Но там никого не было. Только снег и отпечатки копыт.
Лена вихрем ворвалась в конюшню. В раздевалке разливала чай Аня. Было тихо.
– Где?.. Все?.. – в два приема выдохнула Лена.
– Прикинь – кататься уехали! – Аня тоже была сама не своя, но чай, не спрашивая, Лене налила.
– Кто?!
– Пахом, Гордейка, мой Женька и... Янка!
– Подожди, подожди... – Лена устало плюхнулась на стул, взяла в руки, не снимая перчаток, горячую чашку; мысли ее прыгали. – Что, Янка пришла? Вместе с Пахомом и Гордейкой? А куда они поехали? И Женька с ними? А ты? Ты почему не поехала?
– Тебя ждала. – Аня вздохнула и добавила: – Да меня и не позвали.
– Как это – не позвали? А ты что, сама не могла оседлать своего Дилю?
– Понимаешь, мы с утра уже съездили в лес, с Женькой на Кармелитке и с Эгиной. Поскакали лихо, новые тропинки нашли. А после обеда Катя, уезжая к вам на площадь, просила Ночлега с Ловеласом на корде погонять. Ведь их скоро объезжать пора – надо, чтобы привыкали работать. Вот мы и собирались с Женькой поработать с ними. А тут являются Пахом с Гордейкой! И заявляют, что поедут кататься на Хрустальной и Ласковой. Я им говорю – мол, денники сначала отбейте. Я ведь сама обалдела, что Пахом твой с Гордейкой пришел! А они мне: «Потом будет слишком темно». И пошли седлать. Я бы тоже поехала с ними, посмотрела бы, чем они там займутся! Но мне ведь надо было жеребят гонять. Мы и с Женькой договорились этим вместе заняться. А тут еще Янка прибегает и орет: «Олежка, я с вами!» Я и глазом моргнуть не успела, как она уже свою Загадку почистила. А Пахом с Женькой шепчется. «Ну, – думаю, – пусть шепчутся, я потом у Женьки все расспрошу, почему это твой Пахом с Гордейкой приперся?» А сама пошла пока чистить жеребят. Потом слышу: выводят лошадей. Дочистила Ловеласа, вышла на крыльцо, а они уже верхами отъезжают. И Женька мой вместе с ними на Атоме! Я кричу: «Вы куда? Меня-то подождите!» А они мне: «Куда ты с нами на своем Диалоге?! Он на Атома кидаться будет!» Прикинь?! – Аня даже задохнулась от возмущения.
– Диалог, конечно, кинется на Атома... – сказала Лена, переваривая информацию.
– Да знаю я! Ну хоть бы что-нибудь мне Женька сказал! Типа, извини, я поеду с ними, погоняй, пожалуйста, жеребят одна! А вообще, козел он! Как будто мне хочется с жеребятами возиться, когда они там раскатывают! Катя, конечно, меня попросила их погонять, но ведь Женька тоже на конюшне не чужой человек, не барин какой-то.
– А почему Пахом с Гордейкой пришел?
– Да не знаю я! Что я, должна была сразу на него кинуться: почему ты с ней? Мне непонятно, откуда и Янка еще взялась. И что это Женька вдруг с ними увязался? Тебе не кажется, что Янка нас предала и стала с Гордейкой общаться? Что у них какие-то свои планы на мальчишек? Мне кажется, Янка хочет у меня Женьку отбить. А Гордейка у тебя – Пахома.
– Что ты! Женька тебя любит! – бросилась Лена утешать подругу: когда ей было плохо, она всегда пыталась помочь кому-нибудь другому. – Янка ведь еще маленькая, глупая. Зачем она Женьке? Он ведь не только над Наташкой, но и над ней постоянно подшучивает. И еще, он ведь сам вызвался с тобой на конюшне остаться!
– Может, он Янку ждал! – огрызнулась Аня.
– Да ну тебя! Какая Янка! Он ведь тебе тесемочки завязывал! Просто Янка тоже просекла, что можно оставаться на конюшне и кататься по лесу. Это ведь лучше, чем мерзнуть на площади. Но если бы она пришла с утра, ее бы точно отправили в город. Не оставила бы ее Катя на конюшне! Она ведь тебе больше доверяет – ты и лошадей отработаешь, и денники отобьешь, и жеребят погоняешь. Ты ведь ответственная!
– Ответственная! Вот и сижу тут, такая вся из себя ответственная, а моего парня какая-то мелкая девчонка уводит! Я ведь, кстати, Ловеласа уже погоняла.
– Я помогу тебе Ночлега погонять.
– То есть ты думаешь, Янка просто хотела покататься? – спросила Аня, успокаиваясь.
– Да! – заверила ее Лена и, увидев, что подруга готова обсудить и ее проблемы, спросила: – А что Пахом с Гордейкой? Как они пришли? О чем говорили?
– Да ни о чем они не говорили! – теперь Аня бросилась утешать подругу. – Просто, наверное, встретились на остановке. Или в одной маршрутке ехали. А говорили... О лошадях. Думали, на ком поедут. Строили коварные планы, как не отбивать денники, а уехать покататься. Эта Гордейка совсем обалдела! Не работает, денежки у Кати берет, приходит только кататься, других с пути истинного сбивает...
– То есть это она, типа, Пахома с пути, как ты говоришь, истинного сбила? Давай, говорит, Олежек, не будем работать, а пойдем просто покатаемся, пока начальства нет?
– Ну да! – Аня не собиралась сдаваться. – Что гадать-то зря? Вернутся же они обратно, и я у Женьки обо всем расспрошу.
Лена тоже понимала, что гадать можно долго и без толку. Зачем зря свою душу травить? Тем более что Ночлега на корде надо погонять. Они вывели жеребенка, Аня держала корду, а Лена время от временя показывала ему бич. Впрочем, подгонять Ночлега и не требовалось. Он тут же пустился скакать по кругу вокруг девчонок, натягивая корду так, что им обеим приходилось держать ее, изо всех сил упираясь ногами в землю.
Потом, дав жеребенку выбегаться, они погоняли его рысью, заставили походить шагом, чтобы он отдышался, и завели. Ребята все не возвращались. Аня с Леной вздохнули и пошли отбивать денники.
Лена скребла навоз, накладывала его на носилки, но сердце ее было не на месте. Она хотела скорее увидеть своими глазами Пахома и Гордейку. Ей казалось, что она сразу поймет – есть что-то между ними или нет. А вдруг они тоже ездят за ручку? Вдруг он теперь держит за ручку Гордейку, а она, Лена, ему уже не нужна? Но почему? Почему все так происходит?!
Чтобы хоть как-то отвлечься от этих мыслей, Лена пришла в денник, который отбивала Аня, и предложила ей помочь. Работая рядом, она рассказала ей про происки Бурмистровой. Аня, как оказалось, тоже была совсем не в курсе отношений между Катей с Сергеем и Ириной Ивановной, не знала об ее проделках с фальшивыми родословными и организацией общества с ограниченной ответственностью.
