Наталья Хмелик - Зеленая собака, или Повесть о первоклассниках
— Не плачь, не плачь.
Но её голоса не было слышно. Хохотали все очень громко и весело. Весь ранец сразу! Не по одной какой-то тетрадочке. Не ручку, не кеду несчастную.
Всё сразу!
Да, они смеялись и смеялись. Хотя надо было посочувствовать самому умному Вове. Конечно, надо было его пожалеть. Но очень уж было смешно. Именно он, самый собранный, которого всем всегда ставили в пример.
Когда перестали смеяться, Лариса Александровна сказала:
— Ничего смешного. Надо быть добрее.
Валентин решил, что вообще-то она права. Но трудно не смеяться над тем, кого тебе без конца ставят в пример. Может, и нехорошо — но очень уж хочется смеяться…
Совсем давно, ещё в сентябре, было родительское собрание. И Лариса Александровна сказала тогда:
«В субботу можно в школу не ходить. Лучше пусть дети иногда скучают о своей школе, чем устают от неё. Так и договоримся: иногда по субботам оставляйте, пожалуйста, ребят дома».
Там много было разных разговоров, на родительском собрании. О них мама, вернувшись домой, не стала рассказывать Валентину. Сказала только о субботах:
— Захочешь — можешь остаться дома.
Он ни разу не захотел: в школе гораздо интереснее. И там — всё: и можно играть, и учиться, и хохотать вместе со всеми, и гулять во дворе вместе со всеми. И Лариса Александровна очень добрая и замечательная учительница, лучшая во всей большой школе — это наверняка.
Вот только Сонька — противная вредина Сонька немного отравляла жизнь Валентину. И чего она привязалась к нему? Других она задевает гораздо меньше, а к нему цепляется, дразнит, насмехается. Сколько раз Валентин решал: не буду обращать внимания, что бы она ни вытворяла. Ноль эмоций, как говорит папа. И пусть тогда попляшет. Нет, ни разу не получилось не обращать внимания — обращал. И ещё как. Злился, расстраивался, прямо клокотал Валентин. А что поделаешь? Бить-то нельзя! Больше Соньку ничем не пронять — в этом он уверен. Такая уж она, эта Сонька, уродилась, наверное.
…Сегодня суббота. И утром, вспомнив про Соньку, Валентин морщится. Перед глазами её растянутый в ехидной улыбочке рот, ядовитый взгляд коричневых глаз, чёлочка эта противная. Вчера он на физкультуре не смог перепрыгнуть через натянутую верёвку. Разбежался, разлетелся, но перед самой верёвкой замешкался. И когда прыгнул, запутался в верёвке и растянулся на полу.
Громко, с великим наслаждением захохотала Сонька.
— Ой, не могу! Этот Валентин — вообще!
Не обращать внимания. Наверное, этому тоже надо учиться. И может быть, Валентин со временем научится. Но пока он не умеет этого. Он — обращает, да, да.
Допил молоко, отодвинул стакан. Утро разгоралось медленно, было оно ранним, синим, а не голубым. И снег внизу лежал синий. Валентин смотрел на этот синий снег, от окна тянуло холодком.
— Может, не пойдёшь сегодня в школу? — спросила за его спиной мама. — Оставайся с нами, Валентин.
Мама всегда всё понимает. Про Валентина она знает даже больше, чем сам Валентин.
Хоть один лишний денёк он не увидит эту Соньку.
И Валентин согласился.
— Ура, — сказал Сашка. Тут же нацепил на спину ранец и стал таскаться с ним по квартире. — Валентин не пойдёт сегодня в школу! Ну разве не «ура»?
— Сними ранец. — Мама быстро моет посуду. — Сейчас мы все вместе поедем на ёлочный базар. Потому что скоро, совсем скоро…
— Новый год! — завопили братья хором.
— Мне говорили про один ёлочный базар, где нет очереди, — сказала мама.
Папа вышел из ванной бритый, мытый, весёлый и большой.
Как хорошо всем вместе ехать на ёлочный базар! Хорошо сидеть в автобусе и смотреть в круглую дырочку, которую кто-то до тебя сумел продышать в замёрзшем окне. И там ты видишь розовые от восхода дома, розовые облака на небе, розовый снег на краю дороги. И даже асфальт кажется Валентину не серым, а сиреневым.
Приехали.
Ёлки стояли на площади, это был густой лес из одних только ёлок. И пахло лесом. Валентину захотелось посмотреть под ёлочки: вдруг каким-то чудом там растёт гриб? А что? Хорошенький такой, крепенький боровичок с бархатной коричневой шляпкой. Валентин не маленький, он прекрасно знает, что зимой, в декабре, никаких грибов не бывает даже в самом настоящем лесу, не то что на ёлочном базаре. И всё-таки он не может удержаться — ныряет под одну пушистую ёлку, под другую. Он суёт голову прямо в душистые лапы ёлок, они колются, царапают щёки. Но ему нисколько не больно, а только смешно.
Конечно, там, под ёлками, только асфальт и опавшие иголки.
Сашка тоже суётся под ёлку вслед за братом — как же без Сашки? Но мама вытаскивает их оттуда.
— Ещё потеряетесь. Не отходите от меня, пожалуйста.
— Надо было компас с собой взять, — смеётся папа, — тогда можно бесстрашно бродить по этому лесу. Правда, Валентин?
А вокруг целая ярмарка — лотки с игрушками, пёстрые, яркие. Дома, на антресолях, стоит целая коробка с ёлочными игрушками. Но то — прошлогодние, а это — новые. Совсем же другое дело.
— Сначала купим игрушки, — предлагает папа, — а ёлку потом.
И они идут к игрушкам. Как хороши ёлочные игрушки накануне Нового года. Потом — не так. А сегодня — ну просто невиданная красота. Сверкают серебряные шары, они висят на длинных нитках и медленно крутятся от ветерка. И лежат на прилавке золочёные орехи, птицы снегири с красной грудкой, и синицы — с жёлтенькой. И нитки золотого дождя, и серебряная «канитель» — так смешно называется ёлочное украшение из тонких сверкающих ниточек…
А за прилавком стоит Снегурочка — не игрушечная, а живая, самая настоящая. И улыбается всем покупателям. Она в белом тулупчике, а на голове беленькая шапочка, украшенная блестящими снежинками. Настоящими? Искусственными? А не всё ли равно?
Музыка играет, кружатся в воздухе белые звёздочки, парашютики, одуванчики — это пошёл медленный снег. И он садится на тёмные еловые лапы.
Как хорошо, что они поехали на ёлочный базар. Валентин полной грудью вдыхает морозный воздух, колкий, праздничный.
— Ха! Валентин! И ты тут!
Он не хочет верить своим глазам. Перед ним Сонька. Самая настоящая Сонька стоит перед ним и зловредно улыбается.
Она сегодня не с бабушкой, а с мамой. Сонькина мама высокая, в пушистой высокой шапке.
— Здравствуйте. — Она рада, что встретила знакомых на ёлочном базаре. — А мы решили сегодня в школу не ходить — пусть ребёнок иногда отдыхает от коллектива, правда?
Сонька цепляется:
— Эй, Валентин! А я видела, как ты грибы под ёлками искал! Ну ты даёшь! Я так смеялась — чуть не упала от смеха! С тобой, Валентин, не соскучишься! На ёлочном базаре грибы под ёлками ищет! Вообще уж!
Валентин при таких обстоятельствах теряет находчивость. Ну что ответить этой зловредной Соньке? Не отыщешь слов. И он только сопит, опустив голову. Как будто собрался забодать её, эту Соньку.
Он ни на кого не глядит — ему стыдно. А ей — нет, нисколько не стыдно. Ему кажется, что все смеются над ним, не умеющим поставить на место крикливую, противную Соньку. И Снегурочка за прилавком смеётся, и незнакомый мальчишка с ёлкой под мышкой тоже ухмыляется. Даже совсем чужая пожилая женщина прошла мимо и насмешливо на Валентина поглядела — так ему, во всяком случае, показалось.
Сонькина высокая мама низко наклоняется и что-то тихо говорит своей дочери, но Соньку не унять.
— А чего же он, мама! Большой парень, в школу ходит, а сам ищет грибы под новогодними ёлками.
Валентин молчит. Но он не просто стоит и переживает, он ждёт, он знает, чего ждёт. Сейчас за него заступится папа. Не зря же здесь папа — смелый, большой, бывший моряк. Не даст он в обиду своего сына Валентина.
Валентин ждёт, но папа почему-то не вступается за него. Что такое? Валентин смотрит — а папы нет. И Сашки нет. Стоит неподалёку мама. Но мама ни за что не вмешается — она, как всегда, считает, что взрослый мальчик шести лет должен уметь сам за себя постоять.
Вот так неудача! Папы нет рядом. Нет его, папы. Куда же он ушёл, когда его сыну так нужно, чтобы папа был тут! Нашёл тоже время уйти.
Валентин оглядывается — ёлки качают лапами. На верхушке самой высокой ёлки сидит серая ворона и смотрит вниз, на блестящие ёлочные украшения. Вороны любят всё блестящее. И сороки тоже. А незнакомый парень покупает длинное ожерелье из серебряных полумесяцев. Где же он, папа? И Сашки нет.
— Сейчас пойдём выбирать ёлку, — говорит мама Валентину, всё-таки она хочет отвлечь его от неприятных мыслей, — вот папа с Сашей вернутся — и пойдём.
— А ваш Валентин под этими ёлками грибы собирать хотел! — Она всё своё, эта Сонька. — Надо же! Надо же! В понедельник всему классу расскажу — смеху будет!
Валентин не сомневается — она расскажет. Настроение испорчено окончательно. Всё-таки он невезучий человек. Надо же случиться, чтобы именно в эту субботу Сонька решила отдохнуть от коллектива. Не могла в прошлую разве? Или в следующую?
