Тамара Михеева - Асино лето
— Д-да…
— В конце концов, можно же определиться, кто тебе дороже.
Больше Ася ничего не посмела спрашивать. Грозовой Человек смягчился, подошел к ней, взял за руки и сказал очень серьезно:
— А теперь слушай внимательно и запоминай. Каждое из составляющих будешь приносить мне сразу — сразу же! — как только оно попадет тебе в руки, чтобы была жива вся сила волшебства, поняла? Доставать все будешь сама. Помогать тебе могут все, кто угодно: люди, звери, нечисть лесная. Но! Никому! Из людей! Ничего нельзя говорить! Ни словечка! Найдешь таких помощников — молодец, хороший ты человек. Нет — справляйся сама. Но ни единому человеку ни про меня, ни про рецепт ни слова. А то ничего не получится.
— А гномам?
Кондрат Тарасович усмехнулся.
— Гномам можно. Гномы-то и так все знают. Не сама же ты мой дом нашла. Ах, да! Приходить ко мне можно теперь в любое время, не дожидаясь грозы. Поднимешься на эту гору, на поляну выйдешь и скажешь: «Гром и молния». И ногой топнешь. Дом и появится. Поняла?
— Поняла.
— Все запомнила?
— Все.
— Тогда спокойной ночи, Прасковья Шустова, — ласково сказал Кондрат Тарасович и легонько сжал кончики ее пальцев.
У Аси закружилась голова, сами собой закрылись глаза, и она провалилась в сон, как в глубокую яму.
Глава 5
Утро следующего дня было сияющим. Сверкали на солнце выполощенные грозой деревья и травы. Влажный воздух был свежим и будто пузырился от избытка кислорода. Блестел на ослепительном солнце мокрый асфальт. А в воздухе еще чувствовалось напряжение, будто электричество невидимыми нитями протянулось от неба к земле. Сквозь сон Ася слышала, как протрубили подъем, как заглянула в палату Лена и грустно сказала:
— Встаем, девочки.
Лена теперь всегда и все говорила грустно. Девочки просыпались, потягивались, щебетали что-то про то, как хорошо спалось и какие удивительные, сказочные снились сны.
Ася рывком откинула одеяло и тут же укрылась до подбородка. Ноги были в грязи и глине по колено, с прилипшими листьями, хвоинками. Значит, не приснилось. Ася совсем не помнила обратной дороги. Наверное, Грозовой Человек колдовством перенес ее из Дома прямо в постель. «Ой, а рецепт!» — испугалась Ася. Уф, вот он, в кармане пижамы. Аккуратно сложенный листочек из тетрадки в клеточку. Каллиграфически стройные золотые буквы…
— Подъем! Подъем! — бодрый Жорин голос звал седьмой отряд на зарядку. Ася торопливо оделась и положила рецепт в карман рубашки.
Зарядку Жора проводил на футбольном поле. Он выстроил в одну колонну мальчиков, в другую — девочек, прыгал, шутил, всячески стараясь развеселить заспанных ребят. Ася терпеливо делала махи ногами и думала, что именно здесь и началась эта история, здесь она с Севой познакомилась, с Горынычем и Ежом.
Ася вдруг с грустью подумала, что, если бы не гномы, все было бы сейчас по-другому. И Колька бы не лежал в изоляторе с поврежденным позвоночником, и ей бы не пришлось ломать голову над рецептом. Но думать так было предательством, и Ася поскорее прогнала эти мысли. И тут же увидела, как с ближайшего куста машут ей руками все трое: Горыныч, Еж и Сева. Ася стояла в ряду последняя, поэтому без труда упрыгала с площадки в кусты.
— Ну?
— Дошла? Получилось?
— Мы до утра тебя на дороге ждали!
Ася разулыбалась: как здорово, что у нее есть такие друзья! Она все рассказала гномам и показала рецепт.
— Выполнить его невозможно, — сказала Ася. — Может быть, он что-то напутал…
Сдвинув головы в разноцветных колпачках, гномы прочитали составляющие эликсира жизни.
— Так, живая вода… это не проблема, — сказал Горыныч, — тут ты все уже знаешь.
— Клевер мы тебе соберем. Хоть тонну, — пообещал Сева.
— Солнечный зайчик, — сказала Ася. — Представляете? Как это возможно? Да я никогда не смогу ни одного зверька… вот так отловить и отдать, чтобы из него лекарство сделали.
— Я поговорю с ними, — задумчиво сказал Еж. — Здесь что-то не просто так…
— А «яблоки с яблони, посаженной заказчиком», что это значит?
— Заказчик — это ты. Значит, тебе надо посадить яблоню…
— Горыныч! Ты представляешь, сколько лет будет расти эта яблоня?
Ася села на землю, уткнулась лицом в колени.
Сколько растет дерево? Пять лет, десять? А Колька все эти годы будет прикован к постели? Гномы тоже приуныли. Еж хмурил длинные золотистые брови, Горыныч подпер ладонью подбородок, смотрел в даль. А Сева вдруг сказал:
— Сад!
— Что?
— Заброшенный сад у бассейна!
— Ну и что?
— Там есть яблони. Наверное, и яблоки есть.
— Яблоки и на дачах есть, и в магазине. Не в этом же дело.
— Да, но сад-то заброшенный, весь заросший. Яблони там одичали, и яблоки мелкие, кислые. А вот если мы его расчистим… м-м-м, облагородим, как говорится, вдохнем жизнь… Как бы заново все посадим…
— Это будет считаться? — с сомнением спросила Ася.
— Я не знаю. Но попробовать можно. Если другого выхода нет.
— Ладно, — согласилась Ася. Выхода другого и впрямь не было. — А цветок папоротника?
— Через неделю ночь на Ивана Купалу. Папоротник только в эту ночь цветет. Будем искать.
У Аси затеплилась надежда, что все еще может получиться.
— Значит, завтра — к родниковому цветку. Мы за тобой зайдем, — сказал Горыныч, и они распрощались. Ася прыжками вернулась на площадку.
Жора укоризненно покачал головой и скомандовал переходить к бегу.
Глава 6
Все было, как в первый раз: раннее утро, колючая вода ручья, чудо рождения родника, мокрый холодный песок и лопающиеся пузырьки в легких. К реке пошли тут же, чтобы времени не терять.
Ася зашла в воду, а гномы стайкой уселись на берегу — ждать. Темная вода, старая коряга, лестница между гладкоствольных деревьев. Асе совсем не было страшно. Колька — не герань, это и Речной царь поймет.
— A-а! Надумала, значит? Будешь нашей придворной дамой?! Доченька, она надумала!
— Здравствуйте, Ваше Величество. Доброе утро, Ваше Высочество. Я по делу.
— Да что же это такое! — подпрыгнул на троне Речной царь. — Ты что, дни недели выучить не можешь?! Сегодня у нас что?
— Не знаю… Четверг? — предположила Ася, которая в днях недели и правда запуталась. В каникулы все дни как воскресенье.
— Суббота сегодня! Суб-бо-та! Да ты хоть представляешь, сколько у порядочного царя дел в субботу? Одной уборки сколько! Если на реке каждую неделю порядок не наводить, я даже не знаю, что здесь будет!
Речная царевна пристально смотрела на Асю. Асе даже не по себе стало.
— Разве я тебе не говорила, что ты еще к нам придешь? — сказала она.
Ася не помнила такого разговора.
— Короткая у тебя память! А что дорого заплатить теперь за живую воду придется, надеюсь, не забыла?
— Хо-хо-хо! За водичкой опять? — возликовал Речной царь, даже корона с головы слетела. Услужливые раки ее поймали, водрузили царю на голову. — Ну-у-с! Что возьмем с нее, доченька? Руку? Какую руку за воду отдашь — правую или левую?
— Руку?
— Ну, жалко руку, давай ногу, — поморщился царь. — Только руки мне твои больше нравятся. Они как-то поизящнее. Ноги что-то все в синяках, а коленки! Смотреть страшно — такие грязные…
— Они загорелые, а не грязные, — вступилась Ася за свои коленки.
— Значит, ногу?
Черный рак тут же принес на синей атласной подушке настоящую двуручную пилу. «Что я делаю? — ужаснулась Ася. — Нет, не могут же они это взаправду!» Но Речной царь всерьез надулся. Обиделся, что Ася руку пожалела.
— Я бы в нее факел поставил, было бы красиво… А с ногой что мне делать?
— Вот именно, — вздохнула Речная царевна, — у вас этих ног-рук… Что за любовь к конечностям?
Царевна поднялась с трона и подплыла к Асе. Она стала оглядывать ее со всех сторон, будто выискивая, что бы еще такое отпилить. Асе стало совсем жутко, и очень хотелось дать деру.
— А что еще взять с такой пигалицы? — фыркнул Речной царь.
Речная царевна, улыбаясь, рассматривала Асю.
— Может быть, у такой славной девочки есть какие-нибудь достоинства? — спросила она вкрадчиво.
— Умеешь чего-нибудь? Петь, танцевать, сказки рассказывать? — по-прежнему хмуро спросил Речной царь. Видимо, очень ему Асину руку хотелось.
— Я летать умею.
— Это нам без надобности. Ну а еще? Таланты у тебя какие-нибудь есть?
Ася лихорадочно стала думать, но никаких способностей у себя вспомнить не могла. Она, как Сева, совсем без талантов.
— Вот этот взгляд мне у нее очень нравится, — сказал Речной царь. — Ласковый такой… О чем ты сейчас думала? Ну-ка, подумай еще разок!
— Подождите, папа! — недовольно перебила его дочь. — На что нам эти взгляды: у вас уже сундуки от них ломятся.
