Петер Абрахам - Великан Арчибальд
— Мы рады, что нашли тебя, — говорит первый петушок.
— Ты ушёл так далеко, чтобы принести нам тот замечательный песок, — добавляет второй петушок.
— Большое тебе спасибо за это, — говорит третий.
Петушки роются в песке, а Хайнер сидит неподвижно и молчит. Ему стыдно. Он заставил петушков ждать его целый день, совсем забыл о них. А петушки смотрят на него приветливо да ещё благодарят. «Ах, милые вы мои петушки», — говорит про себя Хайнер.
А петушки продолжают наперебой расхваливать песок перед чибисом, чайкой и зуйком.
— Посмотрите, какой он мелкий и мягкий, — говорит первый петушок.
— Какой белый и чистый, — добавляет второй петушок.
— Как хорошо, что Хайнер нашёл для нас такой песок. Хайнер — самый лучший мальчик на свете, — говорит третий.
Хайнер слышит эти слова и снова думает про себя: «Ах, милые вы мои петушки». Но вслух ему нечего сказать.
Он берёт своё красное ведёрко и молча насыпает в него чудесный песок. Но тут чибис предлагает:
— Послушайте, друзья. Не пора ли нам расстаться. Поздно уже, пора домой.
Чибис делает прощальный круг и улетает. Чайка поднимается в воздух и летит в сторону моря. Из песчаной ямы выскакивает зуёк.
Хайнер остаётся вместе с петушками. Они тоже отправляются в дальний путь — домой. Хайнер несёт красное ведёрко с песком и мамину садовую лопатку. Он очень устал, но виду не показывает. Ведь петушки, должно быть, устали ещё больше. Они ведь такие маленькие, намного меньше Хайнера. Меньше его по крайней мере раз в пять.
«Милые вы мои петушки, — говорит про себя Хайнер. — Если бы этот мягкий, белый и чистый песок был в сто раз дальше от моего дома, я обязательно принёс бы его вам».
Фред Родриан
Утиная Лизель
Стоит жаркое лето. Уборка урожая в самом разгаре. Поэтому повсюду: и в поле, и в деревне — всё грохочет и гудит.
На самой окраине деревни выстроились в ряд семь разноцветных домиков. В одном из них живёт девочка Лизель. Домик приютился возле маленького пруда. На его берегу стоят три развесистые ивы, тут же и будка для собаки. Собаку зовут Люкс. Но не подумайте, что Люкс сидит на цепи. Нет, нет! Люкс — очень умный пёс. Он не только не кусает маленьких детей, но не трогает даже почтальона. Вот он какой пёс! Лизель очень любит своего четвероногого друга и с удовольствием играет с ним.
Сейчас время обеда. Лизель сидит перед домом на зелёной скамейке и кормит куклу молоком из бутылочки.
— Пей, пей хорошенько, — приговаривает Лизель. — Расти большой, сильной.
Из дома выбегает мама и торопливо говорит:
— Послушай-ка, Лизельхен! У пёстрой коровки сейчас должен появиться телёночек. Я пойду в коровник, а ты оставайся здесь. Хорошо?
— Телёночек? — удивляется Лизель и спрашивает: — Можно я пойду с тобой?
— Нет, Лизельхен, — говорит мама. — Помоги мне, пожалуйста, здесь во дворе. Посмотри за утятами. Говорят, ястреб летает. Это очень опасный хищник. Будь повнимательнее!
— Хорошо, мама, — говорит Лизель.
Мама убегает, а Лизель остаётся одна с Люксом.
Крестьяне работают в поле. Там же и старший брат Лизели Хайн. Он на своём огромном комбайне убирает хлеб.
Лизель стоит у пруда и, поигрывая прутиком, смотрит за утятами.
— Утя-утя-утя, — зовёт она утят.
Время от времени она посматривает поверх ив — не летит ли хищный ястреб.
Люкс тоже начеку. Одним глазом он поглядывает на небо, а другим следит за утятами. Люкс — хороший помощник.
— Утя-утя-утя. Мои милые утятки, — не переставая говорит Лизель.
Прошло полчаса, а ястреб не появляется. Девочке становится скучно. От нечего делать она глядит через забор и видит: там по дороге идёт большущее, грохочущее, но совсем не страшное чудовище — комбайн. Мощная, ярко-жёлтого цвета машина на больших колёсах. Она помогает людям убирать урожай. Одна такая машина выполняет работу, с какой не справятся и сто человек.
Комбайн — машина просто удивительная. Она и косит, и молотит, и ссыпает зерно в мешки, и даже увязывает солому. Людям остается только смолоть зерно, и уже можно печь душистый хлеб.
Лизель всё это знает: ведь она родилась в деревне, а её старший брат Хайн — комбайнер.
Сейчас он ведёт комбайн по дороге и внимательно смотрит: как бы не задавить какого-нибудь гуся. Лизель машет брату руками и смеётся.
Вдруг она слышит громкий лай Люкса и испуганное кряканье утят. Лизель оборачивается, и её охватывает ужас. Утята разбежались в разные стороны и куда-то попрятались. Только Люкс сидит у пруда и не перестаёт громко лаять.
Струхнувший ястреб улетел прочь. Он хотел украсть какого-нибудь утёнка, но храбрый Люкс прогнал злого хищника.
Лизель быстро подбегает к пруду. Испуганная, она торопливо собирает попрятавшихся утят. Люкс, готовый снова дать отпор ястребу, стоит возле своей будки. Но хищная птица больше не появляется.
Лизель считает утят. Она считает по пальцам: один, два, три, четыре, пять, шесть. Да, шесть утят. Одного нет.
Досадно! Лизель сердится на ястреба. Ей очень жаль маленького утёнка.
Две большие слезы появляются в глазах у Лизели.
Она медленно подходит к Люксу.
— Мой хороший, добрый Люкс, — обращается Лизель к своему другу.
Но Люкс, всегда добрый и дружелюбный, вдруг ворчит на неё.
— Что с тобой, Люкс? — спрашивает Лизель. — Ты сердишься?
И тут она слышит робкое кряканье утёнка. Совсем тихое. Оно доносится оттуда, где стоит Люкс.
— Люкс! — испуганно кричит Лизель. — Ты съел утёнка?
Такой вопрос оскорбляет Люкса. Обиженный, он отходит в сторону.
А Лизель? Лизель видит в собачьей будке, на соломе покрякивающего утёнка. Седьмого. Спасаясь от ястреба, он забрался в будку, и теперь Люкс охраняет его.
— Ах ты, мой хороший, добрый Люкс, — говорит Лизель.
Ей немного стыдно перед собакой.
Осторожно несёт она утёнка к пруду. В пруду, весело задрав кверху клювики, плавают шесть других утят. Лизель счастлива. Все утята целы.
Вскоре из коровника приходит мама. Затем появляется Хайн.
— Ну, как дела, Утиная Лизель? — кричит Хайн.
А мама спрашивает:
— Ты хорошо сторожила утят?
— Я — нет, — тихим голосом отвечает Лизель. — А вот Люкс… Люкс сторожил хорошо.
Все смеются, а мама говорит:
— У Пеструшки появился телёночек. Тоже пёстрый, на длинных ножках. Завтра утром можешь его посмотреть.
Фред Родриан
Облачный барашек
Кристина — маленькая девочка с голубыми глазами и длинными светлыми волосами — живёт с родителями на самой окраине города, на улице Цветочной. Их дом стоит возле пруда. Когда-то в пруду было много золотых рыбок, но сейчас в нём осталась одна-единственная золотая рыбка. Рыбка ярко блестит на солнце и не говорит ни слова.
Кристина — девочка весёлая и мечтательная. Она всегда о чём-то мечтает, постоянно чего-то хочет.
Она давно, например, хочет петь в два голоса. Но, к сожалению, это у неё пока не получается. Даже перед зеркалом. Или вот ещё: она хочет научиться понимать, о чём говорят звери. Это — её заветная мечта. А в любой мечте всегда есть что-то прекрасное.
Когда Кристина задумывается слишком надолго, к ней подходит Хуго и носом тычет в ногу. Это значит: «Перестань мечтать! Давай поиграем!»
Хуго — рыжая такса на кривых коротеньких ножках и с ушами мягкими, как шёлк. Это добрая комнатная собака. Родители Кристины купили её у старой тётушки, которая кормила бедную собачку кислой капустой. Тётушка почему-то считала, что кислая капуста полезна для собак. И теперь, когда Хуго слышит слово «капуста», у него на спине поднимается шерсть и он начинает сердито рычать. У Кристины, кроме Хуго, есть ещё волнистый попугайчик, зовут его Тирлитю. Попугайчик умеет немного говорить, иногда он пискляво выкрикивает: «Капуста! Капуста!»
Но Хуго не обращает на него никакого внимания.
Кристина уже ходит в школу и даже с удовольствием. Но это к делу не относится, потому что сейчас у неё каникулы.
В одно прекрасное утро Кристина встала очень рано. Солнце своим золотым пальцем пощекотало её в носу, будто хотело сказать: «Вставай! Пораньше встанешь — побольше сделаешь!» Кристина немного поворчала — этому она научилась у Хуго, — встала с постели и пошла умываться.
Было отличное утро! Небо — голубое-голубое, и только облачные барашки проплывали над ёлками.
Кристина, жмурясь от яркого солнца, выглянула в окно. Выглянул в окно и Хуго.
— Слушай-ка, Хуго, — говорит Кристина. — Давай сходим на лесную лужайку.
Хуго от радости завилял хвостом.
Кристина ходит на лужайку с большим удовольствием, а Хуго — с ещё большим.
