Николай Егоров - Операция «Дозор»
Получив приказ на отход, Бастик переменил позицию, а Санька с Олегом разошлись в стороны — решили окружить пулеметчика с флангов. Команды подавались в полный голос, и в лесу шум стоял, точно не тройка мальчишек, а три роты сражаются…
Шестой отряд продвигался параллельным курсом, и вожатые, Валерий Васильевич и Валерия Васильевна, оказались рядом. Сколько говорят, а никак не наговорятся. Откуда у них слова берутся?
Пантелей вырабатывал неслышный шаг и развивал свою наблюдательность. Пройдет метров пять, остановится, обшарит взором деревья и камни: кто и когда мог сломать ветку? откуда и почему, скатился на тропу этот обломок песчаника? чья шерстинка застряла в растрескавшейся коре?
Тренируясь, Пантелей не забывал маскироваться. Внешне он представлялся этаким рассеянным курортником, который разглядывает все и ничего. Это делалось для Мити, который прилип-таки к Пантелею и перебирал тропинки: то чуть вперед уходил, то чуть, отставал. Бывало, возвращался к валуну, что незаметнее, к дереву, что повиднее: запоминает их, что ли? Для своей тайны старается или стремится проникнуть в мою тайну? А чего бы он так часто с вопросами приставал: «Эта тропа так и идет все вверх и вверх? А дорогу на хутор она пересечет? А к заставе не свернет? К электролинии вывести может?». Только ли местность изучает? Да, местность он изучает основательно, но и не менее основательно выведывает мой замысел. Значит, надо отвечать ему и дальше прикидываться, что значения этим вопросам и ответам не придаешь. Просто гуляешь, просто любуешься лесом и ни до чего больше дела у тебя нет.
Митя хотел сориентироваться, и Пантелей помогал ему, показывая, где север, а где юг, где запад, а где восток. И крутясь вокруг своей оси, засек Олега. Тот перебежал от дерева к дереву, притаился за стволом. Потрогал кору, закинул голову, уставился на листву, чуть ли не пересчитал ее — артист!
Пантелей не стал уличать его, даже не подал виду, что обнаружил слежку. Смотри, мол, смотри — много ли увидишь?
Исключительно бдителен был и Митя — ни разу бумажку не достал, ни штришка не нанес. На память надеется. Высмотрит, что надо, а позже, когда останется один, дополнит свою карту.
А Олег думает, что Пантелей и Митя вправду заодно. Пусть думает!
Они разом наткнулись на каменную преграду. Она пролегла по некрутому склону, поперек тропинок. Не разберешь сходу: выперла ли из земли складка, сложил ли кто теперь уже полуразрушенную стену? Камни почернели, местами заросли травой и даже молодыми деревцами.
Пантелей взобрался на преграду. За нею был круглый провал с выходами камня, а за провалом еще одна преграда, наискосок к первой.
Мальчишки, как сигнал получили, сбежались, усеяли стену, загалдели: откуда она взялась? для чего ее возвели? Каждый свою историю верной считает.
Митя о Митричах вспомнил:
— Против Митричей поставили эту баррикаду. Солдаты ее сделали по приказу Лупана. Если подальше в лес зайти, можно на Кристинину погибель выйти и на место, где дом Лупана стоял…
— Не, — замотал головой Санька. — Во время гражданской войны здесь был лагерь красных партизан. Отсюда они по белым саданули так, что те за море ускакали…
— А между тем, — заговорил Валерий Васильевич, который тоже сюда поспел, — белые за море не отсюда бежали, а километров на пятьдесят южнее… Все это фашисты нагородили. Они тут сидели и от страха дрожали — десанта опасались. Пушек и минометов навезли, блиндажи вырыли.
— Да не помогло, — гордо поддержала Валерия Васильевна Валерия Васильевича, будто это он десант высадил и долбанул фашистов. — На рассвете подошли катера. Морская пехота — в воду! Холода стояли — лед на камнях. Но пехота прошла по ним и — в лес! Все разметала: каменные преграды, лесные завалы, пушки и пулеметы…
— Вот бы найти стадое одужие или хотя бы гильзы! — Бастик стал заглядывать в щели между камнями, раздвигать кусты крапивы.
— Не найдешь, Бастик! — остановил Санька. — Здесь столько лет лагеря, здесь столько пацанов побывало, а до этого трофейщики и саперы лес прочесали…
— После пацанов не найдешь, — согласился Бастик. — Давайте тогда штудм устдоим. — Мы — десантники! Наступаем и побеждаем!
Мальчишки согласились, не задумываясь. Валерий Васильевич слова сказать не успел — послышался голос Орионовны:
— Возвращаемся в лагерь. Время обедать!
8
Лионела Карповна обидела пятый отряд. Может, она этого не хотела, но так получилось. Обидела сразу целый отряд — всех его пионеров, и даже воспитательницу с вожатым. Лионела Карповна послушала отрядных певцов и чтецов, посмотрела отрядных танцоров и заявила, что в пятом отряде талантов нет. Так прямо и сказала и ни одного номера не взяла для дружинного концерта. Даже сценку «Спортсмен и Хулиган», которую разыграли Митя Янцевич и Пантелей Кондрашин, забраковала, заметив, что это старо и э-ле-мен-тарно!
Орионовне было так горько наблюдать, как развенчивают и унижают отряд, что она, не переставая, улыбалась массовичке-культурнице и на прощание сказала ей спасибо! И извинилась за то, что отряд оторвал у массовички драгоценное время.
Ребята приуныли. Положение представлялось безвыходным — не пойдешь же к начальнику лагеря жаловаться и доказывать, что в отряде — сплошь гении! Раз нет талантов, так нет. И не суйся на сцену. Любуйся другими, аплодируй другим, которые покажут на концерте то, на что они способны и на что не способен пятый отряд…
Все тихо сидели на отрядном месте — переживали обиду. Орионовна то открывала, то закрывала тетрадку — там у нее было записано, что и когда делать. В том числе и репетиции к концерту, которые теперь никому не нужны. Появилось свободное время, но, что с ним делать, сходу не придумаешь, в состоянии обиды — тем более.
Валерия Васильевича не было. Его срочно начальник лагеря вызвал. Вернулся вожатый мрачный. Никогда его таким не видели. Ребята не смотрят на него: неприятность у вожатого, лучше не трогать человека. Орионовна собралась с силами, нарушила тягостную тишину:
— И вас в бездарные зачислили?
— Наоборот, сказали, что в нашем коллективе бездарных вожатых и воспитателей не было и нет. Все, значит, талантливы, и я в том числе…
Так, выходит, Валерия Васильевича назначили артистом. Он будет выступать в концерте ВВД — вожатые и воспитатели детям. Этого мальчишки и девчонки всегда ждали с нетерпением — интересное и смешное представление!
— А что вы делать будете? — подлетела к вожатому Ленка Чемодан.
— Балет исполнять! Знаменитый! Чайковского!
— «Лебединое озеро»! — восторженно подсказала Ленка. — Танец маленьких лебедей!
— Самого маленького лебедя танцевать буду я. Рост у меня самый подходящий — метр восемьдесят пять.
Валерий Васильевич сел, упер локти в колени, опустил голову. — А вы не волнуйтесь! — Ленка в волнении теребила свою рыжую челку. — Я знаю, как надо! Я в балетный кружок ходила. Хотите, сейчас же начнем репетировать?
Вожатый не поднял головы.
— У вас получится, — сказала Орионовна. — Вы спортсмен. А не получится — дети повеселятся. Смех развивает…
— Кстати, вам тоже приказано быть талантливой, — отозвался Валерий Васильевич. — Вас тоже вызовут, ждите.
Ждать не пришлось — донесся металлический голос радио: Ирину Родионовну — срочно к начальнику лагеря.
Снова на отрядном месте воцарилось подавленное молчание.
Бастик Дзяк подсел к вожатому, плечом в бок уперся.
— Ты чего? — спросил Валерий Васильевич.
— А ведь у меня есть талант…
Ребята обернулись к Бастику. Заинтересовался и Валерий Васильевич:
— Какой же у тебя талант?
Бастик тяжело вздохнул:
— Если б я знал, то сдазу бы сказал Лионеле Кадповне. А то вот думаю, думаю, не могу надумать — какой.
— С чего ж ты взял, что у тебя — талант? — задето спросил Олег Забрускин. — У единственного в отряде — талант!
— Ну и что, что у одного! — накинулся на Олега Санька Багров. — Хоть бы у одного был!..
— Ты поделись — что там и как. Может, вместе сообразим, — совершенно серьезно произнес Валерий Васильевич. — Тут нечего скромничать, тут о чести отряда речь идет…
— Как-то не спалось, а додители об Октябдине говодили — о моей сестде, — начал Бастик. — Она на скдипке учится игдать. У нее ходошо получается, вот додители и дадуются. А я их огодчал: ни к чему, кдоме военного дела, меня не тянет. Это мама так сказала. А папа сказал, что у меня есть талант. А какой, я не дослышал. Да и все давно мне было. Все давно я военным буду… А теледъ, когда весь отдяд забдаковали, я мог бы выдучить, и очень мне надо знать пдо мой талант. А как?…
— Если разобраться, то бездарных людей не бывает, — сказал Валерий Васильевич. — Так что всем нам надо подумать…
